Волк в подарочной упаковке (СИ) - Ермолова Аля. Страница 31

— Ага, — о чем говорил Катька я не могла даже представить. Какого-то петуха, шляпка, мама… это было выше моего понимания. — Мне нужен твой совет, ну или помощь. А то я сейчас лопну и натворю каких-нибудь глупостей.

— Я за глупости. Что там у тебя?

— Волков пропал, — выпалила я на одном дыхании. — И я не знаю что делать?

— В смысле пропал?

— В прямом, Кать! Просто взял и испарился.

— Как давно? — Катька звучала обеспокоенно. — Звонила ему?

— Три дня как. Конечно звонила, я же не совсем тупая. Просто..

— Так постой… три дня. С твоего дня рождения? — она ахнула. — Он, что, сбежал в тот вечер и ты молчала?! Лапина! Немедленно дуй ко мне, и рассказывай что там происходит. Я у мамы мартини утащу.

— Ты время видела? Куда я поеду на ночь глядя? — Катькина идея была не самой плохой, но оставаться одной в комнате мне не хотелось. Мама не считалась. Мама — это мама и ей совсем не нужно было знать о моих личных переживаниях, иначе, я рисковала получить лекцию о гинекологических заболеваниях и заболеваниях передающихся половым путем.

— Какая ночь, Лапина! Немедленно! Суй свой тощий зад в такси и ко мне! Мам, у нас Лапа заночует, — крикнула она так громко, что я чуть не оглохла. — И костюм тебе идет больше, чем вон то платье и перо из задницы петуха.

— О боже, — я покраснела. — Ладно, приеду.

Мама читала книгу, когда я появилась в джинсах и куртке прямо перед ее кроватью.

— Я к Катьке поеду. У нее там кое-что случилось.

— К Кате? А твой молодой человек?

— А при чем тут Артур? Он на работе, а я к Катьке. Как приеду напишу, не волнуйся, ложись спать, — я поцеловала маму в лоб и сбежала. Во взгляде мамы не было ничего хорошего и похоже, она мне не верила. Ну ладно, с этим я как-нибудь справлюсь потом. Мне нужна была психологическая помощь подруги.

— И что дальше? Ты просто свалила? — Катька налила мне полный бокал мартини.

— А что мне надо было делать?

— Я бы разнесла ему квартиру. Тоже мне герой-любовник, — Катька рассердилась. — Он хотя бы в постели норм? А то знаешь, я-то доверяла слухам…

— Все хорошо, Кать, — я покраснела и сделала глоток из бокала. — Просто пойми, его все потеряли. И даже Павел с Лизаветой. Понимаешь? То есть, он не от меня сбежал… ну точнее, от меня, но не только.

— Бред какой-то. Он, что, подросток? И ты думаешь, что он сбежал с вон той Лерой?

— Я не знаю что думать! Поэтому сижу тут с тобой и пью какое-то лекарство. Тьфу, и чего он такой гадкий? Не будет его пить, — я отпихнула от себя бокал. — Ты же знаешь, что я не пью.

— Лапа, ты, вообще, дура что ли? Он сбежал, пойми это сама! Он мог разбудить тебя и сказать, куда пошел. Он мог написать записку или отправить сообщение, и вообще кучу всего мог, но не стал!

— Может ему надо было срочно куда-то бежать?

— Куда? На пожар? — Катька залпом допила свой бокал с мартини. — Что-то тут не так, дорогая моя.

— И что не так? — я стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Катька была права, я просто дура полная, полнее некуда.

— Надо узнать что. У тебя есть номер Павла этого?

— Не мой он, — возмутилась я.

— Плевать, — Катька вырвала у меня из рук телефон.

— Уже ночь, Кать. Не надо никому звонить!

— Твоего Волкова нет по одной из двух причин. Или с ним что-то случилось или он реально свалил. Если причина первая, то вы давно уже должны были вызвать ментов. И твой Павел такой тупой что ли? А его родители? С ними что не так? Они сына там не потеряли?

— Кать, он сын философа нашего, думаешь я стала бы его названивать и спрашивать, где его сын? Шутишь?

— И то верно. Ладно. Вот этот номер, да? — она ткнула пальцем в экран и включила громкую связь. Раздались гудки, а затем уже знакомый голос нам ответил.

— Да?

— Балда, — рассмеялась Катька, а потом сделала строгое лицо. — Павел?

— Нет, балда. Рита, это ты?

— Я — Катя, а Лапа моя подруга. А твой друг или засранец или в какой-то жопе.

