Шанс для дознавателя (СИ) - Ветрова Варвара. Страница 57

Джоверд. Вместо привычного “Джо” это звучит странно — я уже успела подзабыть полное имя нашего семейного исследователя. Но это тоже многое объясняет.

— Я смотрю, вы сблизились.

— Определенно. Даже несмотря на то, что я не ожидал тебя там увидеть. Хотя, после того, как вспомнил, что ты рассказывала о своей семье, понял, что все сходится.

Я отстраненно наблюдаю, как его рука захватывает в плен мои пальцы и поддаюсь. Это соблазнительно, сладко и вызывает желание продолжить прикосновение. Но… сейчас не время.

— Зачем ты пришел?

— Увидеть тебя. И ответить на оставшиеся у тебя вопросы.

Теперь качаю головой уже я.

— Их много.

— Знаю. Но тем не менее, — Риндан взмахивает рукой и по всей кухне разлетаются зеленоватые искры.

Я знаю это заклинание. В столице его называют ментальным щитом глухоты, но у нас ограничиваются только последним словом. А значит, все, что будет произнесено в кухне в ближайшее время, здесь же и останется.

Кроме эмоций, конечно. Они будут дрейфовать по всему дому, постепенно вылетая за его пределы и развеиваясь до тех пор, пока не станут ничем.

— Итак, моя любопытная несносная женщина, что же тебе интересно?

Кажется, не шутит. Только глаза поблескивают в полумраке кухни. Я прикусываю губу, чувствуя, как в животе разливается приятное тепло. Интересно, мы когда-нибудь сможем поговорить о деле без… всего этого?

— Про Морриса я уже поняла, — нечеловеческим усилием мне удается сохранить контроль на голосом. Звучит… неплохо — будто накануне я напилась студеной воды. Но и так сойдет, — вы фальсифицировали дела для того, чтобы закрыть архив. Зачем?

— На нем многое сходится. Как ты знаешь, изначально архив был отдельно стоящим зданием. Лаержская крепость была воздвигнута вокруг него, у неё отдельный фундамент.

Это-то я знаю. Правда, есть нюанс.

— Хранилищ два. Старое и так запечатано.

— Из нового в него есть пара ходов. Я не мог допустить, чтобы оставались подобные лазейки. Но, выставь мы охрану, возникли бы вопросы.

— И вы решили ситуацию комплексно.

— Именно.

И тишина. Лишь зеленые глаза с прежней иронией смотрят на меня. Но я пытаюсь бороться.

— А Вермейер?

Инквизитор серьезнеет. Тихо вздыхает, глядит в окно и между его бровей залегает морщинка.

— С Вермейером сложнее. Возможно, его убийство связано с одним из древних ритуалов темных веков. Но я пока в этом не уверен.

— То есть…

Я не договариваю. Информация о том, что инквизитор послужил разменной монетой в играх фанатиков, слишком неожиданна для того, чтобы её принять. Я и не могу — откидываюсь на спинку кресла и массирую пальцами виски, пытаясь хотя бы осознать прозвучавшее.

— Верно. К сожалению, он оказался не в то время и не в том месте. По крайней мере, я склонен в это верить.

— То есть, ты отрицаешь злой умысел?

— Злой умысел в делах подобного масштаба всегда присутствует по умолчанию. И, к сожалению, за все почти тринадцать лет своей работы я до сих пор к этому до конца не привык.

Он молчит, а затем тихо, почти обреченно добавляет:

— Хотя я бы все отдал за то, чтобы наше следующее поколение росло без страха столкнуться… с подобным.

Фраза инквизитора о детях, оброненная в разговоре с Джо, вспоминается без труда. И в другое время я бы обязательно поинтересовалась, что имел в виду инквизитор, но сегодня мне почему-то хочется лишь молчать с ним рядом.

И он это чувствует.

— Мейделин… — зеленые глаза приближаются, а мои ладони оказываются в плену его рук, — я очень рассчитываю на то, что в ближайшие двое суток ты не будешь проявлять излишний интерес к делу, которым я занят.

— Да поняла уже, — тихо ворчу.

На самом деле, я осознала это ещё в кабинете у Джо, но посыпать голову пеплом не спешу — достаточно моего согласия.

— Твои дела я оставил в покое, — наконец улыбается Максвелл и я не могу сдержать ответной улыбки — правда, немного ехидной:

— Значит, все-таки не освоил сеть?

— Решил, что одного удара током мне достаточно, — в тон мне отвечает инквизитор.

