Реквием по солнцу - Хэйдон Элизабет. Страница 41

Не выпуская руки Рапсодии, Эши решительно двинулся вперед.

Огромное помещение за кедровой дверью освещалось светом, падавшим из целого ряда небольших окон, проделанных в потолке, и множеством горящих свечей. В центре комнаты находился помост, висящий над широким колодцем.

Как и всегда, Мэнвин сидела посреди помоста — высокая и худая, с розовато-золотистой кожей и огненно-рыжими волосами, в которых пробивалась седина. На лице появились морщины, свидетельствующие о наступлении среднего возраста. В левой руке она держала изящный секстант. Как и во время прошлого визита, на ней было платье из зеленого шелка, давно утратившее свое былое великолепие.

Глаза Провидицы Будущего представляли собой идеальные зеркала, лишенные зрачков, радужной оболочки и склеры. Когда Рапсодия в первый раз заглянула в них, она едва не утонула в бездонных ртутных колодцах, глядящих мимо настоящего, в царство еще не наступившего.

Теперь Рапсодия знала, как опасно смотреть в глаза драконов или их родственников. Поэтому она почтительно опустила взор, дожидаясь, пока прорицательница соизволит к ним обратиться.

Сначала Мэнвин не обращала на них никакого внимания. Ее длинные пальцы вращали колесико секстанта, а губы напевали тягучую мелодию без слов. Король и королева намерьенов молча ждали, изредка переглядываясь.

Вдруг Мэнвин наклонилась вперед и принюхалась, словно уловила запах пожара в воздухе. Ее удивительные глаза заметались по залу и наконец остановились на Рапсодии и Эши. Она слегка приподнялась и указала на темную дыру колодца.

— Посмотрите туда, — приказала она тем же резким каркающим голосом, который Рапсодия запомнила после первого посещения.

Рапсодия вновь начала дрожать. Мэнвин принимала участие в недавнем совете намерьенов, побывала на их свадьбе, и тогда в ней не чувствовалось угрозы, она выглядела отрешенной и слегка смущенной. Но здесь, в своем храме, она производила ужасающее впечатление, а ее улыбка была уверенной и жесткой.

— Пусть Единый Бог дарует вам хороший день, мой внучатый племянник и его леди-жена, — прокаркала пророчица, низко кланяясь и приветствуя их, как это было принято на Острове Серендаир. — Впрочем, так и будет: вас ждет очень интересный день.

— Благодарю, тетя, — поклонился в ответ Эши. — Надеюсь, что на этом твое пророчество не заканчивается. Я щедро заплатил у входа.

Прорицательница рассмеялась.

— Ты всегда будешь моим любимым внучатым племянником, Гвидион из Маносса. И твоя прелестная жена. Она чудесная шляпа к твоему перу. Перо и шляпа, и перо, перо и шляпа!

И она радостно захихикала.

Рапсодия поклонилась и вопросительно посмотрела на Эши, но тот лишь пожал плечами.

— Ну, спрашивайте, — махнула рукой Мэнвин, и ее веселость мгновенно исчезла.

Король и королева намерьенов переглянулись, вспоминая свой вопрос.

— Я хочу уточнить смысл двух противоречащих друг другу пророчеств, которые ты сделала для нас несколько лет назад, — начал Эши.

По челу прорицательницы скользнуло облако сомнений.

— Пророчества?

— Да, — быстро заговорила Рапсодия. — Вы сказали мне: «Я вижу противоестественного ребенка, рожденного в результате противоестественного акта. Рапсодия, тебе следует опасаться рождения ребенка: мать умрет, но ребенок будет жить».

— А мне, ее мужу, ты заявила: «Гвидион, сын Ллаурона, твоя мать умерла, дав жизнь тебе, но мать твоих детей не умрет при их рождении», — добавил Эши. — Мы хотим знать, что ты имела в виду, тетя.

Сомнения на лице Мэнвин сменились полным недоумением. Она провела рукой по гриве спутанных рыжих волос, дергая их, как ребенок, а затем покачала головой.

— Вы спрашиваете о Прошлом, — недовольно заявила она. — Я не способна видеть Прошлое. И не понимаю, чего вы от меня хотите.

Горло Рапсодии сжалось.

— Конечно, она не знает, — прошептала она Эши. — Как глупо я поступила, задавая такой вопрос!

