Шанс даётся дважды (СИ) - Вебер Агата. Страница 14

Мелкому в конце ноября исполнилось четыре года. Он уже по папе редко скучает, а может и скучает, но об этом не говорит. А я вою в подушку уже который месяц. Время летит быстро. Скоро Новый год. Симку я поменяла, но с Аней мы часто созванивались. Наш дом попадает под переселение. И я была в курсе, что начинается расселение.

Муж-то наверное меня разыскивает. Он в органах работает да и должен помнить, где я прописана. Мы ведь так и не развелись со Святославом. А ещё мне бы надо в город бы съездить оформить развод с мужем. Но не хочу мне страшно. И я всё-таки по своей наивности жду, что муж сам приедет в деревню.

Хотя в квартире прописан был только Глеб. Я же там не числилась. Прописка моя была по деревне. Глебу сделала временную прописку по улице Цветочная, дом пятнадцать, посёлок Ключи. Встали мы с ним на учёт в детской больнице.

 Мы почти сразу сдружились с той милой старушкой, что пирогом нас угостила. Кстати, звали ее бабушка Маланья. Она мне так и сказала к ней обращаться. Она была очень смешная и постоянно нас с Глебом смешила. Сынок уже оттаял. Но по ночам очень много плакал. Бабуля как-то посмотрела на Глеба и сказала:

– Ты знаешь, что на тебе и на твоем сыне порча. И болезнь, что его мучает, твоя свекровь навела. Хочешь помогу?

Я скептически как-то к этому отнеслась. Всё-таки я дитя двадцать первого века.

– Не верю я во всякую порчу, бабушка Маланья. Да и что могла сделать ему Антонина Петровна? Она же во внуке души не чаяла. Бабушка только плечами пожала.

– Дак-то так, тока кто тебя, Мила, из дома выгнал? Муж твой? - Я кивнула головой. – Ну-ну, да твой муж непутёвый мамочку свою во всем слушается. Не нравилась ты ей. Вот и весь мой сказ. А ты уж сама решай. Кто прав, а кто виноват.

На работу я пошла в зверосовхоз. Бабушка мне помогла, свела меня с председателем Петром Ивановичем Севастьяновым. Классный дядька!

 – Мила, ветеринара у нас уже давно не было. И от тебя я жду сотрудничества. И буду хорошие деньги платить. Только вот детского садика у нас нет. Школа и детский сад пока в одном здании. Так как детский садик уже несколько лет ремонтируется. Так что если согласна отдать туда Глеба, то будет хорошо, - говорил мне всё это председатель и при этом просматривал мои документы. Как хорошо, что и паспорт и мои дипломы я нашла в куче того мусора. А то бы сейчас оказалась на улице без всякой работы. Или пришлось бы Светлане, моей тёте, всё рассказывать. Она бы тогда устроила Святославу хорошую жизнь.

 –  Согласна, конечно. - Как всё хорошо сложилось.

 Так и живём мы с Глебом теперь в этой деревни. Бабушка Маланья нам помогает по хозяйству: то с мелким посидит, то ужин приготовит. Да и я пожилой женщине часто предлагаю свою помощь. Она отказывалась, но ведь женщина-то в возрасте. И мне опять же в силу своего воспитания хочется помогать людям.

Но только сейчас я понимать начала, что Святослав, что его мама меня просто использовали. А я, наивная альтруистка, всё им верила и доверяла. Мне даже пришлось вспомнить, как корову доить. С раза так пятого у меня получилось подоить Бурёнку нашей пожилой соседки.

И ещё у меня появился поклонник. Молодой совсем парнишка, только-только школу закончил, как я думала. Он провожает нас до садика Глеба, а меня на работу. Вечером он ждёт меня, когда я закончу работу на ферме. Он боится ко мне подходить. Странный парень. Но в то же время и по хозяйству мне стал помогать, починил систему водопровода. Да и мебель расставил.

- Я тебя люблю.

- Но ты же меня практически не знаешь?

- А какое это имеет отношение к Любви?

Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»

       В один из дней я возвращалась с работы, по пути забрав сына из детского сада. Когда мы подошли к нашему дому, увидели около калитки внедорожник. Сердце трепыхалось. Неужели нас нашёл муж?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но из машины вышел парень – тот, кого я спасла на заброшке.

– Мышка! – воскликнул парень. И втянул воздух, как зверь. – Наконец-то нашёл! Всех на уши поднял.

