Смерть моя, жизнь моя (СИ) - Нуар Эрато. Страница 7

Но…

Но это было так символично. Обозначить принадлежность. Заявить всем, что рядом — его женщина. Спустя столько лет унизительных поисков и разочарований.

Совсем скоро она будет принадлежать ему. И сейчас, глядя, как девушка дрожащими руками надевала кольцо ему на палец над чашей огня, он понимал, что не ошибся. Совсем скоро она станет его. Будет полностью ему принадлежать.

От мыслей об этом в ширинке становилось тесно. Сольгард мрачно оглядывал гостей и подопечных — только бы никто не заметил, что будоражит в нём эта женщина, о существовании которой он не знал ещё два дня назад.

Мягкие пальчики в его руках. Холодные, подрагивающие. Он едва удержался, чтобы не прикоснуться к ним губами.

Он с радостью забрал бы её отсюда. Или сделал бы своей прямо здесь…

Эти мысли определённо вызывали лишнюю реакцию. Придётся подождать. Придётся вспомнить давно забытые танцевальные движения, подарить ей этот единственный день. Такой длинный для него и такой короткий для неё.

Если бы в её глазах не затаилась эта обида, неприязнь, ненависть… Если бы не этот страх. Как бы ему хотелось вести к огненному алтарю женщину с горящими глазами! Женщину, которая смотрела бы на него совершенно иначе.

Но он слишком долго ждал этого шанса. Давно уже не верил в него. Он просто не мог её упустить.

Девушка ему нравилась. Не только силой Инье, которая распаляла, замыкала его Манье, делая их единой силой Прада. Пусть ненадолго, но наполняя. Не только милым, невинным телом, расцветающей женской красотой, осознанием, что именно ему, Эллинге Сольгарду, предстоит сделать её полноценной женщиной.

Сделать — и потерять. Сегодня он отгонял от себя горечь этих мыслей. Пусть ненадолго, но она будет рядом. И он воспользуется каждым днём, каждым часом их совместной жизни, чтобы насладиться.

Ему нравилось её спокойное самообладание. Девушек специально готовят именно с детства. И всё же сколько ему пришлось увидеть истерик — там, на настоящей церемонии свадьбы, в Башне Драххов. Сколькие из них ненавидели своих мужей. Мирились с этой участью, но в их глазах он замечал застывшие слёзы.

Были и другие. Те, глаза которых сияли. Те, кто надеялись на счастливый исход…

Это было тяжелее вдвойне. Оставаться, зная, что любимая медленно угасает, уходит, не справляясь с огнём. Вряд ли она уходила счастливой… но, по крайней мере, любимой.

Сегодня он не хотел думать об этом. Сегодня он подарит своей ниатари праздник, которого она заслуживала и ждала. А ночью покажет, каким может быть мужчина. Покажет, что ей нечего бояться, что женщина тоже способна получить удовольствие.

От предвкушения кровь начинала быстрее бурлить по венам.

— Можете поцеловать невесту…

Эллинге Сольгард откинул тонкую белую фату с лица Илесс. По телу пробежала дрожь предвкушения. Этих губ ещё не касались мужские губы. Они знали лишь невинные поцелуи родных, и это пьянило. Эллинге с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на жену — уже жену! — со всем жаром, на какой был способен.

Девушка подняла на него испуганный взгляд и тут же прикрыла глаза. И хорошо, он не хотел видеть этого страха. Даже понимая, что заслужил его.

Зато рассматривать тонкие черты, светлую матовую кожу, подрагивающую жилку на шее очень даже хотел. И с удовольствием рассматривал, приближаясь.

Коснулся костяшками пальцев нежной щеки. Приподнял подбородок.

Губы коснулись холодных губ. Чуть приоткрыли их, исследуя, позволяя привыкнуть к себе.

Девушка судорожно вдохнула, сжимая зубы.

Не сейчас, с раздражением понял Сольгард. Он ещё научит её страстным поцелуям. Но не сейчас.

ГЛАВА 5

Церемония была прекрасна! Всем, кроме жениха.

И тем сильнее нервировало, как на нас смотрят гости — словно бы я сорвала какой-то ценный приз или выигрыш в одной из тех игр, которыми мы коротали долгие зимние вечера в гостиной у камина.

«Наместник Эрсе! Как тебе повезло, Иви! Он же такой красавчик!»

