Рапсодия: Дитя крови - Хэйдон Элизабет. Страница 52

— Разумно — согласилась Певица.

— И еще, Рапсодия, я считаю, что твой меч следует держать подальше от посторонних глаз до тех пор, пока не появится настоящая необходимость пустить его в дело. Ты получила в руки очень могущественный предмет. Я не имею ни малейшего представления о том, как он оказался здесь, на другом конце света, да еще спрятанный под землей. Сомневаюсь, что это к добру.

— Понятно. Теперь мы можем отправляться? Чем скорее мы выберемся на дорогу, тем скорее попадем в порт. — От нетерпения Рапсодия не могла устоять на месте.

Акмед и Грунтор обменялись быстрыми взглядами. Вот что у них имелось с лихвой, так это — время. Потрясающее ощущение!

Через час Рапсодия начала дрожать. Когда они покидали Истон, стояло лето и она была одета соответственно сезону. Теперь ее и без того легкая одежда превратилась в лохмотья.

Девушка надеялась, что они пойдут быстро и она сможет согреться, однако среди голых деревьев разгуливал ледяной ветер, и она замерзла так, как ни разу не мерзла под землей. Несмотря на постоянную сырость, в самом сердце Земли, как правило, было сравнительно тепло. Здесь же, на поверхности, стоял такой холод, что Рапсодия едва держалась на ногах.

— Эй, мисси, подожди-ка минутку! — скомандовал Грунтор.

Он развернул два одеяла, под которыми они спали ночью, — самое ценное, что у них имелось, — затем вытащил Люси и быстрым движением прорезал посередине каждого одеяла по дыре. Бросил одно Акмеду, который просунул голову в отверстие и завернулся в него, как в плащ. Другое одеяло великан отдал Рапсодии.

Когда девушка последовала примеру Акмеда, Грунтор расхохотался — импровизированный плащ оказался ей велик и даже прикрывал запястья.

— Надеюсь, тебе не придется в нем сражаться, — весело заметил Акмед.

— Я тоже на это надеюсь, — ответила Рапсодия. — Учитывая, какой у меня меч, я легко подожгу себя и превращусь в пылающий факел.

— Зато согреешься, точно? — заметил Грунтор, и они снова тронулись в путь.

Кое-где снега намело довольно много, но Акмеду, казалось, достаточно было одного взгляда, чтобы выбрать наиболее удобную тропинку, — словно в голове у него была карта, которой он следовал.

У Рапсодии сложилось впечатление, что Грунтор тоже наделен каким-то особым пониманием земли. Он знал, в каких местах снег присыпал трещины, а где — далеко впереди — поджидают колючий кустарник и бурелом, которые лучше обойти. Время от времени он указывал на препятствия Акмеду, и тот менял направление движения, чтобы не попасть в западню снежного обвала. Оказавшись на незнакомой территории, двое друзей вели себя так, будто бывали тут уже много раз.

В середине дня небо начало темнеть, и девушка заметила, что даже для середины зимы день здесь небывало короткий. Она слышала, что в южных районах Серендаира зимой темнеет очень рано, а рассвет наступает поздно. Когда она была ребенком, дед рассказывал ей, что есть несколько маленьких островов, расположенных далеко на юге, и ночь там тянется долго-долго. И Рапсодия решила, что они оказались в южных краях, где зимняя ночь кажется бесконечной, зато летом дни благословенно долгие.

Она уже собралась поделиться своими соображениями, когда Грунтор предложил повернуть, и в результате они приблизились к узкой дороге, уходящей на север. На ее солидный возраст указывали громадные дубы и ясени, растущие по обочине. Их ветви сплетались высоко над головами путников, создавая ощущение сводов древнего храма. Впрочем, дорога оказалась в прекрасном состоянии. Тут и там виднелись следы от колес. Снег по краям превратился в замерзшую бурую жижу. Несколько мгновений путники молча смотрели на дорогу.

— Похоже, мы тут не одни, — заметил наконец Акмед, и Рапсодию охватило ликование при мысли о том, что такая дорога может привести их к городу.