Я чуть со стула не упала, Катька не могла так со мной поступить! О ужас!.

— Катя, перестань, дай трубку!

— Павел. Где твой друг?

— Я не нянька. Сами ищите его.

— В смысле? Ты, вообще, уверен, что он жив?

— А почему нет? Это же Волков, девочки!

— Что это значит? — тут уже разозлилась я. Что он имел ввиду под словами “это же Волков”?

— То и значит. Вы там, что, пьете? — в голосе Павла слышалась усмешка. — А чего не зовете?

— Не пьем с малознакомыми идиотами, — отшила его Катька. — Купи себе сам. Значит, ты говоришь, что Волков вечно куда-то пропадает?

— Нет, не вечно. Просто так было пару раз.

— Куда он исчезал… он не наркоман? — крикнула мне Катька.

— Не наркоман он, — я зажмурилась. Что еще за картина передо мной вырисовывалась?

— Девочки милые, Волков — человек творческий и его иногда клинит. В школе он сбегал из дома и тусил в актовом зале с нашим баянистом, а в универе сбегал и тусил со своей группой у Арса в подвале. Так что он просто, думаю, в поисках вдохновения.

— Набор каких-то слов, Павел. Невнятный, должна заметить. Ну и на том спасибо, придурок! — прошипела ему Катька и отключилась. Я никак не отреагировала на ее оскорбления в адрес Павла, мне было все равно. Значит, Волков сбежал. Только он один сбежал или с кем-то? Например, с девушкой по имени Лера?

— Не паниковать, Лапа. Пей давай, а потом баиньки. Хватит на сегодня.

Все расплывалось перед глазами, а внутри все равно сидели вопросы без ответа.

Глава 10

АРТУР

В голове звучала только эта музыка. Думать ни о чем я не мог. Откуда она взялась, хрен пойми. Я не писал ничего уже много лет и не планировал, а тут как обухом по голове. Внутри все кипело и горело, и рвало душу наизнанку непонятной и едва уловимой мелодией. В голове уже звучал перебор струн и ударные, точно. Ёж! Мне нужен был мой ударник… хотя нет, мне нужно было немного времени.

Я обнял Риту и прижал ее к себе. Она так сладко пахла, что музыка в голове играла все громче.

Кофе не помог, да и завтракать я не планировал. Зато Рита спала как маленький ребенок, подложив руки под голову. Я рванул за блокнотом и гитарой в шкаф, но вспомнил, что недавно отвез гитару в клуб… Черт, всех нахрен дери! Я не мог быть таким идиотом. Мне нужна была моя гитара, мне нужна была моя музыка.

Я поцеловал девушку, которая пробудила что-то внутри меня и укрыл ее одеялом. Будить ее я не стал, просто написал записку, прицепил на холодильник и запрыгнул в авто. Мне нужно было успеть в клуб забрать свою гитару и излить свои мысли и ту самую неуловимую мелодию в моей голове на бумагу. Чертовы пробки с утра! Барабанил по рулю и нервно стучал ногой. Идиот, какой я идиот. Додумался оставить гитару в клубе, о чем я вообще думал? О том что я завязал и больше никогда писать не буду? О том, что я не хотел ничего слышать в своей голове? Или может о том, как я игнорировал Ежа и его ударные?

Я и клуб-то создал только по той простой причине, что не смог сбежать от того, что всегда было внутри меня, жгло, давило, питалось мной, моей душой, то что рвало меня изнутри. Музыка была когда-то для меня лишь способ самовыражения, когда я мог быть собой. Мог быть честным сам с собой. Злиться на кого-то, любить кого-то, ненавидеть кого-то.

Но все эти дни что-то изменили. Все призраки прошлого стучались ко мне, а Рита им помогала и вела их ко мне. Будто дверь была открыта теперь. Рома, Лера, ее родители, моя гитара, одноклассники… Я даже игнорировал Арса, который когда-то пытался лечить мою душу и голову. Бред просто какой-то. Лучшей терапией была моя музыка, но это было слишком больно. Я не простил себя и Рому. И не простил себе его Леру. Его Леру!

Пробка наконец двинулась и я рванул к клубу. Михаил на входе только прищурился когда увидел меня, но промолчал, а я ворвался на сцену в поисках своей гитары. Она стояла там же, где я ее и оставил. Не тронутая никем кроме меня. Наверное, если бы гитары умели говорить, то она бы мне сказала: “Какого черта, старый хрен?!”