Обрести себя часть первая (СИ) - Андреева Наталья Вячеславовна. Страница 21

В душе я кошатница, и сейчас у меня на глазах умирало удивительное животное. Сильное, но в то же время невероятно грациозное существо. Душа просто разрывалась от беспомощности, даже магия не спасает от смерти. Тут я поняла, кровь так течет потому, что кошка тужится. Присев на колени, я положила руку на её пушистый живот и стала отправлять импульсы целительской магии, понимая, что наблюдаю последние минуты жизни огромного хищника.

Кошка зарычала. Из её глотки вырвался отчаянный рык. Мне казалось, что животное не осознавало своего положения. Знаете, как приходит понимание смерти? На твоих руках умирающее существо. Кукла из плоти и костей. Дыхание. Тяжёлое. Тебе кажется, что вот сейчас оно обмякнет и всё… Просто тело… Уже ничего… Эти мысли проникают в твою голову, ты гонишь их куда подальше. Потому что это предательство. Ты и сам уже не веришь в то, что это существо будет жить. Это точка невозврата.

Выскользнуло первое мокрое тельце. Ещё одно. И ещё одно. По спине пробежал холодок. Простите, я не смогу спасти вашу маму.

Через полчаса родился пятый котенок. Кошка подняла голову и посмотрела мне в глаза долгим умным взглядом, будто поручила мне что-то.

— Я позабочусь о малышах, — пообещала я ей.

Тяжёлая голова зверя упала на залитую кровью траву. Из ее лёгких вырвался вздох. Последний вздох. Она умерла. Глаза защипало. По щекам побежали горькие слёзы. Ко мне подошёл маг.

— Там еще четыре, — сказал он. — Не спасем.

— Спасем, — прорычала я. — Разрежем живот и достанем.

Один из стражников достал нож и профессионально вспорол живот мертвому животному. Я сунула руки в теплое нутро и по очереди вытащила котят. Перевязала пуповины, как учил магистр. Достала из своего рюкзака одеяло и укутала детенышей.

— Девять, — потрясенно проговорил брат. — Неужели так бывает?

— Да столько и рождается у них обычно, — проговорил магистр. — Просто выживают максимум двое. Котят давят другие хищники.

Через полчаса кошку сожгли артефактом. Все вернулись на полянку. Медведя положили на волокуши и повернули к дороге. Решили идти через берег моря, чтоб не пробираться через кусты с тяжелой ношей. Через час медленного пути наш отряд вышел к берегу моря. Мы двинулись вдоль кромки воды к видневшейся вдали дороге.

Я, прижимая к груди сверток, смотрела, как синие волны лижут песок. Мысли окутывал туман недавних событий. В ста метрах от нас виднелся плоский темный камень, о который спотыкались набегающие гребни воды. По мере приближения, до меня дошло, что это не камень, а человеческое тело.

Сунув сверток брату, бросилась к лежащему незнакомцу. Подбежав, первым делом нащупала пульс на шее пострадавшего и поняла, что мужчина жив. По звукам приближающихся шагов поняла, что к нам спешит магистр. Мы вдвоем перевернули незнакомца на спину. Это был дроу. Его лицо было синевато-черным, губы бледные, из груди вырывалось затрудненное дыхание с хрипами. Целитель, осмотрев его, указал на явные признаки утопления, отмечая общее переохлаждение от длительного пребывания в воде.

Алесис встал на одно колено, а на другое положил мужчину головой вниз. Послышался кашель пострадавшего. Через несколько минут магистр наложил на него заклинание общего исцеления. Никелиас вернул мне малышей, закинул на плечо мужчину и понес к дороге.

Через два часа мы добрались до лошадей и телеги. Медведя погрузили в клетку, он крепко спал. Вынув весь провиант из корзины, осторожно поместила туда котят. Темного эльфа положили на телегу и накрыли шкурами. Мы выдвинулись в обратный путь.

Глава 14

Солнце уже катилось к закату, когда мы въехали в замковые ворота. В воздухе разлился аромат трав и вечерней прохлады. Я поднялась в свои покои. Разложив в углу пушистую шкуру, осторожно переложила на нее новорожденных котят. Они спали.

Спустившись в стекольную мастерскую, попросила парней сделать девять бутылочек с вытянутым горлышком. Только как сделать соски не знала.

