Осенняя коллекция детектива - Устинова Татьяна. Страница 24
Лиля посмотрела сначала в одну, потом в другую сторону. Никого. Кажется, охранник сказал – направо.
Табличка, извещавшая о том, что за широкими ореховыми дверями помещается губернатор Чукотского автономного округа – сам отец, сын и дух! – была солидной, но сдержанной. Никакого золота, шику и блеску. Демократ, должно быть.
Лиля вдруг засмеялась тихонько, постучала и вошла.
В просторной приемной с высокими окнами, в которые снаружи лезла метель, никого не было – что ты будешь делать! Лиля перевалила меховой стог с одной руки на другую и огляделась. Стол, заваленный бумагами, кресла, пальма, куда ж без нее! Еще двери – с правой стороны и с левой. Карта Чукотки висела над столом, такая огромная, что казалось, это карта мира, весь мир и есть Чукотка. Лиля подошла и стала смотреть. На самом верху – пришлось сильно закинуть голову и отступить немного – расстилалось белое пространство, на нем криво написано, что это Северный Ледовитый океан. Инопланетные названия начинались ниже: Янранай, Певек, Рыткучи, Иультин, Амгуэма. Их было так мало, горстка по сравнению с огромностью остального мира, называющегося Чукоткой!.. Их очень мало, и они так далеко друг от друга!
Там везде слушают радио «Пурга», вдруг подумала Лиля, и щеки у нее загорелись. На всей этой огромной планете! И вчера, когда она резвилась в эфире с Преображенцевым, слушали. Это невозможно понять. Это даже невозможно себе представить. Как?!.
Она рассматривала карту довольно долго и почему-то очень волновалась, когда наотмашь распахнулась одна из дверей и ударилась о стену. Лиля оглянулась, и ее взяла оторопь.
В приемную спиной вперед вполз на коленях человек, волоча за собой по полу нечто очень широкое, полированное, по форме напоминающее загнутую с двух концов лыжу. Свет плескался и отражался от полировки. Лиля на всякий случай отступила за стол – мало ли что!..
Человек полностью выволок лыжу из проема, она заняла сразу половину помещения, лег на живот и посмотрел сбоку. И увидел под столом Лилины ноги в торбасах.
– Здрасте, – поздоровался он с торбасами.
Лиля судорожно кивнула, спохватилась и сказала светским тоном:
– Добрый день.
Человек, лежа на полу, некоторое время молчал, рассматривая диковинную лыжу, а потом сказал задумчиво:
– Ровно или не ровно? Вроде ровно!
Лиля лихорадочно соображала. Нужно бежать. Из-за стола ей не вырваться – путь перекрыт доской и типом, лежащим на полу поперек губернаторской приемной. В окно тоже не выпрыгнешь, высоко, третий этаж. В коридорах никого нет, кричать бесполезно, да и не станет она кричать! Если перепрыгнуть его и побежать…
– С той стороны посмотрите, ровно?
Лиля подалась к стене, задела кресло, оно крутанулось, со стола спланировали какие-то бумаги.
Не дожидаясь ответа, человек деловито переполз на другую сторону, улегся и опять стал смотреть.
– На первый взгляд… – пробормотал он задумчиво, – а там кто его знает…
Он приподнялся, сел на пятки, в правой руке он сжимал длинный и острый инструмент вроде заточки. Лиля видела что-то подобное в кино. Снизу вверх он посмотрел на нее и осведомился:
– Вы ко мне?
У него было загорелое, узкое лицо с резкими чертами, очки без оправы, но с золотыми дужками, очень короткая стрижка и настороженные глаза. Собственно, на ужасную догадку ее навели как раз золотые дужки!
– Я… к губернатору, – выговорили Лилины губы отдельно от Лили. – Мне нужно… передать…
Это и есть губернатор. Вот этот человек на полу.
Заточкой он почесал себя за ухом, очки немного сдвинулись, он их поправил.
– Что передать?
– Вот! – Лиля ткнула в его сторону файловой папочкой, будь она неладна. – Извините меня, пожалуйста. – Тут она с ужасом поняла, что не помнит, как его зовут. – Я просто зашла, никого не было, и я решила подождать…
Он встал, перешагнул через широченную лыжу, взял файлик, секунду смотрел в него, свернул в трубку, как давеча Лиля, сунул в задний карман джинсов, нагнулся и поволок лыжу обратно в кабинет.
