Приключения либроманта 3 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 25

Я сходил в комнату, достал из ящика всё необходимое и вручил Вере:

— Франков тебе на поездку в метро не хватит, поэтому возьми доллары, — протянул я девушке баксы, — Парижские таксисты их спокойно берут вместо местной валюты. Если что, вызывай меня — я сразу телепортируюсь к тебе.

— А Высоцкому что скажешь, если он спросит, куда я делась на ночь глядя?

— Вызвала такси и уехала в Новочебоксарск. Завтра пятница и тебе на работу нужно. Как ты в дом планируешь попасть? — поинтересовался я, — Или где там родственница Высоцкого находится.

— Спроси у Гоши, какие чудеса я умею творить с помощью обычной заколки для волос, — ухмыльнулась Вера, — Я с детства у бабушки по её буфету лазила в поисках конфет, а он у неё старинный и там каждая дверца была на замке. К тому же сейчас у меня есть небольшой набор отмычек и дар Прорицателя.

В принципе, я верил, что девушке по силам любой замок. Просто раньше почему-то всегда думал, что когда в кино показывают, как кто-то открывает замок с помощью скрепки или заколки, то это не более чем сюжетный ход. Скрепки, отмычки… Это всё ерунда. Видел бы кто, как Вера с десяти шагов кидает в дерево канцелярское шило, которым в конторах документы при сшивании прокалывают. Ни один метатель ножей так не умеет. Не Прорицательница, а ниндзя какой-то. Нужно будет при случае расспросить, какие ещё она фокусы знает.

Утром Кракоша передала мне голосовое сообщение от Веры, мол, всё прошло нормально, бабка неожиданно выздоровела, а сама девушка переночевала в пузыре и уже уехала на работу.

Работа… Работа… Нужно что-то делать с этой Вериной работой.

В принципе, а что тут думать? Напишут Гоша с Ганей книжку, и если та станет бестселлером, то попробовать протолкнуть Веру в какой-нибудь местный Союз Писателей.

Глава 12

Сколько я ни старался, но у меня так и не получилось убедить Владимира Семёновича, что трёх дублей для каждой песни будет более чем достаточно. Ну, что поделать, если он такой перфекционист? Не объяснять же ему, что я могу его голос по слогам склеить и поставить на место каждую неправильно спетую им нотку и букву.

В общем, проторчав почти до обеда на студии и сведя начерно все три трека, мы с ним решили устроить набег на местный буфет.

По привычке я ожидал, что в этом пункте общепита ничего существенного, кроме вчерашней выпечки да компота из сухофруктов не увижу. Как же я был удивлён, когда местная буфетчица, кокетливо подмигнув Высоцкому, предложила нам борщ, шницель с отварной картошкой и пару мясных салатов, на выбор. Мне даже интересно стало, с каких это пор в нашем буфете начали готовить горячие блюда. Не иначе директор ДК подсуетился и выдал соответствующее распоряжение, дабы не ударить лицом в грязь перед столь именитым гостем, как Высоцкий, о присутствии которого его уже наверняка уведомили бдительные вахтёры.

Кстати, эта добродушная тётка бальзаковского возраста предлагала нам и аперитивы с местного разлива, как бы даже не собственного приготовления, но Владимир Семёнович решительно от них отказался, к моему глубочайшему удовлетворению. Выходит, не зря я его лечил. Сработало.

— Приятного аппетита, — раздался голос директора ДК, когда мы с Высоцким запивали всё съеденное уже успевшим остыть чаем, — Разрешите составить вам компанию?

Оставив выбор за Высоцким, я только пожал плечами, поскольку с директором мне разговаривать было не о чем. Обиделся я на него. Хоть он и был в своём праве, но всё-таки зажал нам аппаратуру для работы в Москве. Хорошо ещё, что памятуя о моей "комсомольской крыше", и близком знакомстве с космонавтом, не попытался нас выгнать из помещения студии.

Что интересно, но директор ДК оказался не один, а с высоким худощавым конопатым парнем примерно моего возраста.

Массовик-затейник, как порой в шутку называл себя Глеб, был мне знаком по отделу культуры местного Обкома ВЛКСМ. Именно он в своё время помог мне литовать тексты "Городского романса". Мне даже интересно стало, что привело его в ДК. Нет, то, что причиной его появления в буфете стал Высоцкий, было вполне понятно. Не ясно было только, что хочет представитель ВЛКСМ от поэта. Ну, не за автографом же Владимира Семёновича парень приехал из Чебоксар.