– А зачем вы меня искали? – Посмотрела я на молодого парня. Щетина на его лице придавала ему такую брутальность, что мне аж захотелось подойти и погладить её.

– В дом пригласишь? – Парень рассматривал меня с интересом, в его глазах я увидела смешинки. Одета я была в джинсы и тёплый полушубок – одежда жителя деревни. И над чем он смеется: над моим видом или озадаченным выражением?

– Ну, проходите.

– Сын твой? – кивнул он на Глеба.

– Да. Проходите, вот тапочки наденьте, – сказала я ему и обратилась уже к сыну: – Ну что, мелочь, снимай куртку. Изваяние моё, отомри.

Мелочь мой улыбнулся.

– Я сам, мама. – Он разделся самостоятельно и повесил всё на вешалку.

Мысленно поблагодарила того парнишку, моего поклонника – Ростислава. Он стал приходить чаще, то дрова наколет, то починит что-то. И вешалку мелкому принес со словами: «У меня моим младшим не пригодится. И мама разрешила вашему сыну отдать. Скажите, куда только повесить».

Я ему тогда сказала, что сама сделаю. Парнишка помотал головой и сказал: «Я видел, у вас никаких инструментов нет. Я сам всё сделаю, показывайте куда».

Пришлось согласиться. Моему поклоннику, как оказалось, было двадцать три года. В армии служил, сейчас работал трактористом на ферме. Когда я узнала, что у нас разница с ним в пять лет, могла бы и принять его ухаживания. Но когда узнала, что у него отчество идентично с моим Славой... забыла, уже не моим, наверное. Так, парня звали Ростислав Витальевич. Я для себя решила: «Да ну, боже, упаси меня от такого счастья.

 Мой незнакомец с заброшки прошёл в комнату. Начал рассматривать нашу потрёпанную мебель. Не нравится – тогда зачем вы приехали? Я вам задолжала, молодой и красивый, стильно одетый человек?

Смотрю на мужчину. Он очень высок, щетина так же, как и раньше покрывает его лицо. Он что, не бреется совсем? Интересный он очень. И такой красивый, что дух захватывает. Воздуха словно не хватает в комнате, да и вообще во вселенной. Он меня пугает. Смотрит не отрываясь и прожигая взглядом, а у меня мурашки бегут по коже.

– Да, а вы тогда так и не представились?

– Давид. – Парень присел на скрипучий диван.

– Очень приятно, – буркнула в ответ и умостилась в кресло напротив того, чьё имя уже узнала. Мелкого взяла на руки и прижала к себе, чтоб перестать трястись, как заяц. – Так с чем вы пожаловали? Я вам что-то должна?

– Очень должна. – Парень испытующе на меня посмотрел. А потом уже серьёзнее заявил: – Моё сердце осталось у вас в руках. Верните мне его.

– Я не понимаю вас. О чём вы сейчас?

Я отпустила Глеба с колен и сказала сыну:

– Мелкий, иди в комнату.

Сыночек послушно кивнул и ушёл играть. В то же мгновение Давид приблизился ко мне и прижал к себе.

– Красавица моя. Мила! А я правильно запомнил запах, – и тише продолжил: – Цветы тропические. - Он уткнулся в мою шею и вдыхал, словно не мог надышаться.

– Что вы творите? Я вам повода не давала так себя вести, – возмутилась я, отстраняясь от парня. – Пожалуйста, прекратите! – Я вырывалась из его объятий. Парень с неохотой выпустил меня из своих рук. – Что вы себе позволяете? - Я отошла от него подальше.

– Мила, а у тебя калитка открыта. – В комнату вошла бабушка Маланья. – А вы кто такой? Муж Милы? Нет, не похож, – уже как будто сама с собой разговаривала бабушка.

– Я за Милой приехал, меня Давид зовут, – ответил он бабушке.

– Вот значит, как. Парень вижу хороший. А не боишься её проблемы разгребать?

– О чём вы, бабушка Маланья? – спросила я пожилую женщину. Она подмигнула мне и продолжила:

– Парень знает. Да, Давид?

Он кивнул в ответ.

– Судьба-то какая интересная. А она оказывается, та ещё шутница, – сказала она. Я смотрела на бабушку и не понимала, о чём она. – Мила, а что ты гостю чай не наливаешь? Давай попьём. Я вкусные плюшки сегодня испекла. Зови Глеба.