У мужчин свои секреты - Хупер Кей. Страница 59

— И они проделывали с тобой такое все пять лет?

— Нет, разумеется. Сначала за меня взялись действительно круто, но через пару месяцев им это надоело. Кроме меня, в тюрьме было еще несколько сотен «врагов государства», и — стараниями нового режима — это число постоянно росло. В конце концов про меня вообще забыли.

С этими словами Эдам опустился в кресло напротив и налил кофе себе. Сесть на диван рядом с Рэчел он почему-то не решился.

— Скажи мне теперь, — заговорил он, — зачем ты все-таки приехала? Нет, я, конечно, рад тебя видеть. Но отправляться ночью одной — это настоящее безрассудство. О чем ты только думаешь, Рэчел?!

Ему казалось, что Рэчел уже победила свой страх перед ним, и он был рад этому. И все же что-то заставляло Эдама держаться настороже.

— Я должна была задать тебе один вопрос, Эдам, — ответила она.

— Неужели с этим нельзя было подождать до утра?

— Важный вопрос, Эдам.

— Почему ты просто не позвонила?

— Потому что я хотела видеть твое лицо, твои глаза, — сказала Рэчел, и Эдам невольно вздрогнул. В ее взгляде снова появилось то странное спокойствие, которое так напугало его в первые минуты. Теперь же он был почти уверен, что балансирует на краю пропасти, не в силах предотвратить неведомую катастрофу, которая — Эдам чувствовал это каждой клеточкой своего тела — должна была вот-вот разразиться.

— Что же это за вопрос? — поинтересовался он, напуская на себя беспечный вид.

Прежде чем ответить, Рэчел наклонилась вперед и поставила на стол свой кофе, к которому она почти не притронулась. При этом ее взгляд ни на мгновение не отрывался от лица Эдама, и ему стало не по себе.

— Итак? — Он вымученно улыбнулся.

— Почему ты не сказал мне, что встречался с отцом в день, когда он погиб? — тихо спросила Рэчел.

Эдам понял, что не ошибся. Это действительно была катастрофа.

Глава 14

— Как ты об этом узнала? — спросил Эдам нарочито спокойным голосом и тоже отставил чашку с кофе в сторону.

— Я нашла ежедневник отца с расписанием деловых и личных встреч.

— И обнаружила там упоминание о том, что за несколько часов до своего рокового полета твой отец завтракал с неким Э. Делафилдом?

— Да. — Рэчел в упор посмотрела на него. — Почему ты ничего мне не сказал?

Эдам набрал полную грудь воздуха.

— Потому что… потому что тогда ты могла бы начать задавать мне вопросы, на которые я не был готов отвечать. Я не мог сказать тебе ничего, пока у нас не было доказательств.

— Доказательств? Доказательств чего? И у кого это — «у нас»?

Эдам предпочел ответить только на ее последний вопрос.

— У нас — это значит у меня и у Ника.

— Разве Ник тоже был с папой в тот день?

— Нет. Но он сразу поверил мне, когда я пришел к нему и рассказал о своих подозрениях. С тех пор мы начали работать вместе. Мы искали доказательства…

Рэчел заерзала на сиденье.

— Какие доказательства? — снова спросила она.

— Доказательства того, что катастрофа самолета, который пилотировал твой отец, не была случайностью.

— Папиного самолета? Ты хочешь сказать, что кто-то намеренно подстроил эту аварию? — По спине Рэчел пробежал холодок. — Ты в своем уме, Эдам? Кому понадобилось убивать моих родителей?

— Только мистера Дункана, Рэчел. Твоя мать погибла случайно. Она не должна была никуда лететь в тот день, и я до сих пор не знаю, как она оказалась в самолете.

— Она иногда летала с папой, когда у нее было желание. Но, Эдам, комиссия Федеральной авиационной службы установила причину катастрофы. По их сведениям, случайная электрическая искра воспламенила пары бензина. Это был несчастный случай!

— Я слышал об этом.

— Тогда почему ты думаешь,что эксперты ошиблись?

