Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав. Страница 11

– Европа в закате – рассказывал дон Педро – то, что от нее осталось, во всех отношениях, в военном, экономическом, политическом, даже вместе взятое, Англия, Франция, Испания, кто там еще – слабее каждого из двух великих игроков, Советов и США. А скоро и всем в мире придется выбирать, кому подчиниться, коммунистам или гринго. Кажется, у русских есть выражение, «хрен редьки не слаще».

– Вы воевали? – спросил Гевара-старший – если не тайна, то на чьей стороне?

– Вы давно были в столице, сеньор Гевара? – ответил вопросом гость – месяц назад там открылось русское посольство. И в «Атлантике» уже показывают русский фильм про «обыкновенный фашизм». Я не люблю большевизм – но нацистов я не люблю гораздо больше. И если вы посмотрите фильм, то поймете, почему. За последние двадцать пять лет мне довелось пожить в Югославии, Италии, Чехословакии, Испании, Штатах, и даже некоторых диких экзотических странах, я видел людей многих национальностей и рас – и мне глубоко претит, что для нацистов лишь тот, кто принадлежит к так называемой «арийской расе» достоин считаться человеком, ну а все прочие, это даже не негры, а что-то вроде говорящих животных. Окажись я там, где правил Гитлер – закончил бы жизнь в печи концлагерного крематория. И русские вместе с янки сделали великое историческое дело, раздавив эту угрозу для всего цивилизованного мира. Вам известно, что под конец Гитлер даже христианскую веру объявил вне закона, прямо обратился к врагу рода человеческого, и велел Ватикан сжечь? И на чьей стороне должен воевать идальго?

– Вам приходилось видеть советских? – спросила донна Селия – я очень много читала о той великой стране, даже мечтала когда-нибудь там побывать.

– Да, случалось – кивнул дон Педро – когда я был в Италии год назад. Их армия великолепно обучена, вооружена, с отличной дисциплиной – а как они умеют драться, можете судить по тому, что стало с Еврорейхом. Беспощадны к врагу, но не жестоки, а с друзьями даже вежливы – итальянцы, а особенно итальянки были от них в восторге. К сожалению, я не могу сказать больше, так как вынужден был уехать в Испанию, по некоторым причинам. А оттуда, в вашу прекрасную страну. Про которую еще полвека назад говорили в Европе – «богат как аргентинец».

– С тех пор многое изменилось – заметил Гевара-старший – сегодня богатство нации в большей части создается не на пастбищах и фермах, а на заводах и в шахтах. Наш славный президент Перон тоже понимает это, раз объявил об индустриализации…

– Дуче тоже этого хотел – ответил гость – «автаркия», чтобы все необходимое итальянцам, производилось в самой Италии. Однако когда началась война, итальянская армия оказалась едва ли не самой плохо вооруженной. На итальянских кораблях не было радиолокаторов, итальянские танки имели тонкую броню и слабые пушки, итальянская артиллерия в массе была образцами прошлой великой войны, торпедоносцы «савой» были летающими мишенями, современные истребители хотя и имелись, но в явно недостаточном числе. Зато у солдат были очень красивые мундиры с галстуками – больше подходящие для парадов, чем для окопов Восточного фронта. И сейчас, насколько мне известно, самыми боеспособными частями армии Народной Италии являются бывшие бригады гарибальдийских партизан, обученные русскими и имеющие русское оружие и технику. Что ж – может президент Перон окажется более удачливым чем дуче. И хорошо бы, если это не придется проверять войной – уж очень это страшное и грязное дело.

– Странно слышать такое от кабальеро – произнес Гевара-старший – так уж заведено, что долг настоящего мужчины…

– Поверьте, сеньор Гевара, что никто из истинно воевавших, кого никак нельзя упрекнуть в трусости – и с кем я имел честь беседовать! – не считал войну тем, что на плакатах: сплошные подвиги, знамена, ордена. Война это тяжелое, страшное и грязное занятие – я сказал это, и повторю. Но настоящему мужчине надлежит им владеть в совершенстве – потому что иначе его убьют, его дом сожгут, его семью угонят в рабство. Так было во времена древнего Вавилона – и по большому счету, осталось и сейчас. С той лишь разницей, что войнушки местного значения, между двумя крохотными по современным меркам народами – превратились в пожар, охватывающий полмира. Или целый мир – если случится и третья великая война, в которой будет применяться что-то подобное из романов Уэллса «Освобожденный мир» и «Война в воздухе», бомбы на основе атома и флоты летающих кораблей. В этой войне не будет нейтралов – те, кто поначалу отсидятся в стороне, после станут лакомой добычей для победителя, просто по праву силы.

