Зов пустоты - Валентеева Ольга. Страница 8

И только в эту минуту с губ Филиппа сорвался рык. Даже не рык — рев раненого зверя. Я схватила его в охапку, прижала к себе, не давая развернуться.

— Не смотри, — шептала, удерживая. — Не смотри.

Он дышал тяжело, глухо. Но больше не пытался обернуться, а у меня выбора не было. Я не верила! До конца не верила, что кто-то мог совершить подобное. На виселице было выведено углем: «Смерть тем, кто породил убийцу». «Как? Как так можно? Как?» — спрашивала себя снова и снова. Только вчера я говорила с графиней Анжелой. Только вчера ее супруг приказывал Жерару проводить меня, чтобы толпа не отыгралась за то, что вышла из их дома.

— Идем, — осторожно увлекла за собой Филиппа, — идем, Фил.

— Я хочу домой, — просипел он.

— Да, хорошо, только идем.

Мы свернули на ближайшую улочку. Я все еще держала Филиппа так крепко, как только могла, но теперь потому, что его шатало из стороны в сторону, и я боялась, что он упадет.

— Я не понимаю… — шептал он. — Я не понимаю, Полли. Я не верю!

Дернулся назад, но я перехватила и повела дальше. Мы дошли быстро, но приближаться было опасно, поэтому вместо того, чтобы направиться прямо к дому, я осторожно выглянула из проулка.

У дома по-прежнему дежурили черные экипажи. Ждали? Нас, нас ждали! Особняк вопреки ожиданиям был почти цел, но ни окон, ни дверей не осталось. Пространство вокруг него было черным, выжженным. Там, где вчера были сад и цветник, лежал пепел. Стены тоже чернели, будто на них обрушилась стена огня.

— Убью! — Фил кинулся к экипажам.

Я едва успела его схватить за пояс и почти зашвырнуть обратно в проулок.

— Нет, нет, пожалуйста, нет, — шептала ему. — Они и тебя убьют.

— И пусть! Пусть! Зачем мне жить, если… Зачем?

И он рухнул на колени, закрывая лицо руками. Я опустилась рядом с ним, что-то шептала на ухо, какой-то бред, который призван был его успокоить, но на самом деле не имел смысла. Осторожно помогла подняться на ноги и потащила прочь. Фил уже не упирался. Он шел как во сне. Слезы катились по щекам, но, казалось, он их не замечал.

— Тише, тише, — шептала я. — Уже недалеко.

Постоялый двор начинал пробуждаться. Ржали лошади, переговаривались конюхи, но в общем зале было всего четверо постояльцев и хозяин Дон.

— Вы рано гуляете, Мартина, — улыбнулся он мне.

— Встречала брата, он только что приехал, — загородила спиной Филиппа. — За комнату придется доплатить?

— Да, еще по серебрушке за день.

— Хорошо, я доплачу.

— А завтрак? Будете?

— Нет, позднее.

И увлекла Филиппа в коридор. У него на лице было будто написано все, что случилось, а хозяин мог нас выдать первому же патрулю. Поэтому успокоилась, только когда за нами захлопнулась дверь комнаты.

— Вот и все, — выпустила его из железной хватки, а сама заперла дверь на щеколду. Филипп слепо зашарил рукой перед собой, добрался до кровати и лег, отвернувшись лицом к стене. Он больше не плакал, но тем было страшнее. Глухое, мертвое молчание воцарилось в комнате. Я забилась в дальний угол, бесшумно рыдая. Слезы все катились и катились. Почему? За что? За что с ними так? Надо было убедить Вейранов уйти со мной, надо было… Хотя бы графиню Анжелу…

— Я убью их.

Вздрогнула от звука чужого голоса, в котором с трудом угадывались нотки Фила.

— Кого? — пересела на кровать.

— Тех, кто убил родителей. Тех, кто подставил Анри. Найду и убью.

Фил говорил спокойно, и от этого было только страшнее, потому что это не были обещания, рожденные в момент душевной слабости, нет. Это была клятва.

— Прости, что приходится возиться со мной. — Фил поднялся и сел рядом. Он стал казаться еще старше, и мне было не по себе.

— Не извиняйся, я…

— Сейчас надо добиться, чтобы Анри оправдали. Ты мне поможешь?

— Конечно.

— Спасибо.

