Деньги пахнут кровью (СИ) - Шу Алекс. Страница 30

— Хорошо, — кивает дедушка Левон, — так и сделаем. Подождем. Я ничего узнавать не буду. Скажи, Миша-джан, а как ты планируешь зарабатывать деньги? Может, мы чем-то поможем?

— Есть определенные мысли, — признаюсь я. — Хочу с Ашотом поговорить, предложить ему пару дел. Можем хорошие деньги поднять. Но пока у меня капитала нет на это. Я потому и в грузчики пошёл, чтобы заработать.

— Какие дела? — взгляд старика становится острым. — Расскажи, Миша-джан. Хотя бы в общих чертах без подробностей. Все-таки моему внуку будешь предлагать ими заниматься. Не волнуйся, мне твои дела без надобности. Моя семья на рынке зарабатывает. Как видишь, все одеты, обуты и обеспечены. Я обманывать тебя не буду. Нельзя платить за добро черной неблагодарностью. Наоборот, если тема интересная, помогу вам деньгами.

Несколько секунд пристально смотрю в глаза Левону. Он спокойно встречает мой взгляд. Решаю довериться старику, тем более что можно говорить без подробностей.

— Я знаю место, где можно приобрести джинсы и другие зарубежные вещи по невысоким ценам. Они разлетятся с двойной и тройной накруткой. Их продают оптом. Как и поддельные, изготавливаемые в подпольных цехах, так и настоящие. Но у меня ещё не всё готово. Надо продумать схему продаж, чтобы обезопасить себя и не засветиться.

— Я тебя понял, — кивает Левон, и неожиданно довольно ухмыляется. — Даже могу приблизительно сказать, какое это место. Какой-нибудь порт, да?

«Дед на ходу подметки рвет, как я и думал», — констатирую мысленно и тут же обрываю себя. — «А что ты, собственно, хотел? Он торговлей давно занимается, фуры с продуктами гоняет и деньги неплохие, судя по всему, делает. Конечно, матерый и ушлый, если до сих пор нормально живет без проблем. Понятно, что у такого человека всё схвачено, за всё заплачено, и мозги отлично работают».

— Не волнуйся, Миша-джан, — патриарх зорким взглядом уловил промелькнувшее на моем лице недовольство. — Я же сказал, в твои дела лезть не буду, и дорогу тебе не перейду. А в таком деле даже помощь окажу. Во-первых, денег дам. Не сейчас, а попозже к концу месяца, когда мы дебет с кредитом сведем и посчитаем, что у нас по торговле получается. Тысяч 10–12 на это дело могу Ашоту и тебе выделить. Разумеется, предварительно обговорим все подробности, договоримся, кому какой процент причитается, чтобы проблем и обид не было. Во-вторых, машину дам — рафик наш или какую-то другую.

Дедушка Левон делает эффектную паузу и продолжает:

— Но главное, если товар хороший будет, я его вам продать помогу. Причём, вы особо светиться не будете. Есть у меня в Армении приятель. Росли и учились вместе. Сейчас он занимает высокую должность в министерстве торговли республики. Правая рука министра. Через него все крупные дела проходят. Солидный человек. Если всё как ты говоришь, когда приобретете товар, я договорюсь, он вам поможет. Вам только надо будет с ним встретиться, он скажет, куда завезти вещи, их разбросают по магазинам, а через пару недель заберете деньги.

— Что, всё так просто? — удивляюсь я. — А какой интерес у этого человека?

— Простой, Миша-джан, — улыбается Левон. — Он тоже заработает. Вы получите меньше, зато с гарантией и сами нигде особо не засветитесь.

— Парон, можно вопрос?

— Спрашивай, — благосклонно кивает патриарх.

— А чего вы сами к нему не обратились за спиртным, а поехали в наш универмаг? — саркастически интересуюсь я.

— Эээ, Миша-джан, ты умный, конечно, парень, — развеселился дед, — но немного наивный, да. Обратиться к Вартану можно, отчего нет? Вот только тогда я буду должен ему ответную услугу. А зачем мне быть ему должным, и беспокоить важного человека по пустякам? Раз побеспокоишь, два, три, а потом он тебе откажет, и правильно сделает. Отношения испортятся, и к нему больше не обратишься. Или попросит в ответ, что-то совсем большое. И ведь нельзя такому человеку сказать «нет», он же тебе постоянно помогает, ни в чём не отказывает. Никто не поймет. Есть ещё один момент. Везти с Армении в Москву спиртное долго. Бензин тратить, потом можно ещё на гаишников напороться, деньги им давать или проблемы заработать. Зачем это мне? Легче подъехать к вам, купить вино и водку, час езды и мы дома.

