Когда цветёт сирень (СИ) - Ветрова Ася. Страница 39

Сегодня был обычный летний день. Духота липла к телу мокрой тканью одежды, лишала глотков свежего воздуха, как только ты выходил из кондиционируемого помещения или машины.

Странное чувство поселилось внутри, как только я выехал со двора клиники. Стас выглядел очень неважно. Поэтому я решил, что поеду домой искупаться и переодеться, чтобы его сменить. Ему надо выспаться. А мои побеги в клуб всё равно мне не помогали.

Быстро сделав свои дела, выехал обратно. Резко небо заложило тяжёлыми грузными тучами, вдали сверкали молнии, но грома я не слышал. Звукоизоляция в машине была отличной. На половине дороги мне позвонили.

– Стас?

– Макс, Таша очнулась.

Машину повело. Взвизгнув колёсами, она замерла у обочины. Я открыл дверь и, уперевшись руками о колени, вдыхал и выдыхал душный, наполненный озоном воздух. Мой телефон надрывался.

– Да, – вернулся я в машину.

– С тобой всё хорошо? – обеспокоенно спросил брат.

– Теперь да.

– Вот и хорошо. Таша просила быть осторожнее.

Я громко, от души рассмеялся. Впервые за последнее, долгое время. Дождь разразился внезапно. Словно опрокинулось огромное ведро. Поднялся сильный ветер. Но мне было хорошо.

Эпилог

Таша

Сегодня проснулась очень рано. Или я всё же и не засыпала? Потому что пока ждала, когда мои мужчины заснут, впала в полудрёму. Можно допустить, что и поспала. Но совсем чуть-чуть.

Аккуратно слезла с огромной кровати. Стас схватил меня за руку, но я поцеловала его ладонь, мягко отводя. И он, повернувшись на другой бок, углубился в спокойный сон. Крепкая спина, упругие ягодицы, длинные ноги. Великолепный!

Макс лежал навзничь, чуть приоткрыв рот, положив одну руку на грудь, а другую на место, где я должна была находиться. Такой милый! Красивый! И оба мои. Любимые!

Я ещё понаблюдала за ними, чувствуя, как меня распирает изнутри нежностью. Мои мальчики настрадались. Воспоминания стали пробивать хрупкий защитный барьер и я, стараясь быть очень тихой, покинув комнату, вышла на широкий балкон.

Вид отсюда был потрясающим. Даже в такую рань, когда все ещё не имеет цвета, но серый уже раскрашивает всё в свои полутона, а чёрный ещё имеет силу. Передо мной были очертания высоких пальм, раскинувших перистые крылья, как гигантские птицы, застывшие на одной ноге. Пышные кусты, похожие на кудрявые головы спящих гигантов. Извилистые дорожки, единственно имеющие чёткие границы. Широкая полоса песчаного пляжа чуть дальше и колыхающаяся, рябая от утреннего бриза, с пенистой каймой у пляжа, бесконечность.

Тишина вокруг стояла невероятная. Ни одной лампочки нигде. Стас отвёз нас на частный остров сразу, как только мы поженились. Конечно, расписалась только с одним из братьев. С альфой. И я была ему благодарна за эти спокойные дни.

Тёплый бриз ласкал голые плечи и колыхал мои волосы.

Я хотела застать рассвет. Мне это не удавалось ещё ни разу. Не хотелось покидать тёплую постель, уютные объятия любимых мужчин. Я чуть не потеряла их обоих и сама едва не ушла. Передёрнула плечами и прикрыла глаза всего на мгновение, чтобы прогнать тёмные, тревожащие тени недавнего прошлого.

Ребята чувствовали, что со мной не всё в порядке, но в душу не лезли. Не оставляли меня одну ни на секунду. Иногда это даже раздражало. Хотелось уединиться ненамного, чтобы подумать, поплакать хотя бы.

Но неуёмная энергия и выплескивающийся брызгами восторг Макса, его юмор, ребячество и безудержная нежность ко мне не давали и мизерного шанса для уныния или переживаний. Я с ним смеялась от души и много.

А Стас окружил меня такой заботой и любовью, что и не было места печали. Я не говорю о страсти, что кружила голову. О потрясающе великолепном мире секса, в который погрузили меня братья. У меня и секунды не возникало сомнения в том, что я любима, необходима им.