И снова лег лицом к стене. Я не стала его трогать. Только пристроилась на своей половине и смежила веки, стараясь избавиться от стоящей перед глазами пустынной площади с виселицей на ней. Я сделаю все, чтобы Анри оправдали. Но как потом ему рассказать, что случилось с его семьей?

ГЛАВА 5

К вечеру у Филиппа начался жар. Он в горячке метался по постели, а я применяла все известные заклинания исцеления. Они помогали на полчаса, на час — и пытка начиналась снова. Кажется, он уже не понимал, где находится. То звал меня, то разговаривал с родителями, и становилось жутко. Я держала его за руку и истово молилась светлым богам, чтобы сохранили ему жизнь и рассудок. Я не знала, как он справится. Как вообще можно справиться с тем, что он видел, но должна была хоть как-то облегчить его боль.

— Фил, миленький, — гладила горячую ладонь, — ты только не сдавайся. Я тебя никогда не оставлю, обещаю. Мы справимся.

Он вряд ли меня слышал. Только смотрел мутным взглядом — и снова закрывал глаза. Ночь превратилась в пытку. На рассвете мы оба забылись кратким сном, чтобы затем все продолжилось опять. В обед я заставила Фила выпить хоть немного бульона. У него не было сил сопротивляться — оставалось подчиниться. Сама по-прежнему не чувствовала голода, но тоже заставила себя поесть, иначе мы сляжем оба, а мне надо было вылечить Филиппа. Он весь горел, но, кажется, уже не бредил. Только все время молчал. Даже если я обращалась к нему, делал вид, что не слышит, и мне становилось очень больно. Но забота о Филе отвлекала от жутких мыслей. Надо быть сильной. Надо — ради него. Потому что у него и вовсе никого не осталось. Конечно, у Вейранов должны быть и другие родственники, но вряд ли они рискнут забрать сто к себе.

К ночи снова стало хуже. Я то проваливалась в сон, то просыпалась, и к утру будто лишилась чувств, но скорее это был слишком крепкий сон. А когда проснулась, кровать была пуста.

— Фил? — Тут же подскочила на ноги. — Филипп!

— Тише ты. — Моя пропажа появилась в дверях уборной. С его волос стекала вода. — Я всего лишь решил умыться. Думаешь, далеко уйду?

— Тебе лучше! — С сердца будто камень упал.

— Да, немного. Прости за причиненные неудобства, я…

— Прекрати! Ты не виноват. Есть хочешь?

Филипп пожал плечами. Ни да ни нет. Я рискнула и пошла в общий зал, заказала завтрак, больше похожий на обед, и с подносом вернулась в комнату. Фил сидел на кровати, разглядывая что-то на стене. Он сильно похудел, наверное, от него осталась половина — всего за пару дней. Но казался спокойным, хоть я и понимала, что видимость обманчива.

— Ешь, — поставила на стол тарелки. — Суп с гренками пахнет просто замечательно.

И сама взялась за ложку, чтобы подать пример. Филипп вздохнул, но взял стул и сел к столу. Ел он медленно, больше думая, чем жуя. И я знала, о чем. Поэтому его вопрос не стал для меня сюрпризом:

— Что слышно об Анри?

— Ничего. Я не выходила на улицу, все время была с тобой.

— И что мы будем делать дальше?

— Есть у меня мысли, — ответила ему. — Во-первых, хочу поговорить со старинным другом отца. Он — хороший человек, может помочь. Во-вторых, Анри сам себя не оправдает. Нам нужен толковый защитник. Об этом я тоже хочу попросить маркиза Авертаса. У него куда больше знакомых, чем у нас с тобой.

— А он тебя не выдаст? — поинтересовался Филипп, вылавливая гренку из супа.

— Откуда мне знать? Разве можно понять, кому стоит доверять, а кому — нет? Но я хотя бы попытаюсь.

— Я с тобой.

— Нет, Фил. Тебя, скорее всего, ищут.

— Тебя тоже, — тут же нахмурился мой новый друг. — Поэтому, Полли, мы пойдем вместе. Если что, я сумею тебя защитить.

Я рассмеялась, а Фил, кажется, обиделся, потому что еще больше помрачнел.

— Между прочим, у меня были лучшие учителя в стране, — буркнул он.

— И чему же они тебя учили? Травки собирать? Пускать солнечных зайчиков?

— Полина, ты что, еще не поняла? — В глазах Фила читалось удивление. — Я — темный маг. Не светлый, как Анри и родители.

— Темный? — Теперь настала моя очередь изумленно таращиться на Филиппа. — Но как?