Амбровое дерево (ЛП) - Оллред Кэтрин. Страница 18

Я молча кивнула.

– Может быть, мы могли бы... попрактиковаться... как-нибудь?

Ладно, мне понравились новые ощущения, и я захотела большего.

Его смех был низким и глубоким.

– Господи, ты собираешься убить меня, да? А теперь повернись, я надену на тебя цепочку.

Когда Ник застегнул ее, я подняла подвеску и сунула под рубашку, поклявшись никогда не снимать. И в течение следующего года мы иногда «тренировались», но Ник всегда был очень осторожен, чтобы держать все под контролем. Это был один из самых счастливых годов в моей жизни.

Оглядываясь назад, я удивляюсь, почему мы так скрывали свои отношения. Мы никогда не проявляли своих чувств в присутствии других, как будто заключили договор. Я думаю, тетя Джейн знала. Несколько раз, когда Ник ужинал с нами, я ловила на себе ее взгляд, который она переводила с него на меня, и от этой печали в ее взгляде у меня по коже пробегали мурашки.

После моего семнадцатилетия мама и тетя Дарла часто огорчались из-за моего нежелания ходить на свидания.

– Просто неестественно для девушки твоего возраста игнорировать мальчиков, – заявила тетя Дарла.

В тот вечер вся семья, включая Ника, сидела на крыльце, и, конечно же, у каждого было свое мнение.

– Я не игнорирую их, – ответила я. – Я просто не встречаюсь с ними.

– Милая, но ведь есть же кто-то, кто тебе нравится? – сказала мама. – А как же Хью? Хелена сказала мне, что он пригласил тебя в кино.

– Мне не нравился фильм, который показывали.

Я взглянула на Ника и закатила глаза. В ответ он бросил на меня задумчивый взгляд.

– Оставь ее в покое, Элли, – Судья выступил в мою защиту. – Ты должна быть благодарна, что у этой девушки слишком много здравого смысла, чтобы сходить с ума по парням.

– Ей всего семнадцать, – добавила тетя Джейн. – У нее полно времени.

Позже я узнала мнение Ника по этому поводу.

– Может быть, они и правы, – сказал он. Задумчивое выражение все еще не покинуло его лица. – Может быть, тебе стоит встречаться?

У меня отвисла челюсть.

– Ты действительно хочешь, чтобы я встречалась с другими парнями?

Ник тяжело вздохнул.

– Нет. Я, наверное, сойду с ума, если ты это сделаешь. Но, может быть, так будет лучше для тебя, – парень заколебался. – Аликс, я всегда буду сыном Фрэнка Андерсона. Единственное мое будущее – это работа в гараже Хокинса. Ты заслуживаешь большего. Кто-то вроде Хью мог бы дать тебе хорошую жизнь.

– Я не люблю Хью, – сказала я, задетая тем, что Ник предложил такое. – И я хочу, чтобы все нашли себе другое занятие и перестали меня донимать.

Фраза «будьте осторожны со своими желаниями» может быть и клише, но обычно есть причина, почему эти старые поговорки так долго остаются актуальными. На следующий день домой вернулся мой отец.

– Ты собираешься в сад? – я смотрела, как мама взяла нож и большую жестяную мытую кастрюлю.

– Да. Нужно собрать стручковую фасоль, а также огурцы и помидоры. И я хочу проверить кукурузу. Несколько дней назад она была почти созревшей.

– Я пойду с тобой.

Я отбросила в сторону журнал, который листала, и достала другой нож. Сад был одним из моих самых любимых мест на земле. Ощущение мягкой, влажной земли под босыми ногами и аромат растущих растений – то, чего я ждала каждый год. Почти так же сильно я ждала вкуса первого спелого красного помидора, теплого от солнца, его сока стекающего по моему подбородку, когда я впивалась зубами в нежную кожицу.

Когда продукты созревали в саду, редко кто ходил их покупать. Примерно раз в месяц кто-нибудь отправлялся за продуктами: мукой, сахаром, кофе и чаем – всем тем, что мы не могли вырастить сами. Наша еда была типично южной, и никто никогда не беспокоился о холестерине или антиоксидантах. Даже мясо не было проблемой, потому что Судья платил за то, чтобы каждый год забивали теленка и свинью, а упакованные в белую бумагу пакеты с красной печатью, сообщающей о содержимом, заполняли всю морозильную камеру.

