Любовь и ярость - Хэган Патриция. Страница 24

– Я знаю, что делаю, – процедил сквозь стиснутые зубы Колт. – Не стоит волноваться, шериф.

Шериф недоверчиво приподнял одну бровь:

– Не стоит волноваться, говоришь?! Ты несешься вперед, ничего не видя перед собой, как закусивший удила мул, а мне, по-твоему, не о чем волноваться?!

Колт чуть заметно усмехнулся:

– Если боитесь за своих людей, шериф, давайте разделимся, я готов продолжать поиски один.

Шериф недовольно покачал головой:

– Я пошлю кого-нибудь за своим следопытом. Будем медленнее продвигаться вперед, зато сохраним свои головы. А что до тебя, думаю, всем было бы намного спокойнее, если бы ты вернулся в Силвер-Бьют.

– И не надейтесь, шериф, – коротко отрезал Колт, поднимаясь на ноги. Перекинув через плечо седло, он широкими шагами направился к тому месту, где были привязаны лошади.

– Эй, погоди! – закричал вдогонку ему шериф. – Куда ты собрался?!

Колт обернулся, и Бут с некоторым смущением заметил» какой яростью вдруг полыхнул его взгляд.

– Не волнуйтесь за меня, шериф! У вас своя цель, у меня своя. Наверное, действительно будет лучше, если мы разделимся!

Шериф попытался было преградить ему дорогу.

– Не спеши, сынок, – заговорил он, чувствуя закипающий в груди гнев, – ты думаешь, я позволю тебе гоняться за бандитами и вершить правосудие, словно ты и есть сам Закон?! Ну нет, на это можешь не рассчитывать. Или ты немедленно возвращаешься в город, или едешь вместе с моими людьми, но, черт возьми, подчиняешься моим приказам, как любой из них!

Заметив, что кое-кто из его ребят уже поднял голову и внимательно прислушивается, шериф понизил голос и постарался взять себя в руки. Подойдя поближе, он примирительно положил тяжелую руку на плечо Колту:

– Послушай, малыш, я знаю, тебе больно, но, поверь, смерть – это не выход.

Колт скосил глаза и столь выразительно взглянул на руку, все еще лежавшую на его плече, что шериф, словно обжегшись, тут же убрал ее.

– Лучше держитесь от меня подальше, – холодно отчеканил он. – Так будет лучше, поверьте, шериф!

Отстранив его, Колт снова зашагал к лошадям. Через несколько минут, вскочив на спину своего коня, он словно растворился в ночи. До шерифа лишь донеслось слабое цоканье копыт, когда Колт спускался с холма, и все стихло.

Бранч Поуп сидел у костра, мрачно уставившись на яркие языки пламени. Он был против того, чтобы разводить костер, уверенный, что бандиты наверняка тоже заметят его, но большинство людей, оказавшись новичками, потребовали, чтобы хотя бы раз в день была горячая пища.

Бранч раздраженно потряс головой и презрительно фыркнул. Он пустился в погоню за бандитами просто потому, что хотел помочь молодому Колтрейну. Ему было хорошо известно о связи Колта с Шарлин Боуден, и, кроме того, он слышал кое-что о странной смерти девушки и безумной ярости старика Боудена и его обещании пристрелить Колта. Это встревожило его. Он не понимал, в чем дело, но чувствовал опасность, угрожавшую молодому хозяину. Бранч помнил клятву, которую перед отъездом дал Тревису, что глаз не спустит с его сына, и нахмурился.

Тяжело вздохнув, шериф повернулся к Бранчу:

– Может, тебе лучше поехать с ним? Попробуй хоть немного образумить мальчишку. Глядишь, тебя он и послушает.

Бранч только насмешливо хмыкнул:

– Ну уж нет! Колт такой же упрямый и своевольный, как и его папаша, и беда тому, кто станет на его пути, уж коли он что задумал! А сейчас он, похоже, и вовсе потерял голову. Нет уж, ищи кого другого, а я еще не сошел с ума! Только взгляну на него, а уж по коже мурашки бегают!

Он замолчал и смачно плюнул в костер табачной жижей, так что искры полетели в разные стороны.

– Он гонится за парнем, пристрелившим мисс Шарлин, и не успокоится, пока не прикончит его. Тут уж ни тебе, ни мне его не остановить, шериф.

