Призрак в машине - Грэм Кэролайн. Страница 79
Поднимаясь по лестнице, сержант Трой предвкушал встречу с очередной красавицей. Увы, администратор красотой не отличалась, но в главном зале дела пошли лучше. У фотокопировальной машины стояла хорошенькая блондинка. Конечно, до Эбби-Роуз ей было далеко, но все же…
Когда Барнеби представился и изложил свое дело, из стеклянного прямоугольника вышел человек. Чувствовалось, что он здесь старший. Его звали Лео Форчун.
— Мы ждали вашего визита. С тех пор как узнали, что Деннис… с тех пор как услышали…
— О том, что с ним случилось, — закончила администратор.
Барнеби обратил внимание на заминку Форчуна, но ничуть не удивился. «Убийство» — занятное слово. Позволяющее продавать больше газет, книг и билетов в кинотеатры, чем любое другое. Ни один телесериал не станет рисковать своим рейтингом, обойдясь без убийства. Детективные фильмы смотрят миллионы людей. А потом, крепкие задним умом, свысока говорят о них по телефону или пишут в электронной почте. Но когда жертва известна человеку лично, тут все меняется. Люди начинают заикаться и прибегать к эвфемизмам.
— Сегодня кто-нибудь отсутствует? — спросил Барнеби.
— Два человека в отпуске.
— Точнее, один в отпуске, а у другой — медовый месяц. — Гейл Фуллер кивком указала на два свободных стола.
— И… — Барнеби покосился на пустой кабинет.
— Мистер Латам до сих пор не почтил нас своим присутствием.
— Лео, побойся Бога, — возразил молодой человек в рубашке с розовыми полосками. — Еще и двенадцати нет.
Кто-то фыркнул, но смешки быстро умолкли. Все стали тихими и серьезными, понимая трагичность ситуации. Хотя сотрудники выглядели озабоченными, но напряженности в помещении не ощущалось. Все смотрели Барнеби прямо в глаза; правда, он был тертый калач и понимал, что это ничего не значит.
— Мистер Бринкли умер во вторник, двадцать четвертого июля. В тот день вы все были на месте?
Младшая помощница, которая работала неполную неделю, была в школе. Дородная женщина с большим носом и телефоном, украшенным изображением Снупи [115], призналась, что была на лекции в институте Штайнера [116].
— А мистер Латам?
— Как всегда, пришел в середине утра.
Барнеби спросил всех, выходили ли они куда-нибудь в течение дня.
Контору не покидали только Лео Форчун и Латам. Остальные «выскакивали» в магазин, в кафе или в библиотеку. Когда их попросили назвать точное время, выяснилось, что самое долгое отсутствие продолжалось пятьдесят минут. Молодой человек в полосатой рубашке провел перерыв в «Сороке», играя на бильярде и потягивая «Гиннесс».
— А когда вы закрываетесь?
— Официально в пять тридцать, — сказал Форчун, — хотя мы с Деннисом часто задерживались и позже.
— А в тот вечер?
— Честно говоря, не могу вспомнить. До сегодняшнего дня для этого не было причины.
— Действительно, — сказал Барнеби. Он сталкивался с этим на каждом шагу. Если в этот день не случилось ничего сногсшибательного или ужасного, кто его вспомнит через три недели?
— Кто-нибудь из вас посещает Церковь-за-Углом? — Не откликнулся никто. — Мистер Бринкли когда-нибудь говорил о ней?
— Он никогда не говорил о своей личной жизни, — ответила хорошенькая блондинка по имени Белинда и пожала плечами.
— Это церковь, где общаются с потусторонним миром? — спросила тучная дама, которую звали Димси. Ее голос звучал скорбно и в то же время сердито. — Боюсь, у мистера Бринкли было мало времени для духовной жизни.
— Вы слышали выступление по радио этого медиума… Авы Гаррет?
— Не думаю. Мы все работали.
— Кто-нибудь имеет представление, почему кому-то понадобилось убивать мистера Бринкли?
Ответ последовал незамедлительно. Яростные отрицания сменились искренним неверием в то, что кто-то способен на такую жестокость.
— Это был чужак.
— Верно. Никто из знавших Денниса не…
— Точно.
