Рапсодия: Дитя крови - Хэйдон Элизабет. Страница 29

— Теперь ноги. Молодчага! Открывай глаза.

Рапсодия повиновалась. Перед ней находился стволовой корень, поверхность которого была испещрена пятнами и наростами лишайника. Она оказалась шершавой на ощупь. Рапсодия прижалась к корню ухом и, сделав глубокий вдох, ощутила густой, пряный запах. Девушка прислушалась к пульсу Дерева. Песнь несла утешение, хотя Рапсодия и находилась глубоко под землей.

— Ну, порядок?

Рапсодия кивнула, продолжая прижиматься щекой к призрачно белеющей в темноте поверхности. Метнулись в сторону последние тени, и факел внизу с шипением погас.

— Видишь, получается. Не гляди вниз и не поспешай. Ой тебя поймает, если свалишься. — Великан смущенно похлопал ее по спине и начал спускаться вниз.

— Спасибо, — пробормотала Рапсодия.

Она осторожно отыскала новое место для рук. Потом пошарила ногой — и снова ей повезло. Плечи болели от напряжения, руки дрожали, колени подгибались — а она ведь только начала спуск.

Рапсодия не знала, сколько времени она спускалась — наверняка прошло несколько часов, хотя ей казалось, что мучения длились уже не одни сутки. Всякий раз, когда ей удавалось отыскать заметный выступ, она останавливалась, давая мышцам плеч и ног передышку.

Она уже не видела своих спутников и даже не представляла себе, насколько они ее опередили. Акмед организовал спуск так, чтобы каждый из них имел возможность передохнуть на уступах. Всякий раз, когда он находил подходящее место, он рассказывал о нем спутникам, после чего Рапсодия с Грунтором ждали, пока Акмед отдохнет, и только после этого снова пускались в путь.

Как-то раз, во время одной из таких передышек, когда девушка стояла на узком карнизе, продолжая обнимать корень, ее вновь охватила паника.

Туннель, внутри которого находился корень, возле ствола был достаточно широким. Он формировался в течение столетий, пока росло Дерево, и, когда путешественники только начали спуск, вокруг вздымались стены необъятной пещеры.

Однако чем дальше они продвигались вниз, тем уже становился туннель. Сам корень также постепенно сужался, от него все чаще отходили в стороны ответвления. Земля смыкалась вокруг путников, стены туннеля подбирались все ближе, и сердце Рапсодии стучало все сильнее. Наполовину лиринка, дочь неба и открытых равнин, она не была создана для скитаний по подземным лабиринтам, подобно фирболгам — расе Грунтора. С каждым новым вдохом легкие Рапсодии наполнялись тяжелым воздухом подземелья, а душа претерпевала невыносимые муки.

У девушки закружилась голова. Она больше не увидит неба, она погребена заживо — так глубоко, что ее никто и никогда не найдет. Даже после смерти лирины никогда не закапывают своих мертвых в землю, они отправляют их на погребальный костер, чтобы развеять прах под небом и звездами.

Рапсодии казалось, что огромные толщи над головой немилосердно давят на нее, вызывая животный ужас. Глубоко забрались. Слишком глубоко!..

И ей вдруг показалось, что громадная масса земли, глины, камней и песка словно бы опустилась ей на плечи, выдавливая воздух из легких. Она изо всех сил вцепилась в корень. Девушку бросило в жар, голова кружилась все сильнее.

Песнь Дерева, такая успокаивающая, постоянно звучавшая в начале спуска, превратилась в едва слышный шепот. Шорох дыхания и тяжелый стук сердца наполнили уши. У Рапсодии было такое чувство, что она тонет. Она стала задыхаться. Слишком глубоко. СЛИШКОМ ГЛУБОКО.

И тут в памяти прозвучал голос отца:

— ПРЕКРАТИ ИСТЕРИКУ.

Рапсодия закрыла глаза, сосредоточив остатки воли на собственной Именной ноте. ЭЛА, шестая нота. Когда началось обучение, будущей Певице сразу рассказали о замечательном способе, позволяющем выделить истинную составляющую любого звука. Она сразу все вспомнит, даже если будет охвачена ужасом. Рапсодия сделала глубокий вдох и начала тихонько напевать свою ноту…

…Вода в пруду была холодной, зеленая ряска плавала на поверхности.

— Отец!

— Я здесь, дитя. Медленно передвигай руки. Так, уже лучше.

— Тут так холодно, отец. Я не могу оставаться на поверхности. Здесь слишком глубоко. Помоги мне.