— Ваше сиятельство, — обратился ко мне Сайрен. — Соски и бутылочки у нас уже есть, — улыбнулся парень. — Мы их по просьбе горничных сделали. Они ведь работают, а за малышами по очереди ухаживают. Смеются, что у каждой крохи восемь мам. Вы их забирайте, а мы за вечер еще наделаем и им и вашим подопечным.

— Спасибо, — выдохнула я. Сложила все в корзинку и пошла на кухню.

Через полчаса мы всей семьей кормили малышей. Они уже обсохли. Жадно причмокивая молоко, перебирали мягкими когтистыми лапками, спинки стального цвета подрагивали. Малышей нужно было кормить каждые три часа и ночью у меня не будет столько помощников.

— О чем ты задумалась? — обеспокоился брат.

— Думаю, — проговорила я. — Как их ночью кормить.

— Нужно сделать невысокую подставку, — предложила Эля. — С отверстиями под бутылочки и обтянуть ее мехом. Так малыши будут думать, что это мама и спокойно кушать.

— Хорошо, — согласился Никелиас. — Сейчас дам указание, но готово все будет только завтра, — предупредил он.

— Я переночую, сегодня у мамы, — сказала Эльвира. — Помогу кормить их ночью.

За ночь мы покормили малышей трижды. Утром чувствовали себя не отдохнувшими. Ремонт гостевого крыла был завершен. Я раздала указания горничным все вымыть, повесить шторы. Лакеям приказала расставлять мебель. К вечеру гостевое крыло должно быть готово. Осталось отремонтировать первый этаж, казармы и лазарет. В лазарете были пациенты, казарму решили ремонтировать последней, поэтому распорядилась приступать к отделке проходного и бального залов.

Никелиас пояснил, что проходной зал используется для приемов, бальный для танцев. Также на первом этаже были большая, средняя и малая трапезная, музыкальная комната, кабинеты управляющего и экономки, кухня и небольшая трапезная для слуг.

На завтраке мы решили кормить котят по очереди. К обеду обещали принести готовую подставку. Я долго ковырялась в тарелке, думая о том, что в комнатах и гостевых не хватает мягкой мебели. В зале приемов и бальном зале тоже следует установить небольшие диванчики. Каркасы мебельщики сделают по моим эскизам, но из чего делать набивку? В голове крутился образ нашей обычной ваты. Из чего делают вату? Ее делают из хлопка. Я подняла взгляд на брата.

— Что тебя беспокоит? — спросил он.

— Скажи, — задумчиво проговорила я. — В нашем графстве собирают хлопок?

— Конечно, — откликнулся граф. — У нас большие плантации. Просто мы не проезжали в тех местах, — пояснил. — Каждый месяц с весны собирается хлопок первого и второго сорта.

— А куда потом его отправляют? — заинтересовалась я, ведь это большие объемы.

— Продаем в соседнее герцогство, — спокойно ответил брат. — У них налажено большое производство тканей. Правда после войны и эпидемии закупают только первый сорт.

— А что ты планируешь делать с хлопком второго сорта? — озаботилась я.

— Пока складируем, — откликнулся он. — Позже все продам.

— Не надо продавать, — выпалила я.

— Ты опять что-то задумала, — утвердительно сказал граф.

— Да, — покаялась я, и тут же попросила. — А можно доставить несколько обозных телег мебельщикам?

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — проворчал брат. — Прикажу.

— Как у тебя дела?

— Хорошо. Скоро будут убирать первый урожай. В глазах людей появилась уверенность в завтрешнем дне. Новости из Савойи не радуют только.

— Это да. Думаешь будет новая война?

— Думаю, что будет, — Никелиас потер ладонями лицо. — Пограничную крепость уже восстанавливают. Его величество направил два полка в нее, но этого мало. Армия стала малочисленной. Убить солдата легко, а вот воспитать его совсем непросто и долго.

— Может, зря мы все затеяли?

— Не зря. Если будет война, людям будет за что сражаться. Не думай об этом. Все будет хорошо.

— Пообещай мне, если тебе понадобится совет или помощь, ты мне скажешь об этом, — попросила я.

— Обещаю, — серьезно сказал Никелиас и крепко обнял меня.