Декабристка (СИ) - Кирова Анна. Страница 26

— Па, а ты любишь маму? Ты сразу полюбил её?

— Натка. Что за вопросы? — смутился мой отец.

— Па, ты ей всегда говоришь, что любишь её? Ну, пааа?

— Нет. Не говорю, Натка. Она это знает и так.

— Как это? — удивилась я. — Мама никогда от не слышала слов "Я люблю тебя"? Как же она знает о том, что ты её любишь? Как?

— Сердцем, Натка, сердцем.

— Не понимаю, па. А выдрать клок волос сопернице — это тоже любовь?

— А почему бы и нет. Доча, ты чего? В кого — то влюбилась что ли? Я его знаю? — вдруг, шутя, насторожился мой папка.

— Папа, нет, конечно, — ответила я и отвернулась от него, чтобы скрыть от него свои пунцовые щёки.

— Па, я выйду на улицу?

— Иди. Погуляй, Нат.

Папа никогда не говорит маме о том, что любит её. Но мама знает о том, что отец её любит. Удивительно. Я постоянно несколько минут на улице около платформ, от которых отходили пассажирские автобусы. Нашего автобуса ещё не было. Одни люди ждали свой автобус, другие уже шли на посадку, а третьи, сидя в своих автобусах, уезжали домой. Нам оставалось своего ждать ещё минут десять. Я решила зайти вовнутрь, чтобы дальше поговорить с отцом о чём-нибудь важном. Задушевных разговоров между мной и отцом были крайне редки, потому что папа много работал. У него почти на меня не было времени. Я не обижалась. Я снова подсела к нему, чтобы продолжить задавать ему провокационные вопросы.

— Па, а как мама догадывается, что ты её любишь? Скажи.

— Дочка, ты утомила меня разговорами. Пошли на улицу. Скоро автобус подъедет.

Не добившись от отца новых рассказов, я подчинилась и пошла вслед за отцом. Наш старый жёлтенький автобус уже подъезжал к платформе № 1. Многие пассажиры, как и мы, готовились в него сесть. Подошёл откуда — то женщина — кондуктор и начала проверять у всех садившихся в автобус билеты. Мы с отцом заняли свои места, закрылись двери и водитель автобуса стал выруливать, чтобы выехать на трассу. И вот мы поехали домой по трассе Астрахань — Москва. Конечно же, мечтать о том, чтобы доехать до столицы я ещё тогда не могла. Наш маленький жёлтый автобус ехал не спеша по нашей трассе, чтобы на двухсотом километре завернуть к нам домой. Было ещё не поздно, светило солнце и за окном справа вдали блистала золотом калмыцкая степь. А автобус поворачивал вправо в сторону Волги, где находился наш посёлок Сероглазово. Через десять минут пазик уже заезжал в посёлок и остановился на пятачке — местной остановке.

— Ура! Папа, мы приехали! — обрадовалась я.

— Слишком долго ехали, — проговорил уставшим голосом утомлённый долгой дорогой отец. — Наконец — то дома. Я думал, что мы никогда не доедем. Так долго тащился этот автобус.

Вместе с отцом мы вышли из автобуса и отправились в сторону дома.

— Как же здорово, что мы дома! — думала я, когда мы с отцом неторопливо шли по дороге.

Только тема любви меня не покидала в мыслях в этот прекрасный летний вечер, потому что вопросами я замучила и маму, убиравшую посуду после того, как прошёл ужин.

— Мама, а ты любишь папу? Скажи?

— Что с тобой, Натка? — удивилась мама. — Ты такая странная сегодня. Ну, люблю, наверное. А иначе зачем я за него вышла замуж?

— Ма, ты говорила ему, что любишь его?

— Да нет. Я и так знаю, что он меня любит.

— А как ты знаешь? — меня невозможно было унять. Мне всё хотелось знать о любви родителей друг к другу.

— Как тебе, Ната, объяснить. Когда я училась, тогда уже была замужем за твоим отцом, мне нужно было ехать на сессию в другой город, так как я перевелась учиться заочно. Я спросила у твоего о том, как он будет без меня. А папа ходил кругами вокруг меня и был такой грустный. Я даже пошутила о том, а что он будет делать, если я умру. И знаешь, Ната, что твой папка ответил?

— Что, мама?

