Зов крови.Познать себя (СИ) - Ведуница Ирина. Страница 7

Словно в подтверждение моих слов, шагах в пятнадцати от меня неожиданно возникли волки. Трое сильных больших зверюг, ростом в холке мне чуть ниже пояса. Они стояли на небольшом расстоянии друг от друга, и смотрели в мою сторону, а я вдруг обрадовалась!

Неужели, моя надежда была не напрасной и они все же вернулись немного раньше, чем планировали? А где тогда Свет? И почему волков всего трое? А, точно, возможно это старшие мужчины, молодняк же своим ходом добирается, а эти опытные уже — наверняка знают короткие тропы. Надо бы поздороваться и спросить, куда они моего спутника подевали? Может, он немного отстал и вот-вот появится следом?

Но приветственный оклик замер на моих губах, когда я заметила, что с морд, в упор на меня смотрящих волков, медленно капает на землю пена. А еще они скалились: молча и бесконечно жутко, заставляя мое сердце заполошно забиться в груди. В какой-то момент я поняла, что это — точно пришлые. Дикие пришлые волки, к тому же, судя по симптомам, больные бешенством.

Против такого противника шансов у меня нет. И убежать от них невозможно. Волки, мало того, что бегают намного быстрее человека, так еще могут довольно долго гнать свою добычу, пока она не падет от изнеможения.

Путь в деревню был отрезан, за спиной у меня стоял совершенно незнакомый лес. Что делать в такой ситуации — я просто не знала. Поэтому просто стояла, лихорадочно перебирая варианты действий.

Инстинкт самосохранения приказывал мне замереть и не смотреть в глаза зверям, чтобы не провоцировать их на агрессию, но я прекрасно понимала, что это всего лишь отсрочка. Причем, довольно недолгая, потому что они, не переставая скалить зубы и пригибать голову к земле, уже сделали синхронный шаг в моем направлении.

Казалось, хуже уже быть не может, когда вдруг за спинами этих первых трех волков из леса выступили еще девять. Среднего роста, поджарые, ощерившиеся.

Этого мои нервы уже не выдержали и я, наплевав на все доводы рассудка, резко развернулась и с криком ужаса бросилась в лесную чащу. Страх мой был настолько велик, что я неслась вперед, не разбирая дороги, чудом уворачиваясь на бегу от ветвей деревьев и торчащих из земли корней.

Глаза застилала пелена слез, сердце отчаянно пыталось вырваться из груди, а в ушах стоял шум тока крови, делая меня почти слепой и глухой ко всему происходящему вокруг. Собственные рыдания, пришедшие на смену крику, заглушали звуки окружающего мира и не позволили мне различить шум, рык и взвизги, начавшейся на поляне грызни.

Но даже услышь я это, вряд ли стала бы останавливаться. Паника гнала меня вперед и я бежала что было сил, в слепом желании найти хоть какое-то укрытие. Забиться в него, переждать, ожидая… Чего? Помощи. Спасения. Защиты.

Я знала, что она обязательно будет. Более того, откуда-то пришла твердая уверенность, что помощь уже в пути, идет по моему следу. Нужно только совсем немного подождать. И выжить.

Последняя мысль, словно отрезвила меня, и я резко остановилась, обхватив руками одно из деревьев, мимо которого я пробегала. Силы как-то резко закончились. Паника, впрочем, тоже. На смену ей пришло ощущение полной опустошенности, и апатии. Но не абсолютной — жить все равно хотелось. И еще как!

Значит, самое время включить голову и понять, что следует делать дальше. Судя по тому, что меня еще не догнали и не растерзали — погоню что-то отвлекло. Быть может, те — другие — волки были все же «нашими»? И зря я так опрометчиво поддалась панике и убежала?

Впрочем, нервы у меня тоже не железные, к подобным частым потрясениям совершенно не приспособленные. Так что тут я вполне готова была себя понять, оправдать и простить. Правда теперь придется как-то выкручиваться.

Где я сейчас нахожусь и сколько, вообще, пробежала по лесу — у меня не было ни малейшего представления. И, глядя фактам в лицо, приходилось признать: я окончательно и бесповоротно заблудилась! Утешало лишь то, что мне не нужно было самостоятельно выбираться обратно. Рано или поздно меня обязательно хватятся и найдут.