— Хотел бы я встретить этого гада в темном переулке… — Игрок на бильярде согнул руку и продемонстрировал свои мощный бицепс.
— Кстати, почему коронер вынес неправильный вердикт?
Барнеби потратил несколько минут на рассказ о том, что вскоре должно было появиться в газетах, а потом снова попросил их сосредоточиться и вспомнить недели, предшествовавшие смерти Денниса.
— Вы заметили какие-нибудь изменения в поведении мистера Бринкли? Может быть, что-то его беспокоило?
Все покачали головами, но Барнеби обратил внимание на то, что Лео Форчун нахмурился.
— Вы все время сидите на приеме? — спросил инспектор женщину средних лет, которая их впустила. Она кивнула. — Не приходил ли к нему человек, которого вы раньше не видели? Может быть, новый клиент?
— Нет.
— А как насчет телефонных звонков? Кто-нибудь был особенно настырным? Не обязательно деловой клиент.
— Могу вас заверить, — сердито ответила администратор, — что я не прислушиваюсь к чужим разговорам. У меня хватает других дел.
Барнеби расширил рамки допроса и спросил, как смерть работодателя повлияла на его сотрудников. Например, все ли они сохранили свое место.
Тут настроение собравшихся изменилось. Они смотрели друг на друга, улыбались и кивали. Лео Форчун ответил за всех. Барнеби поздравил их, но обратил внимание на кое-какие мелочи. Возможно, он поторопился сбросить со счетов этих людей. Сидя на углу письменного стола, он показал на своего лихорадочно строчившего помощника.
— Сержант Трой запишет ваши имена и адреса. В том числе отсутствующих. — Он поднял брови и кивнул Форчуну на стеклянный кабинет.
Лео отделился от группы, последовал за главным инспектором, сел за письменный стол и выпалил:
— Нет, это был не я!
— Вы опережаете мой вопрос, мистер Форчун.
— Никто из нас не знал про завещание. Мы все были ошарашены. В день, когда пришел поверенный, было пролито много слез. Но не все они были слезами благодарности.
— Вы проработали здесь…
— Дольше всех. Двадцать четыре года.
— Видимо, клиенты мистера Бринкли перешли к вам.
— Да. У него их было немного, но это народ отборный.
— Что вы имеете в виду?
— Очень богатые люди.
— Вы знаете кого-нибудь из них лично? Или общаетесь с ними только заочно?
— Конечно, с их счетами я знаком. Это наши главные клиенты, так что Деннису кто-то должен был помогать. Просто на всякий случай. Правда, Деннис никогда не болел.
— А другой партнер?
— Латам? — Лео искренне рассмеялся. — Он — ничтожество. Похоже, тесть купил ему этот бизнес, чтобы он не путался под ногами у жены. Он даже компьютером не умеет пользоваться.
— Что же он делает весь день?
— Курит, пьет, ходит по конторе, читает газеты. Надолго исчезает.
— И получает за это жалованье?
— Нет. Деньги ему дает Джильда — это его жена. Когда считает, что он их заслужил.
— А как насчет клиентов?
— У него их нет. Он унаследовал нескольких от старого Фоллона, но потом все его бросили. Некоторые перекочевали ко мне. Другие ушли вообще.
— А его доля в компании?
— Ее доля. Сорок девять процентов. — Он довольно улыбнулся, обнажив острые белые зубы. — Так что контрольный пакет у нас.
— Мне нужен его адрес и номер телефона.
Форчун начал писать и вдруг сказал:
— Кстати, в тот день, когда убили Денниса, я играл Дэвида Блисса в «Сенной лихорадке». — Он протянул Барнеби программку. — Амдрам. Помните?
— Да, — сказал Барнеби. Он вспомнил, что Калли играла в этой пьесе Джона Уэбстера [117] в кембриджском «АДС». Мстительный Амдрам. Сцена, залитая светом.
— Почему вы спросили, куда мы выходили днем? В газетах писали, что Деннис умер в начале вечера.
— Все верно. Но аппарат, который его убил, был поврежден еще до его возвращения.
Слово «аппарат» заставило Форчуна захлопать глазами. Барнеби подробно описал, что случилось, но тут же пожалел об этом.