Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав. Страница 30

Оружие покупали в охотничьих магазинах. Пистолеты, револьверы, патроны – у продажных батистовских солдат. Тренировались на стадионе университета Гаваны (где у Фиделя и его «главного оружейника» Педро Мирета было много друзей), в стрелковых клубах, и даже по пустырям на окраинах, где «охотники» стреляли по голубям. Однако оружия все равно недоставало – но в начале июня к Фиделю пришел человек, назвавший пароль «от святой Лючии». Этого человека никто не видел ни до, ни после – но это было неважно.

– Вот по этому адресу, на склад, арендованный неким коммерсантом, доставлен груз. Найдется у вас кто-нибудь, умеющий водить грузовик, американский «Интернешл»? Там все уже в кузове, лишь откройте ворота и угоняйте, прежний владелец по раззявости даже ключ зажигания на месте оставил. А вот ключи от ворот, даже ломать не надо – впрочем, место на отшибе и любопытных соседей нет. И удачи вам!

Все оказалось правдой. Когда грузовик загнали в гараж, принадлежащий одному из приятелей Педро Мирета (тоже участнику Движения), то были приятно удивлены. Пятьдесят американских полуавтоматических винтовок «Гаранд М1» и столько же «маузеров-98». Восемь немецких «единых» пулеметов под тот же маузеровский патрон 7.92. Десять автоматов «томпсон» и двенадцать «шмайсер». Пять ящиков гранат-«колотушек». И конечно, боеприпасы – к каждому из образцов! (прим. авт. – в нашей истории, у штурмующих казармы Монкада было – 40 охотничьих ружей, 47 винтовок систем «мосберг», «винчестер», «спрингфилд», 1 «гаранд М1», 1 пистолет-пулемет («который заедал»), около 60 пистолетов и револьверов, и 11 единиц «длинноствольного оружия» (подозреваю, что кремневых мушкетов – раз винтовки и охотничьи ружья в описи названы отдельно). Пулеметов и гранат не было совсем.)

– Сказка! – восхищенно произнес Мирет – а может, у твоих друзей еще попросить? Чтобы вооружить всех.

– И дальше так будем? – ответил Рауль, брат – или же, добьемся сами, своею собственной рукой?

Рауль Кастро увлекался откровенно левыми идеями. И даже был в сорок восьмом на фестивале молодежи в коммунистической Праге. Рассказывал такое, что трудно было поверить – например, с каким вниманием там принимали персонально его, никому не известного посланца далекой Кубы, «словно самого президента». А по возвращении из «коммунистической зоны» Рауль угодил прямо в тюрьму – и был вызволен оттуда лишь стараниями Кастро-отца (владельца крупной сахарной плантации) и самого Фиделя. Что ж – после, когда победим, следует уделить внимание возможным союзникам и друзьям. А пока что – завтра в бой!

Казармы Монкада в Сантьяго-де-Куба были выбраны потому, что там можно было захватить оружие, много оружия – по традиции испанской армии, этот комплекс был и казармой, и арсеналом, и складом. Там постоянно квартировал 1й кавалерийский полк кубинской армии (конный лишь по названию – а фактически, мотопехотный), насчитывающий свыше тысячи солдат – против полутора сотен бойцов Движения. Однако 25 июля в Сантьяго-де-Куба должен начаться карнавал – что позволяло надеяться, в казарме не будет половины людей, ну а из тех, кто все-таки там окажется, многие будут пьяны. Да еще в отсутствие офицеров – уж благородные доны точно не станут служебную лямку тянуть, когда можно повеселиться! И боевая подготовка солдат правительственной армии, явно не как у бравых американских командос из голливудского фильма про взятие Парижа, как они там глупых немцев сотнями крошат – может, богатые гринго и имеют могучую армию, но у нас на Кубе служивые заняты исключительно парадами и караулом, а про учения и маневры и не слышали годами. И преимущество будет на стороне напавших первыми и внезапно – да мы этих сонных пьяниц на клочки порвем, с таким-то арсеналом!

Также – гарнизон Монкада был вдали от прочих воинских частей. Потому, помощь батистовцам придет нескоро. А горы Сьерра-Маэстра рядом – заросшие густым лесом, хороший путь для отхода. Правда, рядом и Гуантанамо, где гринго стоят – но вряд ли они вмешаются немедленно. Прочь сомнения и вперед, друзья – победа или смерть!

