Обещанная ему (СИ) - Вебер Софи. Страница 38

Верилось ему в это до сих пор слабо, но Вика залезла глубоко в душу и не хотела его покидать. Чувства, что он испытывал к ней, были новыми для него. Непохожими на предыдущие. И вот даже сейчас, пока его родители выясняли отношения, она сидела тихо и шокировано смотрела на них. Возможно даже чувствовала вину, поскольку в ее взгляде он угадывал что-то непонятное ему.

— Эй, — Ахмед аккуратно прикоснулся к ее скуле. — О чем ты думаешь?

— О том, что прямо сейчас твои родители находятся на грани развода, — тихо прошептала она.

— Они не на грани, Вика, — спокойно произнес. — Они разведутся. У матери есть такое право, и она не станет им пренебрегать.

Он это очень хорошо знал. Понимал, потому что мать прощала отцу все. И отношение, которое часто граничило с пощечинами, и грубость, но измену. По ее взгляду он понял, что не простит. И, пусть простит его Аллах, но он был рад, что это будет так. Матери давно пора попробовать пожить отдельно от отца, потому что тот поработил ее, не давая вздохнуть полной грудью.

— Я пойду к малышу, — произнесла Вика. — Вдруг он проснулся.

— Иди.

Ахмед видел, как Вика прикипела к их сыну. Знал, что она не хочет ни нянь, ни каких-то других помощниц. Ему было важно, чтобы она и о себе не забывала, но на радостях, кажется, ей было плевать. Она хотела быть рядом с малышом, и он одобрял это. Все же из-за ее придурка отца, они провели порознь не один месяц.

Ахмед прекрасно понимал, какие связи есть у Дмитрия, как знал и то, что если он не дожмет, того выпустят, и спокойной жизни им уже не будет. В этом он рассчитывал на отца, но не судьба. После того, что он рассказал матери, тот ему не поможет. И выход придется искать самому. Единственное, что не укладывалось у него в голове — почему отец Вики не позволял дочери быть счастливой. Он ведь видел, что она любит его, неужели прежняя вражда не давала ему обо всем забыть? Он жаждал мести настолько, что готов был пожертвовать внуком и дочкой?

— Я требую развода! — произнесла мать решительно.

— Я не дам тебе развод, — отец, как и всегда, чувствовал свое превосходство, но не на этот раз, подумал Ахмед, вставая.

— Папа…

Тот повернулся к нему и ошарашенно уставился, понимая, что решительность во взгляде сына не сулит ему ничего хорошего.

— Мама получит развод, если захочет! У нее есть это право, и я помогу отстоять его.

— Щенок неблагодарный! — единственное, что оставалось отцу — сжимать руки в кулаки и метать взглядом невидимые молнии то в жену, то в сына.

Он не хотел мириться с тем, что его привычная жизнь, где он мог легко проявлять свой деспотичный характер, закончилась. Ему было страшно даже думать об этом, и Ахмед его понимал. Комфорт, нажитый за столько лет, был единственным важным для него моментом и даже его отобрали. Впрочем, Ахмеду не было жаль отца. Он долгое время не думал ни о ком, кроме себя, считая, что кроме его нет другого мнения. Сын, его женщины, все должны были жить так, как он того желал, но больше этого не будет. Ахмед поможет матери зажить спокойно и узнать, что такое свое мнение и возможность его высказать.

Когда отец засобирался домой, мать в нерешительности остановилась посреди гостиной. Она не знала, куда себя деть. Ехать с мужем явно не хотела, поэтому Ахмед тихо произнес:

— Ты можешь остаться у нас, мама.

Отец недовольно поджал губы, но больше ничего не сказал, молча выходя за двери.

— Я не верю, — призналась мама после его ухода. — Знаю, сынок, что ты не врешь, но мозг отказывается воспринимать, я ведь любила его и слово поперек боялась сказать, а он…

Она заплакала. Уронила голову на колени и залилась слезами, а он попытался ее утешить. Ахмед не знал, сколько прошло времени, прежде чем мать спросила:

— Ты общаешься с ним… с братом?

— Виделись несколько раз, — кивнул. — Он совсем другой. Не такой, как я и отец. Он знает, что такое свобода.

Мама кивнула. Было видно, что ей еще трудно думать о другом ребенке от человека, которого она любила, а он обманывал ее годами.