— Расслабься. Вода будет сама тебя держать…

Рапсодия еще раз вздохнула и почувствовала, что дышать становится легче. В сознании возникло улыбающееся лицо отца — струйки воды текут по щекам, в бороде и бровях застряли прозрачные капельки.

— Вода не сделает тебе ничего плохого. Паника, страх — гораздо опаснее. Сохраняй спокойствие…

Она кивнула, как в тот день, и почувствовала, что капельки пота стекают с ее волос, как вода… тогда, очень много лет назад…

— ТУТ СЛИШКОМ ГЛУБОКО, ОТЕЦ.

— Неважно — пока твоя голова находится над водой. Ты можешь дышать?

— Д-д-а-а.

— Значит, глубина не имеет значения. Не паникуй. Паника тебя убьет, даже если не будет грозить никакая другая опасность.

Следующий вдох дался ей гораздо легче.

«Воспоминания — вот первые истории, которые ты узнаёшь, — говорил Хейлис, ее учитель. — Это твои собственные легенды. В них больше силы, чем в любых других знаниях, потому что их написала ты сама. Черпай силу прежде всего из них».

Она уже дважды обращалась к своему прошлому и оба раза получала то, в чем нуждалась.

ГЛУБИНА НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. НЕ ПАНИКУЙ.

Рапсодия медленно открыла глаза.

— Мисси!

Голос, донесшийся снизу, застал ее врасплох, и страх вернулся. Рапсодия вздрогнула, и ее нога соскользнула с карниза. Девушка отчаянно вцепилась в корень, но ноги больше не сумели отыскать опору, и она начала сползать по скользкой поверхности корня.

Мелкие ответвления и отростки обламывались у нее под руками, оставляли синяки на теле, хлестали по лицу. Больше всего пострадали шея и руки. Падение продолжалось до тех пор, пока Рапсодия не налетела на Грунтора.

Его мощное тело легко поглотило инерцию удара. На уродливом серо-зеленом лице великана расплылась довольная улыбка.

— Ну, привет, герцогиня! Ой уж так надеялся, что ты упадешь прямо к нему в лапки. Хочешь чайку?

И тут накопившийся страх вырвался наружу и бесследно исчез; Рапсодия не выдержала и рассмеялась. Великан захохотал в ответ.

— Грунтор. — Скрипучий голос оборвал веселье. Великан глянул вниз, в темноту.

— Здесь свернем, — сказал Акмед. — Дальше пойдем другой дорогой.

— Подожди здесь, милая, ладно? Рапсодия кивнула.

Грунтор нашел удобное место, где девушка могла немного отдохнуть, после чего протянул ей фляжку с водой. Потом великан полез вниз — обсудить положение с Акмедом. Вскоре Грунтор вернулся.

— Широкий карниз начинается маленько в стороне от нашего корня, — сказал он. — Мы на нем переночуем. Если хочешь, Ой отнесет тебя вниз.

Рапсодия покачала головой:

— Нет, спасибо. Дальше я спущусь сама.

— Как скажешь, — пожал плечами великан. — В любом случае, если ты опять решишь свалиться мне на голову, я тебя поймаю. — Он быстро спустился, сопровождаемый негромким смехом Рапсодии.

Они ужинали молча в сумрачном свете факела, который Акмед вставил в трещину в стене. Рапсодия наслаждалась теплом и светом маленького пламени.

Акмед нашел на корне грибы и выяснял, нельзя ли их использовать в качестве топлива. Один из них, похожий на губку, хорошо поддерживал огонь и продолжал тлеть еще некоторое время после того, как пламя гасло. Акмед собрал некоторый запас этого грибного топлива и засунул в свою сумку.

— Теперь у нас есть чем освещать дорогу, — сказал он Грунтору, — и хоть как-то греться.

Фирболг между тем осматривал кусок сушеного мяса, который они забрали у людей Майкла.

— С водой проблем тоже не будет. — В качестве доказательства Акмед выжал угол своего намокшего плаща. На землю пролилась тоненькая струйка воды.

Теперь, когда непосредственная опасность больше не грозила Рапсодии, у нее появилась возможность спокойно подумать о том, где она оказалась. Однако большую часть сил ей приходилось тратить на борьбу со страхом, который продолжал волнами накатывать на нее. Девушка даже не заметила, что Акмед протягивает ей что-то зеленое. Только после того, как он потряс растением у Рапсодии перед носом, ему удалось привлечь ее внимание.