Любовь и грезы - Хэган Патриция. Страница 40

– Я это знаю, – посочувствовал он ей, – и с тобой согласен, но, нравится тебе это или нет, мы составляем часть этого общества: я – по рождению, ты – по обстоятельствам.

Честно говоря, я горжусь тем, что всем влиятельным дамам ты так понравилась. Это значит, что, когда мы поженимся, нас будут приглашать на все важные приемы. И я уверен, что ты станешь хозяйкой одного из самых известных домов Нью-Йорка.

Но на Джейд это все равно не произвело впечатления.

– Но разве в этом есть необходимость? В России я была членом императорского двора, но с большим удовольствием проводила время в обществе друзей, которые к нему не принадлежали.

Он посмеялся над ее наивностью.

– Так то было в России, милая моя Джейд! А это Нью-Йорк. И уверяю тебя: признание общества здесь просто необходимо для счастья.

Джейд не согласилась с ним, но промолчала.

Как-то вечером Брайан поднялся в номер Джейд, чтобы отвести ее пообедать, и пришел в восторг при виде приглашения от миссис Аристы Астор Каммингс на «вечеринку с вафлями» в ее доме, выходившем на Центральный парк. Размахивая карточкой с золотым обрезом и радостно сверкая глазами, он воскликнул:

– Просто не верю своим глазам! Ты хоть знаешь, сколько человек мечтают получить приглашение к ней в дом? Я даже не подозревал, что ты с ней знакома. Когда ты успела с ней встретиться?

Джейд секунду подумала, потом порылась в горке визитных карточек на серебряном подносе. В конце концов, достав одну, она небрежно заметила:

– Кажется, это было две недели назад. Она была здесь в обществе двух дам. – Ее брови чуть сдвинулись. – Я, это помню, потому что мы с Литой собирались идти в магазины, и Лита вошла сказать, что ко мне пришли гости. Я просила ее передать мои сожаления и попросить их прийти в другое время, потому что у меня на этот день были планы, но она пришла в ужас и сказала, что так поступать неприлично!

Брайан, поспешил встать на защиту Литы:

– Дамы приезжают с визитом без приглашения и не предупреждая об этом заранее, Джейд! Таков обычай в городе. И хорошая хозяйка дома всегда готова их принять. Слава Богу, что Лита это знала!

Джейд в ужасе уставилась на него:

– Господи! Но не могу же я каждую минуту угощать всех чаем и сдобой? Итак, когда они явились, мне пришлось отправить Литу вниз, в ресторан, и попросить доставить поднос угощением!

Он посмотрел на нее с явным укором:

– Ну, больше тебе не придется этого делать. Я распоряжусь, чтобы тебе завтра же утром доставили чайный сервиз, и договорюсь, чтобы в ресторане всегда было готово все, что тебе может понадобиться: чай, кофе, сливки, выпечка…

– Брайан, право… – запротестовала она, но он отмахнулся от ее возражений.

Тогда Джейд сказала, что не понимает, почему его так обрадовало приглашение к миссис Каммингс, а потом с надеждой спросила:

– Это значит, что ты пойдешь со мной? Это ведь не благотворительное мероприятие, а мы пока появлялись только на таких.

– Что касается меня, то мое время траура истекло, – твердо заявил он. – Прошел уже почти год… это достаточный срок. Мне пора подумать об устройстве своей личной жизни. – Озорно подмигнув ей, он добавил:

– И потом, я же не могу позволить, чтобы дальняя родственница моей покойной жены разгуливала по Нью-Йорку без сопровождения, правильно?

– Конечно, не можешь» – с улыбкой согласилась она, а потом попросила:

– Расскажи мне, что такое «вечеринка с вафлями».

Он объяснил, что это именно то, о чем говорится в названии. Подают особую сладкую выпечку, которую готовят в специальных сковородках и поливают фруктовым или шоколадным соусом. А потом играют во всякие игры вроде шарад.

По правде говоря, Джейд предпочитала более спокойные развлечения или уютные обеды в небольшой компании остроумных собеседников. К великой своей досаде, она быстро убедилась в том, что в моде большие и замысловатые обеды, где число приглашенных достигало чуть ли не сотни. Она решила, что, когда придет время ей самой давать обеды, она наймет какую-нибудь фирму, которая специализируется на этом. Правда, Брайан как-то сказал, что, когда они переедут в новый особняк, ей надо будет нанять десять человек прислуги, а возможно, и того больше: чтобы обслуживать такой огромный дом.