Однако, учитывая причину моего поспешного бегства, следовало все же озаботиться, чтобы меня не смогли найти те, появлению которых я совершенно точно не обрадуюсь. Ну или, в крайнем случае, хотя бы, не смогли достать.

Внимательно оглядевшись, я вынуждена была констатировать, что на деревья, ветки которых начинаются минимум в трех метрах от земли, я при всем своем желании не влезу. Даже под пресловутым «страхом смерти». Впрочем, проверять эту гипотезу опытным путем я вовсе не стремилась.

Зато где-то впереди я увидела то ли обвалившуюся стену, покрытую мхом, то ли руины какого-то строения — так и не поймешь издалека. В любом случае, что бы это ни было, было разумно рассмотреть его поближе: может, удастся найти какой-нибудь лаз или щель, в которую можно влезть, а потом подпереть изнутри чем-нибудь тяжелым? Да хоть бы и камнем! Судя по неровности и словно «изгрызенности» оставшейся постройки, их там сейчас много должно поблизости валяться.

Подойдя поближе, я поняла, что когда-то это было целым комплексом построек, от большинства которых уцелел лишь фундамент, да редкие фрагменты стен. Сказалось, здесь поработало не время, вкупе с природными факторами, а кто-то долго и основательно все громил, старательно пытаясь сравнять это место с землей. А уже потом лес пришел на разоренное пепелище — кое-где до сих пор остались разводы черной копоти на камнях — и укрыл его своей сенью.

Побродив немного в округе, я так и не нашла ничего, хотя бы мало-мальски подходящего в качестве укрытия, потому вновь вернулась к стене, которая меня сюда и привлекла. Оказалось, что она практически единственная осталась в более или менее целом состоянии. Поэтому имело смысл попытаться залезть на нее и сесть сверху. Высота не критичная — метра четыре, зато ширина вполне себе удобная для сидения — навскидку казалась чуть больше полуметра.

Если смогу по ней вскарабкаться и устроиться поудобнее, то, в случае необходимости, и заночевать на ней можно. Хотя этого я все же надеялась избежать. Зря, что ли, в деревне оборотней гостьей живу? Они же там все через одного великие воины и охотники! Неужели не смогут найти одну единственную маленькую заблудившуюся меня?

Да зуб даю, что первым сюда прибежит — будет Светозар! Пусть даже просто для того, чтобы устроить мне очередную качественную выволочку. И будет совершенно прав. Я даже слово ему поперек не скажу, терпеливо снося все ругательства и насмешки.

Вот на кой черт меня, вообще, понесло ранним утром в одиночестве на дальние выселки, а? Сейчас я и сама не могла себе этого объяснить. Будто наваждение, наконец-то, спало, вернув мне ясность мысли и возможность критического восприятия действительности.

Как ни странно, но ни страха, ни тоски больше не было — отпустило. Однако особо думать об этом и прислушиваться к себе сейчас — было, мягко говоря, несвоевременно. Сначала следовало позаботиться о собственной безопасности, а уж потом можно и поразмышлять в свое удовольствие.

Все равно там, на стене, мне делать особо будет нечего. Разве что ждать. Ждать и надеяться, что Свет меня все же найдет, не бросит, защитит. Сожмет в сильных, теплых объятиях и укроет от всего мира. А потом опять поцелует: крепко, сладко и так восхитительно собственнически, что у меня снова подкосятся ноги и все вокруг просто перестанет существовать.

Стоп! О чем это я тут размечталась опять? Тоже мне, нашла время! Лезь, Софья, вверх. Лезь, родная, а там уж посидим, помечтаем. Да хоть песню споем! Главное — надо очень постараться подняться туда — на самый-самый верх.

Однако стоило мне только поставить одну ногу на небольшой скол внизу стены, а рукой ухватиться за чуть выступающий камень, как что-то тихо щелкнуло. В следующее мгновение земля подо мной куда-то пропала, открыв неширокий, но глубокий темный провал и я, не успев даже вскрикнуть, стремительно рухнула прямо в него.

Да что же это за день-то такой! Мамочки-и-и….

Однако, падала я недолго, приземлившись на что-то жесткое. Видимо, — каменный пол. Причем столкновение вышло не очень удачным — левую лодыжку прострелила сильная боль.