Открыв глаза, поняла, что всё неуловимо, но неумолимо меняется. Горизонт постепенно стал окрашиваться в нежно-розовый. По воде потянулась бликующая дорожка. Каждое мгновение хотелось запечатлеть надолго. Они складывались в великолепие восхода солнца.

Розовый перетёк в густой алый, а затем стал разбавляться золотом, возвращая цвета природе. Серые полутона уступали место разноцветью. Где-то пискнула пичужка. Ещё одна ей ответила, и утро наполнилось звуками.

Горячие руки обвили мою талию. А тёплые губы прижались к чувствительному местечку на шее.

– Почему не спишь?

– Наслаждаюсь рассветом, – ответила я, откидываясь на крепкую грудь. И прижимая к себе сильные руки.

– Пойдём спать. Нам без тебя неуютно.

Я повернулась, чтобы увидеть, как на краю кровати сидит Макс, потирая сонные глазки и зевая.

– Пойдём, – едва сдерживала я улыбку сквозь слёзы. Странное состояние, когда хочется всего сразу – и улыбаться, и плакать.

– Ты чем-то расстроена? – с тревогой спросил Макс, притягивая меня к себе. Стас неохотно убрал руки. Мы двигались с ним вместе, не расцепляясь до самой кровати.

Я уселась на колени парню, обняла его за шею и прижалась щекой к его, вдыхая полной грудью любимый аромат чистого родного тела. Стас взобрался на кровать с другой стороны.

 Макс уложил меня на кровать и оба уставились на меня с вопросом во взглядах, нависая надо мной с двух сторон.

– Что? Это я так. Не о чем переживать, – мямлила я.

– Таша!? – с беспокойством от Макса.

– Милая!? – с настойчивостью и строго от Стаса.

– Я беременна, – выплатила я с тяжёлым вздохом.

Братья переглянулись и посмотрели на меня. Макс вдруг сполз вниз и припал к животу ухом.

– Что ты там собрался услышать, кроме звуков голодного желудка? – буркнула я. – Срок совсем маленький.

– Когда ты узнала? – спросил Стас. – Я не чувствую, чтобы изменился твой запах.

– Он и не должен меняться так рано. Я так думаю. Узнала с рассветом. Я слишком эмоциональная стала и это чувствуется. Не знаю, как объяснить.

– Как себя чувствуешь? – спросил Макс. А потом испуганно посмотрел на брата. – Мы кретины. Даже продыху ей не даём.

– Да. Теперь только покой, сбалансированное питание и обследование, – поддержал брата Стас.

– Так. Стоп. Я не больна, а беременна. Вы хотите меня лишить секса, опекать как неразумное дитя и пичкать витаминами? – по выражению их лиц поняла, что так и собираются поступать. – К тому же, ненавижу всякие процедуры и обследования.

– Таша!?

– Сбегу. Оставлю вас тут одних и уеду, – пригрозила я. У обоих глаза стали по пять копеек от шока.

– Не волнуйся, дорогая! Стас поторопился с выводами, да и был ошеломлён. Всё будет так, как ты хочешь, – прижал меня к себе Макс.

– Извини, – раздалось от Стаса. Он погладил меня по пояснице. Похоже, что там за моей спиной, ужимками Макс его настроил. – Просто… это для нас тоже впервые. Ты же понимаешь?

– Да.

– Что ты хочешь на завтрак?

– Горячих мальчиков в душе и блины с джемом.

– Таша?

– А что? Я беременна. Мне можно. Я же не огурцы солёные с сахаром прошу или селёдку со сметаной. Хотя, даже не знаю, – прикусила я губу, делая виноватые глаза.

Выражение лиц парней было бесценно.

Малыши родились в срок. Эпопею своей беременности рассказывать не буду. Это было незабываемым хождением по мукам. Не моим. Зато мои мужчины запечатлели всё на камеру и на фотографиях. Кажется, мои мужья содрогаются каждый раз, вспоминая тот или иной момент.

Во-первых, вернулась на работу. Допустить, чтобы у мужа работала какая-нибудь длинноногая секретарша с буферами до подбородка, допустить я не могла. С моим неуравновешенным характером это было опасно. Для здоровья и жизни несуществующей красотки.

Во-вторых, обрушивалась неожиданными посещениями в клуб. Вдруг у Макса где-то блондинка объявилась. Потаскала бы с удовольствием за космы, если бы нашла, конечно. Я знала, что глупо ревновать мужчин. Что я иногда перехожу границы, но ничего не могла собой поделать. Это, конечно, выливалось в слёзы раскаяния.