Высоцкий вопрошающе посмотрел на меня и, дождавшись моего едва уловимого кивка, буркнул:

— Присаживайтесь товарищи.

— Владимир Семёнович, — начал директор, — Как Вы смотрите на то, чтобы выступить в нашем ДК?

— Вообще-то я в вашем городе с частным визитом, — подобрался Высоцкий, — К тому же всем в стране известно, что я не "концертный". Проблема у меня с выходом на площадки. Так что, боюсь, что вы обратились не по адресу.

— Я представляю местный кооператив "Орфей", — взял слово Глеб, достав из своего дипломата кожаную папку и протягивая её Владимиру Семёновичу, — Это Устав нашего кооператива. Согласно ему мы проводим культурно-массовые мероприятия по всей территории Чувашии. Если Вы откроете последнюю страницу, то увидите, что Минкульт Республики наделил нас полномочиями заключать договора практически с любым коллективом или исполнителем, готовым выступить на местных площадках в пределах нашей Республики.

Ух ты!

Молодцы комсомольцы!

Вот такое кооперативное движение я категорически приветствую. Это вам не голимая спекуляция. Я о подобном ещё даже и не думал, а они уже сообразили, что могут привозить в Чувашию любых артистов и платить им нормальные деньги, а не те крохи, которые им положены согласно неведомо кем придуманной тарификации.

Насколько я знаю, такое в моей истории началось только во времена перестройки. Интересно только, когда и как местные комсомольцы успели кооператив организовать, и почему я об этом ничего не знаю? Скорее всего, это произошло после того, как мы с парнями отправились в Москву. По крайней мере, другого объяснения я не нахожу.

— Валера, может, ты мне переведёшь на русский язык то, что хотел сказать твой земляк? — попросил Высоцкий, погрузившись в чтение бумаг.

— Володя, насколько я понимаю, наши комсомольцы, перекинувшиеся в кооператоров, тебе предлагают выступить и официально получить причитающиеся деньги, а не "жечь билеты", — объяснил я поэту двумя словами спич комсомольца-кооператора, ухмыльнувшись при виде немного вытянувшихся лиц подсевших к нам товарищей.

Ох, как зыркнул директор, когда я на "ты" начал разговаривать с Высоцким.

Завидует он, что ли? А может его задело то, что я известную всему Союзу уловку с "левыми" билетами упомянул, или комсомольцев кооператорами обозвал? Как бы этот дядька меня в диссиденты не записал на почве близкого знакомства с опальным поэтом, да из ДК не турнул. С него станется. Он ведь по простоте душевной может и не посмотреть на то, что по бумагам арендатором помещения под студию является Обком ВЛКСМ. Не дай Бог схлестнутся Профком с комсомолом, а я в итоге крайним останусь.

Да и фиг с ним, с этим директором. Если что, то комсомольцы давно агитировали за переезд студии в Чебоксары, и на Мосфильме мне намёки не раз уже делали. Даже несколько вариантов помещений предлагали на выбор.

Ну, а раз теперь наши комсомольцы сумели создать кооператив, заточенный на концертную деятельность, то они и закупить аппаратуру для любого зала смогут. Более того, я думаю, что именно с аппаратов для зала они и начнут. Уж больно они облизывались, когда в зале ДК "Химик" играли приезжавшие на запись в студию ВИА. Потом, скорее всего, закажут свет, благо связи с "Приборкой" есть, а там, глядишь, и транспортом соответствующим обзаведутся.

Нужно будет у Веры на всякий случай спросить, не видит ли она меня в каком-нибудь Чебоксарском ДК или какие там помещения Обком ВЛКСМ предлагал. Может мне уже пора потихоньку из Новчика студийную аппаратуру вывозить, а я об этом ни сном, ни духом.

— Неужели такое возможно? — выставил Высоцкий локти на стол и упёрся лбом в ладони, — Буквально недавно в Ижевске осудили администратора, который платил артистам левые деньги, а сегодня я могу легально отработать концерт и, не таясь получить то, что заслуживаю. Ну, и дела. И много артистов с вами успело поработать?