Училка и бандит (СИ) - Гауф Юлия. Страница 25
- Умрет? – пугаюсь я, прижимая ладони к щекам.
- Все мы умрем когда-нибудь, но я не про это сейчас, - терпеливо поясняет ведьма. – Если Иван твой по правильному пути не пойдет, не выйдет из него хорошего мужа, любящего отца и сына. Ничего не выйдет, шалопаем останется. И сгинет.
Сгинет… не понимаю!
- Что значит «сгинет»? Погибнет? – переспрашиваю я.
- Вечно ты буквально все воспринимаешь, - сердится свекровь. - Просто сгинет, не умрет. Но себя потеряет. Может, сопьется, или за решетку попадет. Так что следи за своим мужиком, Вася, следи.
Решительно киваю. Уж я за ним прослежу! И выслежу, какими делишками он занимается!
ГЛАВА 37
- Пссс, - раздается со спины знакомое. – Пошли, я покурю.
- Я скоро, - шепчу Ивану на ухо, и встаю со стула, украшенного красно-синими лентами.
Свадьбу решили отмечать с размахом в самый последний момент. До этого подруга раз пять меняла решение: то она склонялась к выбору в пользу родственников, настаивающих на торжестве, то решала плюнуть на все, и обойтись без гулянки.
Не обошлась, и по мрачнеющему с самого утра лицу Оксаны, я поняла: жалеет. Как и жених, которого я пыталась взбодрить во время выкупа невесты. Взбодрила я его так, что тот чуть не сбежал.
- Ой, что будет, - прижимала я руки к щекам, выходя из дома Оксаны, в котором вовсю шла подготовка к традиционному выкупу. – Кошмар!
- Что там? Ну расскажи, Василиса, будь человеком! – молили и жених, и его уже с утра подвыпившие друзья.
А я лишь головой качала, припоминая слова одного из этой развеселой компании, сказанные в один из праздников:
- Кто-то, помнится, говорил, что курица – не птица, а баба – не человек!
Оксана почти выбегает из банкетного зала, где в который раз ее подвыпивший дядя горлопанит «Ах, эта свадьба», возомнив себя Магомаевым. На бедную Оксану было жаль смотреть весь вечер после всех дебильных конкурсов, а уж теперь, когда ее родственники пошли вразнос, и подавно.
- Наша тамада дура! Собственными руками бы задушила! – заявляет подруга, нервно прикуривая, и рычит на случайных прохожих: - Чего уставились?
- Не ругайся, - хихикаю я. – Просто зрелище так себе: злобная невеста с сигаретой.
- В одном месте я эту свадьбу видела, нечему радоваться, - кривит губы подруга. – Лучше бы я не поддавалась на уговоры семьи, и деньги эти на хорошее путешествие потратила. А то сегодня погуляем, а потом целый год будем роллтонами питаться, - делится Окси, а затем резко меняет тему: - У вас, я вижу, все серьезно?
Пожимаю плечами, и вздыхаю. Кто его знает?
- На свидание зовет. На настоящее, а не просто в постель, - произношу я, вспомнив наши посиделки в кафе. – На следующей неделе будет все как полагается: ресторан, платье, и сама понимаешь что. Вот только…
Замолкаю, задумавшись, стоит ли говорить о своих планах Оксане, но она подгоняет меня, чуть не ткнув сигаретой в лицо.
- Говори уже!
- Я ведь рассказывала тебе о странностях Ивана: слишком вовремя наш физрук-фитоняшка ногу сломал. Да и наш выпускник что-то насчет машины говорил странное…
Рассказываю подруге про весьма сомнительную сказочку, которую мне наплел Ваня, и она забавно вытягивает губы трубочкой, как делает всегда, находясь в глубоких раздумьях.
- Так припри этого Петю к стенке, и вытряси всю правду, - хлопает Оксана в ладони, и зажигает вторую сигарету.
- Чтоб меня потом его родители, директор и комиссия доканывали?
- Хмм… тогда давай сходим к вашему физруку! Узнаем, что да как! Странно, что ты сама не догадалась о таком простом решении, - ехидничает подруга.
А я догадалась. Но забыла, с кем не бывает?
- Решено, завтра вместе и поедем. Тебе к какому уроку?
Мне к третьему, и вот, мы с вчерашней невестой, которой на месте не сидится, стоим у пятиэтажки, в которой и обитает Виктор Сергеевич.
- А ты предупредила, что мы придем?