Бранч откинулся назад, почувствовав спиной шероховатый камень, и скрестил на груди руки. Больше всего на свете ему нравилось смотреть, как надутый, высокомерный шериф строит из себя всезнайку при всем честном народе.

– А потом, – как можно невозмутимее произнес он, – шериф-то ведь ты, а значит, остановить его – это твоя обязанность!

В толпе гревшихся у огня раздались сдавленные смешки, по суровым лицам расплылись улыбки. Физиономия шерифа стала медленно наливаться кровью. Он прекрасно понимал, что Бранч просто-напросто пытается выставить его перед всеми полным дураком, а такая перспектива его не слишком-то радовала. Раздраженно передернув плечами, он недовольно буркнул:

– Дьявольщина, да ведь его подстрелят, только и всего!

Ведь их человек пять, не меньше, а он один. Но я его предупреждал! Я свой долг выполнил, и, если попадет в переделку, пусть пеняет на себя, глупый мальчишка!

Бранч прекрасно понимал, что шериф и злится-то потому, что беспокоится за Колта, и великодушно решил оставить его в покое. Сам он ни минуты не сомневался, что его молодой хозяин вполне способен постоять за себя, поэтому решил дать ему дня два, а потом, если Колт не объявится, поехать и самому взглянуть, что происходит. Больших трудностей он не предвидел.

Покинув отряд, Колт напал на след бандитов и пошел по нему, с каждой минутой неумолимо приближаясь к цели. Он уже знал точно, где скрывается вся шайка, а на рассвете заметил их. Он не торопился, все, что ему было нужно – это держаться на безопасном расстоянии и быть уверенным, что его не заметили. Он вспомнил, как когда-то затаив дыхание слушал захватывающие рассказы отца о его приключениях. Похоже, они пошли ему на пользу.

Колт точно знал, что ему делать, и, судя по всему, подонки впереди тоже. С момента их поспешного бегства из Силвер-Бьют они мчались к юго-западу, в сторону соленых болот Эсмеральды и прямиком к Долине Смерти, за которой лежала Мексика. По всей вероятности, они рассчитывали на то, что люди шерифа, не выдержав бешеной скачки, в конце концов прекратят погоню.

Бандиты устроились на ночь лагерем в большой расщелине, сильно заросшей низенькими мескитовыми деревьями и ароматным шалфеем, неподалеку от вершины одиноко стоявшего холма. Их было пятеро: четверо отдыхали в лагере, а пятый караулил снаружи, скрываясь в кустах. Погони они не опасались, Колт понял это. Ведь они сделали все, чтобы замести следы: подолгу кружили на одном месте, снова и снова пересекая дорогу, по которой скакали, и опять возвращались назад, даже часто ехали по воде, и теперь были совершенно уверены в своей безопасности. И сейчас изощрялись в насмешках над людьми шерифа.

Но Колту были хорошо известны подобные уловки, и поэтому он с самого начала уверенно шел по следу. Он дал им убедиться в собственной безопасности и потерять бдительность.

«Думай, как твоя жертва, – снова и снова всплывали в памяти Колта сказанные когда-то отцом слова, – постарайся поступать так, как поступили бы те, которых ты преследуешь. Постарайся предугадать каждый их шаг, по возможности прежде, чем они сами об этом подумают. Не старайся думать, как охотник. Думай всегда, как тот, за кем охотятся».

Легкий ночной ветерок донес до Колта взрыв пьяного хохота. Да, похоже, он не ошибся, и они как раз там, где он и рассчитывал их найти.

Ночь выдалась на редкость темной, луны не было видно за низко нависшими тучами. Спешившись, Колт привязал лошадь в кустах и бесшумно прошел с полмили. Ближе оставлять ее было опасно: койот мог бы напугать ее, и тогда присутствие Колта было бы немедленно обнаружено. Очень осторожно, стараясь не издавать ни малейшего звука, Колт начал карабкаться по холму. До него то и дело доносились пьяные выкрики и хриплый смех бандитов. Добравшись до вершины, Колт решил передохнуть и дать своим жертвам хорошенько напиться и уснуть.

Он устало прикрыл воспаленные глаза, и опять, как и прежде, все то же видение возникло перед его мысленным взором: мертвое тело Шарлин в луже грязи, роскошные золотистые волосы, испачканные кровью. И вдруг живая Шарлин, капризная, своевольная, веселая, с бьющей через край энергией, радостно хохочет над какой-то его шуткой. А Затем он снова видит ее, мертвую…