Услышав рассказ Брайана о вечерах у миссис Каммингс, она зевнула для вящей выразительности и сказала:

– Звучит ужасно скучно. А почему людям хочется на них бывать?

– Потому что быть приглашенными – это честь. Она – аристократка. Занимает видное место в обществе. Она из семьи Асторов, а в Нью-Йорке знакомство с ними открывает все двери. Она может устроить такой вечер, какой ей только вздумается, и люди на него придут. Не важно, что «вечеринки с вафлями» вышли из моды еще в середине века. Ей все сойдет с рук. По правде говоря, – добавил он с иронией, – по-моему, она их устраивает для того, чтобы выставить напоказ чуть ли не дюжину странных столов для вафель из красного дерева: она получила их в наследство от самого Джона Джейкоба Астора.

– Ну, мне все устройство нью-йоркского общества кажется ужасно сложным, – со вздохом сказала Джейд. – Чем больше у человека денег, тем большим уважением он пользуется. Как миссис Каммингс. Раз она богата, все хотят бывать у нее в доме, хотя знают заранее, что будут умирать от скуки. – Рассмеявшись, она добавила:

– А я-то считала, что тон в общественной жизни должны задавать европейские монаршие семьи! А получается, что в Европе правят аристократы, а здесь – плутократы!

– Это не совсем верно, Джейд, – возразил Брайан. – На самом деле устройство общества в Нью-Йорке – вопрос довольно сложный. Уж мне ли не знать! – с иронией добавил он. – По-моему, моя мать всю жизнь его изучала. После Гражданской войны сюда стали приезжать люди со всех концов страны. Наживались огромные состояния, и неожиданно тон в обществе начали задавать те люди, которые только недавно разбогатели. До тех пор все было очень консервативно и существовали неписаные законы относительно того, что считать позволительным, а что нет.

Джейд завороженно слушала рассказ Брайана о том, как изумлены были прежние столпы общества поведением новых богатых. Нувориши из всех штатов и самого разного происхождения переехали в Нью-Йорк и стали задавать тон в общественной жизни, введя в моду роскошь и богатство и перевернув все существовавшие представления о том, что хорошо и что плохо.

До того времени считалось верхом вульгарности сорить деньгами и стремиться произвести впечатление на окружающих, вызывая их зависть. Тогда во всех домах царило радушное гостеприимство, а хозяев дома ценили за ум и образованность, а не за размер банковских счетов. Но все это резко изменилось. Знания, образованность, хорошее воспитание перестали быть необходимыми условиями лидерства среди богачей: самыми популярными стали те хозяйки домов, которые тратили на прием гостей больше денег. Нувориши Нью-Йорка были рады это делать, поскольку единственное, чем они могли похвастаться, – это деньги. У них не было ни хорошего происхождения, ни семейных традиций…

Когда Брайан закончил рассказ, Джейд продолжала сидеть молча, задумавшись.

– Что случилось? – спросил он ее. – Мы можем войти в высшее общество. Нас примут все влиятельные семейства Нью-Йорка, и люди будут добиваться приглашений на наши приемы.

Почему у тебя такой несчастный вид?

Джейд пожала плечами, она думала сейчас о другом. В конце концов, ее неохотно терпели аристократические родственники – Романовы, так что, наверное, ей следовало бы привыкнуть к тому, что никого не интересуют она сама, ее сердце и мысли.

Пытаясь не показать обиды, она сказала:

– Миссис Каммингс пригласила меня только потому, что узнала о том, что я училась в России.

– Ну, и что из этого? – нетерпеливо осведомился Брайан.

Она невесело засмеялась:

– Для нее русское происхождение означает умение танцевать вальс. Видишь ли, – поспешно добавила она, – я вспомнила, что она спросила, умею ли я вальсировать, а когда я ответила, что, конечно же, умею, она вдруг очень мной заинтересовалась и рассказала, как некий молодой русский при представительстве России в Вашингтоне показал некоторым дамам Нью-Йорка вальс, и теперь он стал самым модным танцем, заменив чинный менуэт.