— Я могу остаться с тобой? И познакомиться с внуком?

— Да, конечно.

Ахмед провел мать в комнату к сыну и застал там потрясающее зрелище. Вика что-то напевала малышу и качала его на руках. Так он и оставил своих женщин: маму знакомиться с внуком, а жену с мамой, которая, в отличие от отца, приняла и Вику и маленького Ибрагима.

Глава 49

Виктория

Появление матери Ахмеда в моей комнате стало неожиданностью. Я лишь смогла улыбнуться, когда она нерешительно вошла и остановилась в центре, не зная, как подступиться. Вика и сама не знала, что говорить? Приглашать присесть или, может, она хочет подержать внука на руках?

Ахмед сказал, что ему нужно отлучиться, и теперь мое сердце будет не на месте, ведь неизвестно, почему он ушел. Да и с отцом все не до конца понятно.

— Прости, что тебе пришлось видеть все это, — мать Ахмеда пытается разрешить сложившуюся ситуацию и сгладить затянувшуюся неловкость между нами. За это я ей безумно благодарна, потому что у самой на это попросту не было сил.

— Ничего.

— Ибрагим всегда был таким, — кивает она. — А я старалась молчать, потому что мужчина главный.

Мне кажется, что его матери впервые приходится говорить с кем-то, кроме прислуги, не в присутствии мужа. Она тушуется и не знает, куда себя деть. Нервоз сильно заметен, а потому я произношу:

— Садитесь, — указываю на кровать рядом с собой. — Ну же, не стойте там, — продолжаю, когда вижу, что она и не собирается садится.

— Спасибо, — она, наконец, отмирает и садится рядом.

Видно, что к внуку она боится притронуться, но очень хочет. Мне мать Ахмеда понравилась практически сразу. Отец — нет, но мать — другое дело. Она добрая и улыбчивая и Ибрагиму, я уверена, она тоже понравится. Я улыбаюсь ей и протягиваю малыша, напоминаю, как правильно его брать на руки, потому что за долгое время она уже и разучилась это делать.

Мы не разговариваем, каждая думая о своем. Она, о том, что ей предстоит развестись и о том, что у нее теперь есть внук. А я об Ахмеде, который так и не сказал, куда направляется. Любопытство всегда было моим главным недостатком и сейчас я пытаюсь понять, все ли в порядке с ним. Или мне уже стоит волноваться.

К счастью, для волнений нет причин. Ахмед возвращается домой поздно, но приходит. Уставший, но не злой, он садится рядом и крепко обнимает меня. Я лишь улыбаюсь.

— Как с мамой посидели?

— Она у тебя хорошая. Даже Ибрагиму подгузник сменила.

Ахмед улыбается. Сын уже давно спит. Мы молчим. Я не знаю, о чем спрашивать, а Ахмед, по всей видимости, решает не посвящать меня в свои дела.

— Я решил проблему с твоим отцом, — наконец, произносит он. — Его больше не выпустят.

Я воспринимаю новость слишком радостно для той, которая услышала, что ее отца посадят. Наверное это происходит потому, что от папы я не видела ничего хорошего. Он то и дело позволял себе манипулировать мной и решать судьбу вместо того, чтобы понять меня и услышать. Я удивляюсь, что Ахмеду удалось что-то найти и папу посадили, ведь тогда, когда я возвращалась к нему, понимала, что он сильнее и могущественнее. Я боялась его, как никого в жизни, а сейчас он за решеткой и никогда не выберется оттуда.

Могу ли я в это поверить? Пожалуй, ведь рядом со мной лучший мужчина, которого я безумно люблю.

— У тебя правда есть брат? — спрашиваю.

— Да, — Ахмед кивает. — Ему скоро десять и он очень смышленый парень, правда, первое время принял меня за отца, а не брата, — он усмехается. — У него вся жизнь впереди, и я рад, что отец не имеет на него никакого влияния.

Я киваю. Познакомившись с отцом Ахмеда, пусть и мельком, я поняла, что он такой же упрямый и волевой, как и Дмитрий. Правда, он по крайней мере не делает из своего сына несчастного и не пытается сделать всё, чтобы я исчезла. Пока.

— Знаешь, я планировал сделать это в более официальной обстановке, но ее, видимо, не предвидится, поэтому.