Токсичная Любовь (ЛП) - Триана Кристофер. Страница 2

- Я уволил Джерико, потому что он не прошел тест на наркотики, - сказал Райкер, вероятно, не подозревая, что нарушает правила работодателя, когда речь заходит о конфиденциальности, о чем я много знал со своей старой работы. - Я знал, что этот хрен был под кайфом в прошлые выходные, он хихикал, как придурок, пока мы убирали то двойное убийство на Оак-драйв. А Шон психанул и уволился после той же самой работы. Я думаю, что его последней каплей стали кишки старой леди.

Я застонал.

- Господи, чувак. Это уже третий и четвертый, которых мы потеряли за два месяца?

- Давай, Эшбрук, - сказал Райкер, прочищая горло. - Ты уже достаточно долго в игре, чтобы знать скорость тeкучecти кaдрoв.

Конечно, я так и сделал, но это уже становилось смешно. Не поймите меня неправильно, мне нравилось работать одному, но я возился очень долго, потому что у нас не хватало персонала. Теперь, если вы простите мне каламбур, мы остались без кожи и костей, а долгие изнурительные смены делали нашу работу еще тяжелее. Было достаточно трудно просто привести место преступления в порядок. Ты на дежурстве двадцать четыре на семь. Не похоже, чтобы ужасные преступления совершались по заранее установленному графику. И люди хотят, чтобы эти беспорядки были убраны как можно скорее. Невозможно назначить встречу на будущее с убитой горем семьей, чтобы смыть следы самоубийства их дочери с плитки в ванной. Если хотите получать зарплату, вы должны принимать каждую работу, которую вам предлагают, когда бы ее ни предложили. Так что я зарабатывал хорошие деньги, но платил за них другими способами.

Я еще глубже вонзился в стену, извлекая еще один красновато-коричневый осколок кости. В промежности и подмышках у меня кипел пот, а поясница была напряжена после того, как я вырубился в кресле прошлой ночью.

День обещал быть долгим.

* * *

- У меня назначено несколько интервью, - сказал Райкер.

Высокому долговязому мужчине было далеко за пятьдесят, но выглядел он не по годам сухим. Его одежда была слишком велика для него, и у него были постоянные мешки под глазами. Мой босс напоминал мне пугало. У него была густая шевелюра, но, должно быть, он пользовался услугами того же стилиста, что и Берни Сандерс^[5]. Ее никогда не расчесывали. От него исходил фармацевтический запах – витамины, нафталин, назальный спрей. Он закинул ноги на стол, и я хорошо разглядел грязные подошвы его кроссовок.

- К концу недели надо будет кого-нибудь нанять, - сказал он. - Я приведу их, как только смогу.

- Черт, Гарри, вот в чем проблема. Нельзя просто нанять любого человека, который откликнется на объявление. Ты должен быть более разборчивым, или мы просто будем продолжать носить эти шмотки не снимая.

Гарри взял со стола апельсин. Тот выглядел немного залежавшимся, но он все равно начал чистить его длинным ногтем.

- Послушай, приятель. Это не так просто, как ты думаешь. Не имеет значения, какой у человека трудовой стаж. Каждый по-разному реагирует в свой первый день уборки после трупов. У большинства людей очень негативная реакция. Вот почему многие из них не задерживаются надолго.

- Да, я понимаю, но…

- Нет, нет, - сказал он, щелкая кусочком кожуры. - Ты ничего не понимаешь. Ты один из тех редких людей, которых не тошнит при виде этой дряни. Я нанимал людей для этой работы в течение десяти лет, и я могу сказать, что это редкая черта, - oн вытащил дольку апельсина, по его большому пальцу с черным ногтем стекал сок. - Поэтому, когда появятся кандидаты, если они пройдут проверку и смогут сказать мне, какой сейчас год и кто президент, я дам им шанс.

Я откинулся назад, и подо мной заскрипел стул. Офис, снятый в пятиэтажном здании, находился между офисами адвоката, специализирующегося на слушаниях по безработице, и массажиста весом в триста фунтов^[6]. Иногда сквозь стены доносились звуки расслабляющей музыки. Сегодня это был мягкий рояль и звуки грозы. Это заставило меня вспомнить летние дни, когда мы с семьей отдыхали в лагере, на ветру шелестели листья, и из ручьев пили олени. Райкер испортил атмосферу, проглотив дольку апельсина и обсасывая пальцы.