- Нет, вряд ли он со сломанной ногой слишком занят, чтобы нас принять.
Если она и правда сломана. Я бы не удивилась, узнав, что Иван просто приплатил Виктору Сергеевичу, чтобы тот не появлялся в школе некоторое время.
«Стоит ли мне обижаться на Ваню, если они с физруком сговорились? – размышляю, пока Оксана трезвонит в дверь. – Наверное, нет. Не наверное, а точно, обижаться и клевать его не стану!»
- Может, ты и зря не позвонила, - хмурится Окси. – Видимо, его дома нет…
И в этот момент дверь медленно открывается.
- Виктор Сергеевич, здравствуйте, - приветливо произношу я, а затем опускаю глаза на загипсованную конечность. – Меня от школы послали вас проведать, вот я и… можно мы войдем?
Физрук непривычно молчалив и неприветлив. Он лишь кивает, и мы прошмыгиваем в темную квартиру прямиком на кухню. Оксана закатывает глаза, осматриваясь, и я прекрасно понимаю ее: всюду, даже на кухне, лежат веса, гантели, брифы. А у косяка приделан турник.
- Как вообще можно отжиматься, глядя на холодильник, набитый вкусняшками? – шепчу я Оксане, и она тихо смеется.
А затем открывает дверцу холодильника.
Негусто: лимон, уксус, кефир и три контейнера яиц.
- Так себе вкусняшки, - презрительно фыркает подруга, и захлопывает дверцу холодильника.
Вовремя. К нам, наконец, присоединяется медлительный из-за перелома хозяин квартиры. И, судя по всему, он не слишком доволен нагим визитом.
- Как вы? – искренне интересуюсь я, сочувствуя беде коллеги. – Может, помочь чем? В магазин могу сходить, приготовить чего. Вы не стесняйтесь.
Виктор Сергеевич, морщась, садится на стул, и прислоняет костыли к шкафу.
- А я и не стесняюсь, будто не знаю, зачем ты явилась Василиса, - подает он голос. – Не беспокойся, не заявлю я на твоего любовника, мне доходчиво объяснили.
Округляю глаза от мимолетного удивления, сменившегося злостью.
Ну, Иван!
- Не понимаю, о чем вы, - лгу я физруку. – Скажите, а как вы перелом заработали?
- Издеваешься?
Не отвечаю, а лишь буравлю Виктора взглядом, намекая, что без ответа я не уйду.
- Так этот твой уголовник мне ногу и сломал, - рявкает физрук, и ударяет по столу молотом-кулаком. Чашки, стоящие на нем, жалобно звякают, а мы с Оксаной подпрыгиваем от испуга. – Завел за магазин, где гаражи, и искалечил! Еще и угрожал мне со своей бандой малолеток, чтобы и работу свою отдал, и в полицию не вздумал идти. С кем ты связалась, Василиса?
Переглядываюсь с подругой, и мы синхронно качаем головами.
С кем я связалась? С тем еще козлом, кажется.
ГЛАВА 38
- Ну влюбился мужик! Пусть ногу сломал, пригрозил, и что? – напускается Оксана на опешившего Виктора Сергеевича, возомнившего себя хозяином положения. – Почему бандит сразу? Просто влюбленный мужчина.
- Потому что это настоящая уголовщина, - шипит физрук. – Урка этот Иван. Зэк – бывший или будущий, но таким в тюрьме строгого режима место.
«Может, и так, - мрачно думаю я, параллельно слушая, как Виктор Сергеевич жалуется на непосильные страдания, которые ему Иван причинил. – Только что ж ты, Виктор Сергеевич, позволил, чтобы этакий монстр с детьми работал?»
- … меня в машину затащили, угрожать начали, - продолжает физрук стенать. – Такие мордовороты! Заставили в школу позвонить, и порекомендовать этого Ивана на мое место. Сказали, что, если я в полицию пойду – вторую ногу сломают, и не так ласково, как Иван, - мужчина хнычет до того жалобно, что становится и совестно, и противно. – А мне нельзя еще одну ногу ломать, я же тогда форму потеряю совсем!
- И это закоренелые уголовники? – бушует подруга, воинственно потрясая маленьким кулаком. – Ножку пообещали сломать? Уууу, как страшно, на электрический стул бы таких! Пошли, Василиса, чего это мы с нытиком сидим, а еще мужик.
Встаю, киваю обиженному Виктору Сергеевичу, и молча покидаю квартиру.