Однако Фидель не мог забыть и прощальные слова пришедшего «от святой Лючии».

– Мятеж не может кончится удачей, но все же… Если все пойдет не так, как задумано, то мне велено вам сказать. Если вы решите уйти в горы, без продуктов и патронов, не имея подготовленных баз – вас поймают. Потому, в известный вам день, возле того самого пляжа, на котором вы были с двумя друзьями по пути на ферму, будет стоять яхта. И в крайнем случае – человек десять, даже пятнадцать, могут уместиться на ней. Пожалуйста, будьте вежливы с экипажем – богатыми туристами из некоей европейской страны, которые вдруг будут захвачены неизвестными им повстанцами, принудившими их доставить в любую центральноамериканскую страну по вашему выбору. Я бы вам посоветовал Коста-Рику или Гватемалу – но это уже вам виднее.

Эти люди, пришедшие «от святой Лючии», знали даже про ферму Сибоней? Пляж в двадцати километрах от Сантьяго, дорога к нему идет через малонаселенную местность, где лишь изредка попадаются фермы. Фидель вместе с двумя друзьями (тоже участниками Движения), Эрнесто Тисолем и Абелем Сантамарией, приехали туда в мае, ища место для будущей базы для предварительного сбора отряда. Их внимание привлек домик, стоящий почти у самой дороги, но так хорошо спрятанный в зарослях заброшенного сада, что был почти незаметен. Справки, наведенные в ближнем трактире, показали, что ферма принадлежит некоему Васкесу, местному богачу, который прежде сдавал свои владения дачникам, но теперь не хочет, после того как в последний раз там все разгромили и едва дом не сожгли. Но также было сказано, что Васкес весьма жаден – и потому Тисолю удалось договориться об аренде фермы «для разведения цыплят», хозяин потребовал двести песо за два месяца вперед. Неужели кто-то в Движении – тайно работает на неизвестных «друзей»? Пока друзей, раз они помогли с оружием. Ну а потом… впрочем, когда мы победим, будет уже иной расклад! И посмотрим, что эти друзья потребуют в уплату за свою помощь? Но это будет завтра – пока же, нам надо победить сейчас!

Оказалось, что для победы кроме энтузиазма нужна скурпулезная штабная работа! А вот с ней было плохо – начиная с того, что сбор штурмового отряда в другом конце острова (за девятьсот километров от Гаваны) был сам по себе проблемой. На ферму участники операции ехали мелкими группами и даже поодиночке – под видом молодежи, спешащей на карнавал. Оружие (кроме пистолетов) доставляли заранее – в ящиках для куриного корма, в корзинах с цветами, в цементных мешках – и ведь его надо было еще распаковать, смазать, проверить! И не было возможности тренироваться заранее именно с ним – особенно с пулеметами и автоматами. Молодые революционеры прежде видели «томпсоны» лишь в гангстерских фильмах, ну а «шмайсеры» и МГ-42 вообще никогда в руках не держали. Никто раньше не бросал гранаты – хотя в ящиках была инструкция с рисунками, снять колпачок, дернуть за шарик и кидать, как все просто… казалось тогда! А у «гарандов» была очень неудобная система заряжания – грозящая оставить без пальцев неумелого бойца. Легче всего было освоить «маузеры» образца 1898 года, основное оружие немецкой армии в обе великие войны – но уже после (во время боя!) выяснилось, что некоторые из повстанцев по невнимательности взяли к «маузерам» патроны от «гарандов» и наоборот!

Оставалось лишь утешаться, что по имеющимся сведениям, батистовские вояки также не отличались высоким боевым мастерством. Из числа повстанцев, сто сорок человек должны были атаковать казармы Монкада, второй отряд в тридцать бойцов – казармы в Баямо, где стояла рота жандармов (целью этого отряда было, не столько уничтожить врага, как связать его боем и не позволить вмешаться в главные события). Все бойцы были выходцами из рабочего или среднего класса, много было учащейся молодежи, однако законченное университетское образование было лишь у четверых, включая самого Фиделя. Лишь пятеро были старше сорока лет, а подавляющее большинство, в возрасте до тридцати. Всего двое чернокожих, и тринадцать мулатов – «цветное» население Кубы часто поддерживало Батисту, видя в нем «своего». Две женщины, Айдее Сантамария (сестра Абеля Сантамарии) и Мельда Фернандес – в роли медсестер. И ни одного профессионального военного – что оказалось самым слабым местом всей операции!