Довериться Судьбе (СИ) - Мороз Настя. Страница 3

Не понимаю! Как такое возможно? Где мои серые глаза, чёрные волосы и смуглая кожа? Где моя квартира, моя подруга и моя жизнь, которую я помню?

Что произошло?!

Уже понятно — это не сон, это реальность, только не моя, а чья-то другая. Как я смогла стать Хроней Коровиной? Как?

Переселение души? Да я вас умоляю, это не возможно!

Даже если хоть на миг представить, что это правда, где тогда бывшая хозяйка? Хроня Коровина, где она? И с какого перепугу мою душу потянуло сменить тело? Чем ему не нравилось родное?

Я подавилась резким вздохом и с трудом сглотнула. Если моя душа покинула тело и внедрилось в новое, значит… значит прошлое… умерло?

Я умерла? Но как?! Как надо было напиться, чтобы помереть?!

Грудь как будто сдавило холодным железным обручем. А Катюха? И она тоже?! Мы обе умерли?!

Я словно впала в некую прострацию. Вроде и всё это не возможно, но получается, возможно? И теперь мне не светит вернуться домой?

Боже, я хочу проснуться!

Кое-как успокоившись, постаралась обдумать: что же теперь делать и как дальше жить?

Судя по тем крохам информации, что коснулась моих ушей, эта реальность весьма сильно отличается от привычной мне. Иначе не было бы у меня хозяина, который в здравом уме и твёрдой памяти смог приказать сначала отхлестать ребёнка, а потом напустить на него пчёл.

Жуть, какая!

Но что поделаешь, попала туда, куда попала и придётся с этим мириться. Тело, конечно, подкачало, но это не критично. Мне хватит знаний и силы воли, чтобы привести его в порядок. Но стоит ли? Наличие хозяина пугает и может лучше побыть пока сдобной булочкой?

Взяла зеркальце, оставленное старушкой возле лежанки, и снова посмотрела на новую себя.

Зеркало выпало из ослабевших рук.

Я не хочу так! Почему именно я?!

Катька! Спаси меня!!!

Глава 3

У доброй бабули я провалялась ещё пару дней. Спина потихоньку отпускала и уже не воспламенялась огненной болью при малейшем движении. Хотя и я, и старушка недоумевали, как быстро моё тело идёт на поправку.

Хольд, двухметровый мужик, приходил каждый день и трепал нам с бабулей нервы. Это его я слышала после того, как очнулась. Это от него получила пинок коленом под рёбра. Это он исполнял наказание.

Наутро третьего дня, получив от бабули лечебный отвар и порцию жалостливых слов, а от моего главного врага ещё один день отдыха, я доковыляла до двухэтажного каменного строения и втиснула себя в небольшой дверной проём на чердаке.

Жилище сиротиночки, как называла меня бабуля, соответствовало названию. Даже лавки не было. Мешки с сеном лежали прямо на деревянном перекрытии, а видавший виды сундук довершал скудное и тесное убранство моего нынешнего жилища.

Копаться в сундуке и изучать перешедшее по наследству имущество, сил не было. Потом. Всё потом.

После выздоровления моё тело не покидала надоедливая слабость и немного кружилась голова, но рубцы на спине зажили и не болели, лишь тонкие белёсые шрамы остались, как напоминание о жестокости окружающей меня реальности.

Я легла на один из мешков, отворила круглую створку на небольшом оконце и глянула вниз. Ага. Вот и враг номер один. Сегодня он ни свет, ни заря пришёл к бабуле и стал любопытствовать, смогу ли я работать. Спасибо старушке, она выпросила ещё денёк для меня, правда с большим трудом.

Губы расползлись в зловещей ухмылке: «Поздравляю тебя, Хольд, ты открыл мой чёрный список этого мира»

Со своего чердачного укрытия я внимательно следила за этим человеком, стараясь запомнить и подметить всё то, что может мне пригодиться. Зачем? Всё просто — я собиралась мстить. Как он мог запороть почти до смерти юную девочку только за то, что она уронила кадку с молоком? А потом ещё по приказу хозяина, которому тоже от меня достанется, натравить на неё пчёл? По сути, они её и убили. Гады! Этого я так оставить не могла.