Я не видела красавчика. Он был огромен — я даже не представляла, что ночью вся эта громадина окажется сверху. Он же раздавит меня!

Хотя замечала, как заглядываются на него женщины постарше. Возможно, они знали о мужчинах нечто такое, чего мне пока понять не дано… Но определённо, без жениха или с другим, да хотя бы тем фиолетовым, церемония понравилась бы мне гораздо больше.

А этот поцелуй, мамочки! До чего горячие, настойчивые, властные у него губы! Мне пришлось несколько раз повторять себе, что теперь он имеет на меня полное право. На всю меня. Чтобы не оттолкнуть своего уже мужа. Не вытереть губы, желая забиться куда-нибудь… да хотя бы за спину отцу, который усиленно старался держать себя в руках и изображать спокойствие. Но я-то знала, какая тоска гложет его сердце.

После Храма мы вернулись в дом, где слуги под командованием Бетси накрыли столы. Прощальный обед, свадебный бал. С которого, впрочем, мы отбудем намного раньше гостей. Нам ещё проходить церемонию в Башне Драххов.

Я очень смутно помнила ту, предыдущую церемонию. Множество драххов и я в кругу, и жжение на запястье… Это был единственный раз, когда батюшке разрешили пересечь Мост. Но в Башню не впустили — представляю, как он извёлся, дожидаясь дочку и не смея возразить, не в силах ни на что повлиять.

Есть не хотелось. Но от мысли, что, возможно, это моя последняя нормальная еда, я отправляла в рот кусочек за кусочком. Кто знает, чем питаются эти не-люди?

Впрочем, покосившись на мужа обнаружила, что он вполне с удовольствием ест. И понадеялась, что в ближайшее время мне не придётся менять рацион.

Муж молчал. Я оглядывала родные и близкие с детства лица. Улыбающегося брата — он словно продолжал обещать, что всё исправит, хоть поговорить наедине у нас не выдалось больше возможности. Айрин, которую я не могла не пригласить. Тётушку Салли, по обыкновению что-то рассказывающую рядом сидящим. Батюшку с матушкой. Остальных родственников и знакомых — свадьбу с драххом никто не хотел пропустить.

Сами драххи не присутствовали, словно не поощряли людские обычаи. Они встретят нас за Мостом, чтобы проводить свою церемонию на своей территории.

Поев, Эллинге положил приборы на тарелку, откинулся на спинку, оглядывая присутствующих. Опустив руку поправить платье, я ощутила прикосновение горячих пальцев. Вздрогнула.

Словно дожидаясь момента, музыканты завели совсем иную мелодию — лёгкий, быстрый вальс новобрачных.

Все взгляды обратились к нам, заставляя краснеть, смущаться.

Муж поднялся. Придержал мой стул. Вывел на середину зала и властным жестом притянул меня к себе, уводя в танец.

Он на удивление легко, свободно вёл, на мгновение меня даже посетило желание отдаться во власть движений и ни о чём не думать, ничего не решать.

Татуировка горела — но не пекла и не краснела, словно успокоившись, определившись.

— Вы счастливы? — произнёс муж.

Я подняла на него взгляд. Издевается?!

— Как я могу быть счастлива, если до вчерашнего дня даже не знала… — взгляд Наместника помрачнел, и я осеклась.

— Не знали судьбу ниатари? — холодно уточнил он.

— Не знала вас!

— У вас будет возможность узнать, — может, он хотел успокоить, но обещание прозвучало для меня зловеще.

— Тогда я смогу ответить на ваш вопрос, — отозвалась я.

Похоже, мои слова его раздосадовали.

— И всё же будьте любезны хотя бы изобразить радость.

— Я и так делаю всё, чтобы облегчить родителям расставание. Ваши упрёки несправедливы.

Я действительно старалась улыбаться и ни в коем случае не хотела бы выглядеть несчастной и печальной! Они дали мне много, я выросла в любви, я знаю о своём долге. Но Сольгард словно бы чувствовал всё, что мучало меня изнутри. Сколько бы я ни улыбалась внешне. Как он может требовать от меня испытывать счастье?!

Потом со мной танцевал отец, украдкой смахивая слёзы. Брат — я всё ждала, что он прояснит своё обещание, но Картер молчал. Видимо, просто утешал меня тогда.