Серые Ангелы (СИ) - Богатырев Александр Николаевич. Страница 7

— Извините, но не помню. Не интересовался особо. Впрочем, если вам так сильно надо — спросите у Натин Юсейхиме.

В следующем диалоге, стало ясно, что германец не отказался от идеи связи Натин с Японией и попытался мягко и ненавязчиво выяснить нет ли у неё или у её княжества каких-либо договоров с Японским императором. Но этим лишь вызвал смех у Григория.

— Если бы вы знали детали, то таких диких предположений не делали. Заносчивость японцев, то, что они всех остальных считают своими потенциальными рабами, а иногда и вообще за людей не считают, вам известно?

— Нет!

— Кстати всех извне они величают не иначе как «гайкокудзин». Или даже сокращённо — гайдзин. Причём часто в смысле «варвар извне». А себя считают господами всей жёлтой расы, а почему не являются — это лишь пока. И это обстоятельство очень многие народы Восточной Азии слишком хорошо знают. Белых они считают врагами. И то что пока с ними вежливо раскланиваются — это до тех пор, пока страна не обретёт могущество и земли для того, чтобы окончательно изгнать «белых гайдзинов» вообще из Азии.

— Но почему тогда её высочество называет себя по-японски?

— Она так издевается над японцами. Но это ясно лишь самим японцам. Когда они слышат её титул, переведённый на японский. Последнее — сложно переводимая игра слов и смыслов. В чисто азиатском стиле. В общем же — он как бы говорит, что японцы, по отношению к Аттале — презренная низшая раса, которая даже в рабы не годится.

Под конец сей «содержательной» беседы, где Григорий просто пересказал заранее согласованную с Натин сказочку, германец порадовал сообщением.

Оказывается, горные инженеры, таки нашли на побережье Намибии россыпи алмазов. С чего те жутко рады, и подтверждают все взятые на себя ранее обязательства.

— Всегда пожалуйста! Приятно иметь с вами дело! И если что — у нас ещё кое-что есть. Это так — намёк на будущее. На продолжение взаимовыгодного сотрудничества.

На этом и расстались.

Хотя у Григория остался некий осадок. Чего-то недосказал он, или чего-то ему не досказали. Но так как всё было в рамках ранее предполагавшегося, он просто отложил сии подозрения и ощущения на потом.

Однако, чем ближе был срок отправки в Южную Африку, тем больше его грызли сомнения. И насчёт ляпа при «набеге» на гобинистов, и насчёт того, что Англия всё больше проявляет свою нервозность в отношении общего положения дел. Как в Южной Африке, так и вообще в мире.

По здравому размышлению, получалось, что пока не задеты интересы действительно больших акул бизнеса — братья могли себе позволить очень большую свободу действий.

В случае с Парагваем, пока их действия не выходят за пределы этой бедной страны — о них никто и знать не желает. Но, в случае, если Парагвай вдруг решит подняться, вернуть себе то, что ему когда-то принадлежало по праву, и, тем более, попытаться объединить южно-американский континент, вот тут-то все и забегают! В английском крысятнике. Это вам не плитку для мостовых в Бразилию и Аргентину поставлять [3]! Тут уже пахнет потерей очень больших финансовых вложений и источников дохода, что имела Британская империя. Хотя бы те же плантации кофе и какао, с которых они имели очень много чего. Не говоря уже о поставках чисто промышленных материалов и продукции. От паровозов до текстиля.

И хохма тут заключалась в том, что даже пятисот хорошо обученных и хорошо вооружённых солдат и офицеров, вкупе с дополнительным вооружением и боеприпасами для армии Парагвая было более чем достаточно, чтобы карточный домик южно-американских «банановых республик» посыпался.

Относительно Южной Африки дела обстояли совершенно иначе. Там уже действовал многотысячный экспедиционный корпус англичан. Стянутый как из метрополии, так и, в первую очередь, из Индии. Из Метрополии — в гораздо меньшей степени, чем из Индии. И это легко было объяснимо — эбола в южных графствах. Её никак не могли победить. Она постоянно вылезала то там, то здесь и держала в тонусе как администрацию, так и войска стоящие в оцеплении. Те самые войска, которые в ином раскладе уже давно бы воевали буров.