Вот Хольд медленно прошёлся по двору, окружённому по периметру невысоким деревянным забором, почесал левое бедро. Пнул гревшегося на солнышке кота и дал подзатыльник пробегавшему мимо мальчишке. Снова почесал бедро. Наорал на мою бабушку, которая высунула нос из своего домика, шуганул голубя, прилетевшего попить водицы из широкого корыта, и снова почесал бедро.

Да что у него там такое? Он хоть моется иногда?

Мне бы, кстати, тоже не мешало помыться, но не сейчас, а когда стемнеет. Бабуля так и сказала, мол, стемнеет, приходи.

Желудок противно заурчал, и перед моим голодным взором промелькнула завораживающая картина из прошлой жизни: большой белый двухкамерный холодильник, который под завязку забит едой.

Эх, поесть бы не мешало, но и это пришлось с сожалением отложить. Сейчас на кухне, которая располагалась на первом этаже ровно под моим убежищем, готовился завтрак для хозяина и его семьи. И эта двухметровая высоковольтная глыба — Хольд, словно цербер без привязи шастал по двору и мог в любой момент туда заглянуть, а мне лучше пока не попадаться ему на глаза.

За эти несколько дней, я уже успела понять, что жизнь Хрони сладкой не была и мне ещё предстоит вкусить все её «прелести». Заступиться за сиротинушку-подкидыша некому, и вот такие, как этот Хольд, очень любят отыгрываться на беззащитных за свои неудачи. И если хочу жить, надо подумать, как и куда бежать из негостеприимного дома.

— Хроня… — в закрытую дверь тихонько поскребли, отвлекая от горестных дум. — Хронь, это я, пусти.

Кто этот «я» не имела ни малейшего понятия, но голос казался по мальчишески юным, и я мысленно потёрла ладони. Хотела бежать — вот и карты в руки! Где ещё раздобуду бесплатную информацию? А тут местный информатор сам напрашивается в гости.

По чердаку удобнее было передвигаться на четвереньках, потому что в полный рост здесь не поместиться. Пришлось натянуть пониже свой обширный балахон и ползком добираться до двери.

— Чё так долго? — конопатый нос мальчишки забавно дёрнулся, а обветренные губы расползлись в проказливой улыбке. — Каши мало ела?

— Вообще-то, сегодня я ещё не ела, — невольно улыбнулась в ответ, рассматривая гостя.

Стоило вспомнить о еде, как живот скрутило от голода. Хольд приказал бабуле выдворить меня без куска хлеба, мол, и так, корова коровой, и коршуном следил, чтобы старушка не нарушила его приказ.

— Оно и видноть, — не злобно скалился конопатый.

Мальчишка, наверное, ровесник Хрони, проворно оттолкнул меня с прохода и бодренько засеменил к лежанке. Ну, а я заперла засов и двинулась следом.

— Сурово тебя покусали полосатые бестии, — выдало это рыжее недоразумение, рассматривая моё лицо, к которому сама ещё не привыкла, — а я вот тебе поесть принёс.

Паренёк полез за пазуху, доставая оттуда небольшой тряпичный свёрток, и протянул мне. Я нетерпеливо развернула засаленную ткань и с благоговением посмотрела на рыжика.

Спаситель мой!

— Шпашибо… вкушнотиша… — Хлеб с толстым куском сала ушёл за милую душу, а луковицу завернула обратно в тряпочку. Если бы лук был жареный, да с золотистой корочкой, да в большом количестве маслица оливкового, да перчиком посыпанный… а сырой я не любила. — Теперь пить хочется.

— Флярушку возьми. — Подсказал рыжий.

Я бегло оглядела чердак. Флярушку?

Парень покачал головой и полез в сундук. Достал оттуда нечто похоже на солдатскую фляжку размером с две моих ладони и протянул мне.

Взяла. Повертела в руке. Материал напоминал обожжённую глину, но казался прочнее.

— Чего смотришь-то? Пей! — поторопил меня мальчишка.

Фляжка была закрыта тёмной пробкой и, как я её не вертела и не дёргала, она не открывалась. Видя мои бесполезные усилия, паренёк начал подхихикивать.

— Ты, что, совсем того? — он картинно покрутил пальцем у виска, а я мысленно покачала головой. Мир вроде другой, а жесты те же. — Тебя же пчёлы покусали, а не рупсы.

— Мне и пчёл хватило, — буркнула недовольно. Закралось подозрение, что мальчишка просто насмехается надо мной.