Пусть даже этот городок расположен далеко от порта. Она обязательно доберется туда, куда нужно. Впрочем, девушка довольно быстро погрустнела, сообразив, что люди, которым дорога принадлежит, совсем не обязательно отнесутся к незнакомцам доброжелательно. Да и сам городок может находиться в тысячах миль от моря. Однако это было уже кое-что — начало пути домой, в Серендаир.

Через несколько часов Акмед резко остановился.

— Что такое? — спросила Рапсодия, но короткое движение рукой тут же заставило ее замолкнуть.

Дракианин уловил шум. Звук возник вне пределов его телесного слуха. Перед мысленным взором появилась картина места, где они остановились; прошло мгновение, и видение изменилось. Он мысленно мчался вперед по дороге на невероятной, все увеличивающейся скорости. Деревья превратились в одно сплошное серое пятно, он едва удерживал равновесие, балансируя на неожиданных поворотах.

Природа наградила Акмеда противоестественным чувством направления, которое оказалось очень кстати в подземном путешествии. Тот факт, что они нашли Звездный Горн, озадачил дракианина, и он знал, что ему еще придется заняться разгадкой этого необычного подарка. После того как он прошел сквозь огонь, его способность находить правильную дорогу стала почти беспредельной.

Грунтор быстро протянул руку и схватил Акмеда за плечо, чтобы удержать на ногах.

— Ты в порядке, сэр?

Дракианин кивнул, наклонился и, положив руки на колени, опустил голову, чтобы вернуть себе ощущение равновесия.

— Все, как тогда, на Корне? Акмед снова кивнул:

— К нам приближается стадо животных. Немного дальше есть хижина с соломенной крышей. За ней дорога превращается в две, уходящие в разные стороны… А потом видение исчезло. Мой новый дар, наверное, может оказаться очень полезным, но к нему придется привыкать.

Через некоторое время издалека донеслись крики животных. Грунтор уверенно повел своих спутников к лощине, прикрытой высокими снежными сугробами, где можно было надежно спрятаться и откуда, с другой стороны, отлично просматривалась дорога. Они присели за обледеневшим стволом поваленного дерева и стали ждать.

Акмед снял со спины квеллан и приготовился в случае необходимости пустить его в дело. Затем он снова мысленно отправился вперед по дороге и увидел ребенка, который шагал рядом с животными; тогда Акмед попытался уловить ритм его сердца. Однако словно выстрелил впустую, словно отправил стрелу в «молоко»… Он искал и ничего не находил. На мгновение в глазах у него потемнело. Страхи оказались не напрасными — он лишился дара крови.

Мысль о потере причинила боль, словно собственное оружие нанесло ему смертельное ранение. Его способность попадать в цель с немыслимого расстояния, чувствовать изменение ритма мира никуда не делась, но перестала быть такой сильной, как прежде.

Если раньше он слышал биение миллионов сердец, то сейчас его окутывала относительная тишина, которую нарушал лишь яростный, гулкий пульс Грунтора и медленный, ровный — Рапсодии. Связь Акмеда с биением сердца жертвы порвалась — это стало платой за обретенную свободу. Акмеду казалось, что уж лучше ему было остаться слепым или калекой. Он вдруг с пронзительной ясностью осознал значение случившегося, и к горлу подкатил отвратительный ком.

Между тем на дороге появилось стадо. Лохматые приземистые животные с большими крутыми рогами шумно топали мимо спрятавшихся путешественников.

Животных погонял длинным гибким кнутом мальчишка-подросток в простой крестьянской одежде. Он насвистывал довольно странный мотив — такого Рапсодия до сих пор никогда не слышала. Рядом с мальчишкой бежала черно-белая собака, совсем такая же, как у отца Рапсодии, когда она сама была ребенком.

Певица повернулась к Грунтору и кивком показала на мальчишку, но великан только покачал головой. Рапсодия снова принялась разглядывать пастуха и его стадо, пока они не скрылись из вида.

Как только дорога опустела, она взглянула на Акмеда. Его лицо почти полностью скрывалось в тени, но девушка заметила на нем выражение, похожее на отчаяние.

— Что случилось?