– Проходите! – крикнул он оттуда.
Очень медленно Лиля выбралась из-за стола и вошла следом за ним.
Лыжа лежала на сером ковре, в ней плескался свет потолочных светильников. Вокруг были разбросаны какие-то инструменты и черные вороненые колодки с ремнями. Огромная карта Чукотки, еще больше, чем в приемной, занимала всю стену. Больше Лиля ничего не смогла разглядеть.
– Вы не катаетесь?
Она быстро вздохнула. Как, черт побери, его зовут?!
– Это доска для сноуборда. Я крепления ставил.
– Нет, не катаюсь.
– Сейчас метель пройдет, и можно начинать. Я на Аляске уже пару раз съехал. Присаживайтесь, Лилия Алексеевна!
…Откуда он знает?! Ах да, в бумажке же написано! И он запомнил? Вот так, с ходу?!
Лиля приткнулась на первый попавшийся стул. Юкагирская кухлянка очень ей мешала, но она не знала, как от нее избавиться. Губернатор помедлил, обошел длинный стол и сел на- против.
– Давно в наших краях?
– Два дня. Нет, три. Нет, по-моему…
– Не слишком удачное для Чукотки время. Сейчас как раз начнутся холода и метели. Самое правильное – август, может, начало сентября. Ну, и весна, конечно. Так что знакомиться с красотами лучше в другое время.
Лиля понятия не имела, что надо говорить. И как его зовут?!
– Здесь написано, – он полез в задний карман и достал многострадальный листок, безнадежно измятый, – что вам требуется какое-то содействие. Вам требуется?
– Нет, нет, – пробормотала Лиля. – У меня все в порядке, спасибо.
Губернатор с позабывшимся именем вежливо молчал, ожидая продолжения.
– Я обещала, что передам вам… – она запнулась, – письмо. На этом очень настаивало мое московское начальство. Извините, что оторвала вас от дел…
– Вы оторвали меня от креплений. Ничего страшного. Я успею их поставить.
Лиля наконец посмотрела ему в лицо, до этого все водила глазами по сторонам, старательно обходя его. Зацепившись взглядом, она уже не могла оторваться.
– Для меня «Пурга» – совершенно особенный проект, очень важная штука. Когда в две тысячи первом году решено было купить частоту и вещать в FM-диапазоне на всю Чукотку, никто не верил, что это вообще возможно. Но мне как-то сразу стало ясно: возможно это или нет, но точно необходимо. Именно местная радиостанция и в то же время совершенно профессиональная. Здесь другая планета! – Лиля стиснула под столом влажные ладони. – Мне кажется, если цивилизация и выживет, то только на Севере. Я не знаю, откуда все начиналось и где закончится, но зато точно знаю, что научиться выживать можно только здесь. Мы с Берсеневым договорились, что он будет вкладывать в «Пургу» не только средства, но и лучшие силы. – Тут губернатор улыбнулся. – Видимо, вы и есть эти лучшие силы, Лилия Алексеевна.
Иван Берсенев, пронеслось в голове у Лилии Алексеевны, – суть владелец медиахолдинга «Московское время», крохотной частицей, песчинкой, молекулой которого было подразделение, возглавляемое ее любимым мужчиной.
– Иван Александрович профессионал, а я как раз в средствах массовой информации ничего не понимаю, – продолжал губернатор как ни в чем не бывало. – Радиостанция должна развиваться. Как вы считаете?
Лиля покивала – должна, должна.
…Видимо, он сейчас объяснит, почему холдинг «Московское время» купил «Пургу». Каковы стратегические цели и задачи. Основные направления развития. То есть сделает именно то, с чего должна была начать Лиля, явившись на радиостанцию.
Она никак не могла с этого начать! Она и понятия никакого не имела об этой самой радиостанции, была уверена, что тут кругом «лежбище моржей», и вчера первым делом полезла в эфир, потому что в эфире ей нравится больше всего! И никаких целей и задач!
Где-то что-то стукнуло, зазвучали шаги, громкие голоса, и в кабинет заглянула встревоженная дама.
Губернатор кивнул, как бы давая понять, что все в порядке, и спросил у Лили, не хочет ли она чаю. Лиля немедленно отказалась, и губернатор тотчас же велел подать – с лимоном и сахаром.