- Так что держись, - сказал он с набитым ртом. - Я знаю, что это жестоко - разгребать дерьмо в одиночку, но это будет недолго.

Но этого не произошло.

В понедельник утром он написал мне, что есть новичок, который только что прошел курс по безопасности, который предоставляет компания, перед тем как отправить рабочих "в поле". Нет никакой специальной сертификации, необходимой для очистки места преступления, даже несмотря на то, что инструменты – это чрезвычайно сильные химикаты (растворители, гораздо более мощные, чем средняя бутылка "409"), а рабочая среда – это в основном внутренности человеческого тела. После обучающего видео предполагалось, что новичок будет готов, как только появится работа. Вот тогда-то я и показал им "липкие веревки".

Решив, что это всего лишь очередной временный рабочий, я не стал спрашивать Райкера о новичке. Я просто попросил его позаботиться о том, чтобы он взял мои дополнительные три доллара в час за обучение их в полевых условиях. Я был уверен, что он станет еще одним неудачником, еще одним болваном, который бросит один взгляд на пропитанный кровью ковер и свалит.

Боже, как же я ошибался.

* * *

- Привет, я - Сэйдж.

Мне протянула руку для рукопожатия молодая женщина. Она была стройной, подтянутой, и ей не было и тридцати. Ее лицо было гладким, глаза блестели, а на плечи спадали светлые волосы. На ней была рубашка с потертым логотипом «Вермонт прекрасен».

Я несколько раз моргнул и пожал ей руку. Я ожидал увидеть еще одного бездельника-наркомана, как Джерико, или бывшего работника розничной торговли, как Шон, а не роскошную блондинку, только что окончившую колледж. Она выглядела так, словно должна была рекламировать нижнее белье, а не вычищать литры крови. Это была сексистская мысль, но я не чувствовал прикосновения женщины уже несколько месяцев и немного одичал. Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы оторвать взгляд от ее груди и бедер.

Мы находились в квартире бедного жилого комплекса в бывшем промышленном районе, в долине реки со старыми заводами и фабриками, которые давным-давно закрылись. Мне потребовалось меньше часа, чтобы доехать туда на своем фургоне. Никакого движения по воскресеньям, особенно в половине третьего ночи. Сэйдж прибыла раньше меня и ждала инструкций за пределами комплекса.

- Майк Эшбрук, - сказал я, пожимая ей руку, надеясь, что мой рот не слишком разинут. Я чувствовал легкость в груди, мои слова превратились в пепел во рту. - Добро пожаловать в команду.

Я тут же возненавидела себя за то, что говорю так, словно я какая-то корпоративная марионетка, мешок с инструментами, бездушный тупица. Я всегда ненавидел, когда кто-то называл сотрудников членами команды. Ради Бога, это же не футбол, а работа.

- Мне не терпится начать свой первый рабочий день, – просияла она.

Это был не просто типичный энтузиазм новичка. Сэйдж выглядела взволнованной. Ее глаза были большими и блестящими, а губы – влажными, когда она втягивала нижнюю. Она покачивалась на коленях, шлепая кроссовками по полу, когда из квартиры вышел полицейский фотограф с лицом цвета авокадо – зеленым и уродливым. Этот участок был «свеженьким», как любил говорить Райкер. Полицейское управление как раз заканчивало работу, а управляющий уже вызвал бригаду уборщиков. Должно быть, он привык к подобным вещам. Вы удивитесь, к каким вещам человек может привыкнуть, поверьте мне.

Лейтенант Джордж Галлахан спустился с крыльца, засунув руки в карманы плаща и зачесав назад серебристые волосы. Его брови были напряжены от ужаса. Он посмотрел на меня и кивнул - за последние несколько месяцев мы часто виделись, - а потом перевел взгляд на Сэйдж. Она была, вероятно, того же возраста, что и его дети. Он повернулся ко мне и вытащил из кармана пальто сигарету.