— Что жить не будет и ляжет рядом со мной. Чем не доказательство того, что он меня любит. А? А однажды я шла с работы и так устала, что была не способна приготовить ужин. А твой папка и обед приготовил. И вещи мои на батарее посушил. Он знал, что я с работы приду замёрзшей и решил, что тёплые вещи согреют меня.

— Да, папа крут, — сделала я вывод. — Ладно, мама, больше не буду мучить. Я теперь точно знаю, что папка тебя любит, а я люблю Вас обоих, — и поцеловала крепко маму в щёку.

— Кого любит наша Ната? — вошёл на кухню с такими словами отец.

— Мы тебя любим, — в унисон сказали мы с мамой.

— А я Вас обеих, — ответил затем папа и мы втроём вместе крепко обнялись.

— Ладно, родители, пошла я спать, — объявила я и ещё раз крепко обняла своих отца с матерью.

— Спокойной ночи, дочка, — сказал мне отец.

— Сладких снов, — Ната, — ответила мне мама.

Я отправилась почистить зубы перед сном, а затем отправилась спать в свою комнату. Лёжа в своей любимой кровати, я не могла долго уснуть, вспоминая в своих мыслях Сашку. Его синие глаза так и стояли перед моим звором и я не могла их забыть. Я вспоминала наш первый поцелуй в машине и почувствовала, как по моему телу пошли приятные волнения, а между ног запорхали маленькие бабочки.

— Как могло быть у нас? — думала я. — Он же мне не брат. Что здесь такого. Он тоже мог бы не говорить, что любит меня. Молча дарил бы мне цветы.

Поняв, что мне никогда не получить ответы на эти вопросы, я повернулась на бок и в таком виде уснула крепким богатырским сном, ни разу не проснувшись. Что же мне снилось в ту ночь?

— Мне снилось, как я танцую в свадебном платье с Сашкой. Я счастлива, потому что выхожу замуж за человека, которого люблю. Лицо моего жениха смотрит на меня со счастливой улыбкой. А затем, как в замедленной съёмке, сзади меня оказывается Рита с маленькими красными рожками на голове и длинным хвостом сзади. Она наступила кончиком своей красной туфельки на подол моего свадебного платья. Я чувствую, как рвётся его ткань. И, о Боже, я превращаюсь в Золушку, одетую в старые — Неээээээээт, — кричит мой голос и вижу, как с моим женихом танцует рогатая Рита. — Неэээээт, — кричу я снова и пытаюсь бежать к ней, чтобы остановить их свадьбу.

Жених и рогатая испаряются в тумане, а я остаюсь со своими мышами и тыквой стоять посреди маминого огорода.

— Дочка, прополи грядку, — услышала маму.

От такого поворота в моём сне я резко проснулась и вскочила с постели.

— Что за ерунда? Рогатая Рита и я с тыквой! Фу, Фу, — и перевернувшись на другой бок, я опять уснула.

Через неделю мне уже нужно было ехать на учёбу. У Руслана тоже получилось поступить в тот же университет, что и я. Но мы попали на разные факультеты. А по сути стали студентами одного университета. Он продолжал лелеять надежду на то, что когда-нибудь наша дружба может перерасти во что — то большее, что даже мой друг как — то снова завёл об этом речь.

— Натка, а ты действительно девушка? Может, всё не так.

— Руслан, — стала я злиться на друга. — Ты с луны свалился? Ты знаешь меня, как никто другой. С первого класса вместе. С кем я могла и где? Да, остальные девахи, может, со всеми переспали. Но я же принципиальная. Ты сам упустил свой шанс.

— А, может, попытаемся? А? Тогда не считается на выпускном?

— Дурная твоя голова, я сказала, что нет и точка! — и подойдя к своему другу я по — сестрински поцеловала его в щёку. — Руслан, дружба с тобой да, а личное — нет. Выбирай, что для тебя лучше?

Покрутившись перед зеркалом, я сочла, что у меня отличный вид. На мне было одето красивое алое платье, которое хорошо обтягивало мою фигуру и имелся небольшой разрез на подоле сбоку. одев босоножки на платформе, я ещё раз посмотрела на свой внешний вид.

— Ты и так красивая, — услышала я оценку своего друга. — Волосы хорошо уложила.

— Коли так, друг, пошли гулять. Себя покажем, людей оценим, — и мы в обнимку с Русланом вышли из моего дома.

— Вы куда? — спросила меня мама на кухне.

— Гулять мама. На дискотеку. Тряхну стариной. Не жди. Буду поздно. Руслан меня потом проводит.