— Потому что эта катастрофа произошла у меня на глазах, Рэчел. Я был в аэропорту и ждал своего рейса, чтобы вернуться в Калифорнию, когда твой отец взлетал по резервной полосе, предназначенной для частных машин. Я видел, как его самолет оторвался от земли, а потом — взорвался в воздухе. Через несколько дней мне удалось побывать на месте его падения, и я все как следует осмотрел. Эксперт Федеральной авиационной службы должен был прийти к тем же выводам, что и я, но в его отчете почему-то оказалось записано, что причиной несчастного случая явилась «неисправность электрических цепей». Я не знаю, был ли он некомпетентен или просто подкуплен, но факт остается фактом: катастрофа была подстроена. Я в этом убежден, потому что нашел кое-что среди обломков.

— Что? Что ты нашел?!

Эдам слегка наклонился вперед.

— Я неплохо разбираюсь в электронике, Рэчел. И я лучше многих профессиональных пилотов знаю, какое оборудование должно находиться на борту самолета того или иного типа. На месте катастрофы я обнаружил какие-то странные детали, которые сразу показались мне подозрительными. Я не знал, что это такое, — взрыв уничтожил почти все, — но был уверен, что это не может быть штатный прибор. Мне удалось установить также, что он был подключен к альтиметру. Несомненно, этот прибор — назовем его таймером — и несколько унций мощной взрывчатки, размещенные возле топливных баков, и привели к тому, что, достигнув определенной высоты, самолет твоего отца превратился в пылающий огненный шар.

— Но ты ведь не знаешь наверняка, правда?

— Нет, не знаю, но я уверен, что моя догадка правильна. К тому же детали, которые я нашел, хранятся у механика, обслуживавшего самолет твоего отца, и он вполне со мной согласен — эти фрагменты не имеют никакого отношения к стандартному самолетному оборудованию. Механик готов подтвердить это под присягой, но сейчас это ничего нам не даст. Сначала надо найти новые доказательства, а главное — найти того, кто за всем этим стоит.

— Но почему ты не обратился в полицию?

Эдам на мгновение смутился.

— Дело, видишь ли, в том, — начал он неуверенно, — что… Словом, я боялся, что там не сумеют довести дело до конца. Да, я мог предъявить обломки этого устройства и доказать, что самолет твоего отца был уничтожен намеренно. Но я был совершенно убежден, что по этим деталям невозможно установить личность злоумышленника. Если бы я обратился в полицию, я бы только спугнул его; узнав, что находится под подозрением, он затаился бы, и тогда его никто никогда бы не разоблачил. Словом, я подумал, что если мы с Ником будем на первых порах действовать самостоятельно, то у нас будет больше шансов застать этого негодяя врасплох. Что же касается нашей компетентности в таких делах, то нам с Ником уже приходилось заниматься подобными расследованиями, и я уверен, что мы способны добиться успеха быстрее, чем копы.

Рэчел внимательно слушала, стараясь убедить себя в логичности того, что говорил Эдам, но ей это плохо удавалось. Сама исходная посылка казалась Рэчел безумной.

— Кому могло понадобиться убивать отца? — перебила она Эдама.

Эдам опустил голову.

— Нам пока не удалось это выяснить, — сказал он и, немного помолчав, добавил: — В тот день, когда мы завтракали вдвоем, Дункан показался мне озабоченным, даже встревоженным. Раза два он даже не услышал моего вопроса, и я спросил, что его так беспокоит. Но Дункан ответил, что он несколько озабочен обстоятельствами одной недавней сделки, которую он заключил с человеком по имени Уолш.

Рэчел обратила внимание, что Эдам впервые назвал ее отца просто Дункан, не прибавив к имени непременного «мистер». Интересно, почему, подумала она. Значит ли это, что на самом деле они были гораздо более близкими друзьями, чем Эдам хотел показать?

Но спросить об этом Рэчел не решилась.

— Джордан Уолш? — уточнила она.

— Мы так думаем. Это был единственный след,по которому мы могли пойти, единственная зацепка, которую дал нам твой отец.

— Значит, ты знал про Уолша еще до того, как мы нашли папин блокнот с зашифрованными материалами по его частным инвестициям?

— К этому времени мы с Ником следили за Уолшем уже несколько месяцев, но ни один из нас не знал, что он должен твоему отцу пять миллионов. Когда благодаря тебе это обстоятельство открылось, наши подозрения еще больше усилились, но — увы! — это по-прежнему всего лишь подозрения. Ничего конкретного мы пока сказать не можем.