Но успокоиться я уже не могу:

— Ты про удар в дилижансе? Или…

Закончить мне не дают — резкий рывок выдергивает меня из кресла и я оказываюсь в уютнейшем кольце родных рук. А поцелуй, следующий за этим, не дает мне забыть, с кем я разговариваю.

— Ты… самая несносная, самая невыносимая и самая восхитительная моя женщина… — на миг отрывается от моих губ мужчина, вновь приникая к ним в исступленном, полном жажды поцелуе, — самая любопытная… самая невозможная, самая…

В ответ я лишь мотаю головой, пытаясь увернуться от его вездесущих губ, но не преуспеваю — меня вновь засасывает воронка ощущений, главным из которых является его присутствие. Здесь, рядом.

Вместе со мной.

Терра приходит неожиданно — и, услышав поворот ключа в замке, мы отскакиваем друг от друга, будто ужаленные. Мое платье опять расстегнуто и, пытаясь справиться с пуговицами непослушными пальцами я ловлю себя на мысли, что, кажется, работоспособность Максвелла не зависит от отвлекающих факторов вроде секса. Мужчина воспринимает превратность судьбы спокойнее — проводит рукой по волосам, приводя их в порядок и, одернув свитер, отходит к окну, выходящему на соседний дом.

— Я не вовремя? — горничная поворачивает выключатель и кухня заполняется светом и сдвоенным шипением, — я все купила, мистер Максвелл. Как вы просили.

Проявить любопытство я не успеваю — энергично кивнув, Риндан пересекает кухню и выходит в коридор, где, как ни в чем не бывало начинает обуваться. Немного обалдев от происходящего, я отправляюсь следом.

— Ты куда?

— Съезжу в крепость — нужно кое-что проверить, — просвещают меня и инквизитор, набросив пальто, обматывает вокруг шеи уже знакомый шарф. Не успев опомниться, я протягиваю руку — и дотрагиваюсь до слегка колючей шерстяной вязки.

— Ты его носишь…

— Это же твой подарок, — улыбается Риндан и прижимает меня к себе.

Я прикрываю глаза и прижимаюсь ухом к груди инквизитора, слушая, как глухо размеренно бьется его сердце. И на фоне этого новая фраза воспринимается как само собой разумеющееся — обыденно и даже как-то скучно:

— Ты составишь мне компанию этой ночью?

Вскинув голову, я изучаю лицо мужчины так пристально, будто вижу его впервые.

— Что, отправимся ловить твоего преступника?

— Нет, — он легко целует меня в нос, — просто выспимся хорошенько. Завтра тяжелый день.

Риндан действительно приходит через несколько часов — как раз когда я заканчиваю накрывать стол к ужину. Терра, отговорившись усталостью, скрывается в комнате, а я едва сдерживаю довольную улыбку: потребность остаться наедине с Максвеллом поистине огромна.

И она удовлетворяется — мы ужинаем вдвоем, а затем, оставив меня нарезать яблочный пирог, Риндан берется за посуду. Глядя, как ловко мужчина справляется c вилками, я не могу сдержать улыбки.

— Что? — Максвелл вовремя замечает перемены в моем настроении.

Я качаю головой, возвращаясь к пирогу:

— Никогда бы не подумала, что ты будешь мыть посуду.

— Ты не поверишь, но это позволяет отвлечься от работы, — хмыкает инквизитор, берясь за тарелку, — я тебе больше скажу…

Он прерывается и лукаво глядит на меня. И я не тороплюсь прерывать эту многообещающую паузу — знаю, что она того стоит.

И не ошибаюсь.

— Иногда ночью, обязательно в полнолуние, ты можешь увидеть, как я мою полы! — тихо, но быстро заканчивает Риндан.

Я фыркаю, прикрывая рот ладонью и отчего-то зная, что это ещё не конец.

— Знаешь, Мейделин, в народе говорят, что увидеть эмпата, наводящего порядок дома, к хорошему известию, — как ни в чем не бывало довершает шутку Максвелл и я уже не могу сдержаться — взрываюсь смехом.

— Выходит, меня ждет хорошее известие?

— А то! — мужчина вытирает руки салфеткой и прижимает меня к себе, — я бы даже сказал, очень хорошее. Замечательное!

Максвелл явно пытается отвлечь меня от тревожных дум и я бы сказала, что ему это прекрасно удается. Но к важному разговору все равно приходится вернуться — тогда, когда после ужина мы поднимаемся наверх.