Но и тут тоже был нюанс: как среагирует английская аристократия и вообще военные, когда в сторону Южной Африки двинется караван с оружием и пятьюстами хорошо обученных, и хорошо вооружённых людей? Ведь явно попытаются остановить. Однако если вся эта тёплая компания вдруг отправится не в Южную Африку, а в Парагвай… Вот тут-то будет совершенно иначе.

Ведь к чему сейчас приковано всё внимание английской, и не только, общественности?

К Южной Африке.

Поэтому, когда пройдёт сообщение о том, что вся «русская банда» отправляется не в Южную Африку, а в Южную Америку, будет очень большой зазор времени, чтобы до той «английской общественности» в лице особо заинтересованных лиц, завязанных на Южную Америку, дошло чем всё это грозит.

Григорий сидел на верхней палубе яхты, попивал свежий квасок, захваченный прямо целым бочонком у местного производителя. Конечно, можно было бы и яхте заказать, но для этого у «повара» должен быть образец. Вот он и доставил ему этот образец. А сейчас, вечерочком, в одиночестве сидел за столиком и просто смотрел на небеса, где разгорались звёзды.

Ну вот так ему захотелось — «угнал» яхту на рейд и решил просто побыть один. Ну… если, конечно, братику приспичит срочно что-то взять или сделать на яхте, он, конечно, пригонит обратно к причалу. Но пока никаких звонков не было, он наслаждался покоем. И размышлял.

Мозги как-то не желали отдыхать. И даже если хорошо набегался, или там порешал кучу проблем на берегу, здесь, под чистым небом и звёздами всё равно никуда не денешься от проблем вездесущих.

Он смотрел на огни города, слушал как в борт бьёт волна, вдыхал запахи моря, но всё равно мысленно он был далеко. В Парагвае. И чем больше он думал про эту страну, чем больше у него разворачивалась в мозгах картина предстоящего сражения за этот мир, сражения со здешними паразитами, уже успевшими присосаться к нему, тем больше расползалась у него по лицу иезуитская улыбочка.

«Итак: надо бы „всем“ объявить, что плывём в Парагвай!..» — подумал он.

Ночь была длинная. Квасу много (а его, как известно, как и пива можно выпить очень много), да и заедки к нему.

Так что на придумывание разных пакостей соперникам и врагам времени много. Да ещё с бортовым искином…

Ва-аще!

На фармакологической фабрике было пополнение. Новые работники. Вновь вводимые мощности требовали большего количества обслуживающего персонала. А так как персонал должен быть не просто так, а квалифицированным, пришлось побегать. По Питеру. И чем дальше шло расширение производств, тем более отчаянным становился кадровый голод.

Ведь неграмотного на такую работу брать — себе дороже. Неаккуратного работника — тем более. Так что приходилось не только проверять грамотность, но ещё и всё остальное — аккуратность, тщательность, исполнительность. Попасть на фабрику желали многие. Но… требования отсекали абсолютное большинство желающих. Не решением было и спешное введение «воскресных школ» для работающих.

Да, они были бесплатные. Для всех желающих стать грамотными. Но когда ещё было ждать тех, кто их таки закончит? Или тех ребят, что ныне обучались в гимназии?

И ведь далеко не все могут быть приняты. Сложное производство — высокие требования. И ведь не поставишь к каждому работнику по инженеру, чтобы каждый шаг объяснял и пояснял.

Впрочем и поступающих, прошедших жёсткий отбор, приходилось долго обучать, чтобы не накосячили. Забивать в рефлексы всё, что необходимо.

И для этой цели даже отдельный «цех» отвели, где новоприбывшие «на кошках», то есть на оборудовании, которое ничего не выпускает, отрабатывали необходимые навыки. Вместе с получением нужных знаний.

Уже здесь, в этом «тренировочном» цехе, всё сверкало чистотой и стерильностью. Пол, и стены, выстеленные белой кафельной плиткой. И оборудование из нержавеющей стали.