Недоумение исчезло с лица прорицательницы, она выпрямила спину и медленно повернулась в сторону Рапсодии, словно хищник, выслеживающий жертву. Потом легла на живот, и помост начал медленно раскачиваться над колодцем. Взгляд Мэнвин застыл на королеве намерьенов.

— Остерегайся прошлого, леди, — мрачно заявила она, хотя ее губы улыбались. — Прошлое может быть охотником, не знающим устали, стойким защитником или мстительным врагом. Оно стремится добраться до тебя; оно стремится тебе помочь. — Она переместилась еще немного вперед, так что верхняя часть ее тела свесилась над колодцем, и прошептала: — Оно хочет уничтожить тебя. — Мэнвин отодвинулась от края помоста, довольная впечатлением, которое произвела на Рапсодию. — Как Будущее постоянно пытается уничтожить меня.

— Ответь на мой вопрос, — громко велел Эши, встревоженный словами прорицательницы, вселившей страх в душу его жены. — Если у нас с Рапсодией будет ребенок, что ждет ее и мое дитя в будущем? Я устал от этих игр.

Прорицательница ошеломленно посмотрела на него, затем поднесла секстант к глазам и направила его на потрескавшийся купол. Из колодца подул темный ветер. Рапсодия вздрогнула и прижалась к Эши. Тысячи горящих свечей разом потускнели, в зале сразу же стало темно. Купол у них над головами превратился в ночное небо, усеянное звездами, между которыми неторопливо проплывали легкие облака. Холодный ветер ударил им в спины, широкий годин Рапсодии развевался, точно белые паруса.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Мэнвин опустила секстант и посмотрела на Эши. Ее лицо превратилось в маску, в вытянутой руке она держала секстант, навигационный прибор, который привел прадеда Эши и ее отца, Меритина-Исследователя, к берегам, где властвовала дракониха Элинсинос. Эши понял смысл жеста Мэнвин: она напоминала ему, что оба они появились на свет в результате этого союза, и хотя она не могла видеть Прошлого, кровь дракона, текущая в их жилах, и древние легенды являлись их общим проклятием и благословением.

— Ты всегда будешь опасаться собственной крови, Гвидион, — спокойно сказала она. — Но не волнуйся, твоя жена не умрет, когда на свет появятся твои дети.

Эши обвиняюще ткнул в нее пальцем.

— Рапсодия, — сурово промолвил он. — Скажи, что Рапсодия не умрет.

— Рапсодия не умрет, когда на свет появятся твои дети, — послушно повторила Мэнвин.

— И не пострадает, не станет калекой? Отвечай четко и ясно.

Мэнвин пожала плечами:

— Беременность не будет легкой, но она не убьет Рапсодию и не причинит ей вреда. Точно.

Эши задумался: ему показалось, что он уловил в словах Мэнвин какой-то подвох.

— Поклянись мне, Мэнвин, как твоему племяннику и королю. Мне необходима твоя клятва. Поклянись мне, твоему кровному родственнику, королю намерьенов, взошедшему на престол законным путем. Поклянись, что ты совершенно уверена — моя кровь не причинит вреда стоящей здесь женщине и она благополучно родит нашего ребенка.

— Не причинит, я клянусь, — все так же спокойно проговорила прорицательница.

Эши продолжал внимательно смотреть на Мэнвин.

— Спасибо, тетя.

— Всегда рада служить, милорд, — с почтительным поклоном ответила прорицательница.

— Ты не хочешь поведать нам еще что-нибудь важное относительно будущего? — спросил Эши, когда Рапсодия собралась вновь надеть капюшон.

Мэнвин задумалась, подперев подбородок кулаком.

— В «Горшке и котелке» будут подавать превосходную баранину с пряностями, — вежливо сообщила она. — Мастер по изготовлению луков и стрел сегодня выставит на продажу чудесные стрелы с прекрасным оперением — ему доставили альбатроса, пойманного в Кесел-Тэй. Эти стрелы принесут вашему воспитаннику успех на состязаниях лучников.

— Спасибо. — Эши надел капюшон. — Пусть Бог дарует тебе приятный вечер и мирную ночь.

Он взял Рапсодию за руку и собрался уходить.

— Прежде загляни в колодец, — едва слышно приказала Мэнвин.

Эши обменялся с Рапсодией недоуменными и встревоженными взглядами, выпустил руку жены и шагнул к колодцу.