– Трудно назвать иные войны древности или средневековья «крохотными» и «местного значения», – заметила донья Селия – поход Александра Македонского от Балканского полуострова до Индии, через территории Малой Азии, Египта, Ирана и Средней Азии – по преодоленному расстоянию намного превосходит походы на восток Наполеона и Гитлера. Или монгольские полководцы, орды которых прошли путь от Китая до Чехии, создав крупнейшую империю в истории человечества… которую превосходит территорией разве что современный Советский Союз. Времена могущественных держав, огромных империй и войн, охватывающих почти весь известный тогда мир, уже бывали в истории. И те войны были куда более жестокими, чем современные – если взглянуть на долю от численности населения в то время. Считается, что Чингисхан в своих походах в Китай и Среднюю Азию истребил треть всех живущих в тех землях – даже Гитлер не был так жесток. А древние римляне истребляли и продавали в рабство целые народы. По иронии, племя тевтонов, в честь которых любили называть себя немцы, постигла именно такая судьба – во время всеобщего похода тевтонов на Италию римляне разгромили их армию, истребили солдат, а всех остальных продали в рабство, и это было около ста тысяч человек. Позже, та же судьба постигла и вандалов, тоже около ста тысяч рабов. В те времена любой полководец древнего Рима имел полное право сжечь город противника дотла и истребить всех его жителей – и его упрекнули бы разве что за то, что упустил прибыль – выгоднее было продать жителей в рабство. Точно так же Александр Македонский поступил с Фивами и другими городами, которые оказали ему особо упорное сопротивление… В Средние Века охватившая Европу Тридцатилетняя войны тоже истребила не менее трети ее населения. Нет, все же к нашему веку человечество заметно облагородилось. Мы уже не считаем нормой целиком истребить население городов даже врага, массово продавать его в рабство, а пленные могут рассчитывать на гуманное отношение под охраной Международного Красного Креста.

– Еще раз советую вам посмотреть русский фильм про обыкновенный фашизм – сказал дон Педро – как «культурные» немцы вели себя в России. Вы наверняка слышали, что они сделали с деревней Орадур во Франции, или с бельгийским Лувэном в прошлую войну – на востоке таких мест были тысячи. «Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью», это были слова фюрера перед русским походом. А чем, если не рабством, назвать то, как обращались в Еврорейхе с военнопленными и даже гражданскими людьми, включая женщин и подростков, угнанных в Германию на каторжные работы? Как нацисты пытались уморить голодом Ленинград? Да и японцы от них не отставали – вы наверное слышали и про марш смерти на Батаане, и про Нанкинскую резню, и что самураи творили в Индии. И уж конечно, у древних римлян и Чингисхана не было заводов по истреблению людей – когда в производство идут даже кожа, кости и жир.

– Но ведь все эти преступления совершили варвары-японцы, еще не вышедшие из средневековья, и немцы – эти новые варвары, по своей воле захотевшие в Средние Века вернуться – сказал дон Гевара – еще до прошлой великой войны германский император призывал своих солдат «вести себя в Китае, как дикие гунны». Но их попытка выступить против всего цивилизованного мира была в итоге подавлена, а все их преступления – и признаны миром именно преступлениями. Так что я не стал бы на их примере считать современное человечество столь же… диким. Конвенции, попытки всеобщего разоружения, Международный Красный Крест, Лига наций, а теперь ООН… Да, их нарушения и военные преступления не прекратились и до недавних времен, но все же я полагаю, что с каждым десятилетием мы продвигаемся ко все более цивилизованным отношениям. Сами попытки установить подобные нормы – указывают именно на то, что человечество само осознало, что нуждается в этом.