— А наш случай другой? — иронично улыбаюсь.

— А ваш другой, — подтверждает Левон. — Мы ему сами возможность заработать даем. И ему и нам хорошо. Все довольны. И партнерские отношения укрепляются. И одежда, не ящики с бутылками. Она меньше места занимает, легче с ней и проще.

— Убедили, парон, — улыбаюсь уголками губ, — вопросов больше нет.

Минуту мы пьем чай, наслаждаясь горячим ароматным напитком, и хрустим невероятно вкусной и сладкой медовой пахлавой. Затем патриарх решительно ставит чашку на жалобно звякнувшее фарфоровое блюдце.

— Я тебе одну легенду рассказать хочу, Миша-джан, — лицо деда становится серьезным и торжественным. — Послушай, пожалуйста.

— С удовольствием.

— В старые времена у одного армянского царя была дочь — настоящая красавица. Отец решил выдать её замуж. Претендентов было очень много. И царь объявил, что дочь сама выберет достойного человека.

В назначенное время царевна вышла к толпе женихов. Она раздала каждому из них цветочные семена, а потом, застенчиво улыбнувшись, сказала: Приезжайте ко мне через год, с цветами, распустившимися из этих семян, и тогда я выберу себе мужа».

Через год парни прибыли ко дворцу с огромными букетами роскошных цветов. Каждый из них надеялся завоевать сердце невесты. Царевна, наблюдая за ними, становилась всё грустнее. Вдруг она увидела смущенного молодого человека с пустой корзиной. Другие женихи безжалостно высмеивали его. А царевна подошла к нему, взяла за руку. И объявила: «я выбираю этого парня».

Изумленные женихи начали перешептываться, а потом потребовали, чтобы девушка объяснила своё решение. И она ответила им: «Семена, которые вы получили, были сварены в кипятке. Из них ничего не могло вырасти. Я искала мужа с честным сердцем. И я его нашла».

Дед замолкает, а через несколько секунд продолжает:

— Я к чему тебе это рассказываю, Миша-джан? Ты с Ашотом начнешь вести дела. Я вам помогу. Будь с нами честен, и мы тебя не подведем. Двери этого дома всегда открыты для друзей Ашота. А враги всегда жалеют о той минуте, когда решили сделать нам плохо. Если у них останется время это осознать.

Взгляд Левона становится пристальным и острым.

— Не волнуйтесь, парон, я так и собирался работать, — убеждаю деда. — Сами увидите.

— Знаешь, Михаил-джан, — прищуривается Левон, — мне Ашот рассказывал, как вы познакомились и сидели в СИЗО. И сейчас у меня ощущение, что разговариваю полностью с другим человеком. Не тем, который вместе с моим внуком в тюрьме сидел. Как будто в его тело вселился кто-то другой. Такое у меня впечатление. Слишком большая разница между рассказами Ашота, и тем, что я увидел сейчас.

«Вот же засранец старый», — с оттенком восхищения потрясённо думаю я, — «В точку попал».

Делаю непроницаемый покерфейс, лихорадочно думая, что ответить Шерлоку Холмсу армянского разлива.

— Ладно, не принимай близко к сердцу мысли старика, — ухмыляется дедушка Левон. — Всякое в жизни бывает. Ещё чаю налить?

Домой я попал поздно вечером. Хозяева предложили остаться на второй день свадьбы, но я категорически отказался. И меня отвез в Москву дядька Баграм, компанейский жизнерадостный мужчина лет 40-ка. Ему рано утром надо было встречать фуры с продуктами и развезти товар по рынкам. Вот и поехал он в свою московскую квартиру, чтобы не опоздать. Вообще, несмотря на большую семью и приличное количество зрелых семейных мужчин слово дедушки Левона было законом, обязательным к немедленному исполнению. На свадьбе я увидел один показательный момент, подтвердивший авторитет старейшины.

Мужичок из родственников невесты напился, буянил и задирался к другому, вспоминая давние обиды. Чуть до драки дело не дошло. Попытки окружающих его успокоить, подвыпивший мужчина игнорировал. Но стоило вмешаться старейшине, рыкнуть и отправить зачинщика проспаться, как тот, опустив голову, покорно поплелся в дом.