Наш обычный ужин состоял из мяса, в основном жареного, кукурузного хлеба, жареного картофеля или картофельного пюре, зеленой фасоли или кукурузы в початках, нарезанных спелых помидоров, зеленого лука и соленых и перченых огурцов в уксусе. Если бы вы предложили кому-нибудь из моей семьи тофу¹², они бы не поняли, о чем вы говорите, и не стали бы его есть. Все считали, что мы должны есть здоровую пищу. А от фаст-фуда можно умереть.

Сад занимал целый акр земли за сараем, и в тот вечер, спускаясь вслед за мамой по задней лестнице, я мечтала о свежей кукурузе в початках на ужин. Мы обе остановились, когда на подъездную аллею въехала блестящая черная машина.

– Кто бы это мог быть... – пробурчала мама, приложив руку ко лбу козырьком, чтобы блокировать блики солнца.

Мне тоже была незнакома машина, так что я решила, что это, скорее всего, продавец или «Свидетели Иеговы». У нас тут часто бывают и те, и другие. Большинство людей просто отправляли «свидетелей» восвояси или вообще не открывали дверь, но да поможет им Бог, если поблизости была тетя Дарла. Она провожала «свидетелей» прямо в гостиную, наливала им по стакану чая и принималась обращать их в Южную баптистскую веру. Я знаю, что она держала несчастных жертв в заложниках по три часа, цитируя стихи и священные писания быстрее, чем они могли придумать ответы. Тетя говорила, что это ее христианский долг – показать ошибочность их пути.

Но человек, вылезший из машины, не был похож ни на продавца, ни на свидетеля, хотя и был хорошо одет. В руках у него не было ни портфеля, ни пачки брошюр. Он был высоким и стройным, с темными волосами, мягко завивавшимися на затылке, и теплыми темно-карими глазами, в которых светилась неуверенная улыбка, когда он шел к нам.

Первым признаком того, что что-то не в порядке, был звук маминой жестяной кастрюли, ударившейся о гравий подъездной дорожки. Шум был таким громким, что я чуть не выпрыгнула из своей кожи.

– О, Боже, – прошептала она, ее лицо было белым, как только что раскрывшаяся коробочка хлопчатника.

– Мама? – это было совсем на нее не похоже, и я вдруг забеспокоилась. – Что случилось?

– Иди в дом, Аликс.

– Нет. Я не оставлю тебя здесь одну.

– Пожалуйста, – прошептала она.

К тому времени мужчина уже добрался до нас, и когда заговорил, в его голосе звучали одновременно извинение и решимость.

– Мне очень жаль, Элли, но ты не оставила мне особого выбора. Ей уже семнадцать. Пришло время позволить ей самой принять решение.

Мама встала передо мной, ее спина была напряжена.

– Она слишком молода. А теперь убирайся отсюда, пока я не вызвала полицию.

– Ты можешь позвонить им, если тебе от этого станет легче, но я не уйду, пока не поговорю с Аликс.

Мужчина пристально посмотрел на меня через мамино плечо.

Я была на грани истерики и не понимала, что происходит. Я знала, что мама чувствует угрозу от этого человека, и это заставило громко вопить мою внутреннюю сигнализацию. Прежде чем я успела отреагировать, из дома, как разъяренные медведицы, выскочили тетя Дарла и тетя Джейн. Тетя Джейн обняла маму за плечи, а тетя Дарла схватила меня и попыталась затащить обратно в дом. Я уперлась пятками в землю и отказывалась сдвинуться с места. Они говорили обо мне так, словно меня там не было, и я хотела знать, что происходит.

– Это неправильно, Джеймс, – лицо тети Джейн было почти таким же белым, как у мамы, но голос ее звучал спокойно. – Ты только всех расстроишь.

Мама тихо плакала, закрыв лицо руками, и я вырвалась из объятий тети Дарлы, чтобы придвинуться к ней поближе.

– Я пытался дозвониться, Джейн, но Элли всегда вешает трубку. Аликс – моя дочь. Я имею право ее видеть.

Это мой отец? Я уставилась на незнакомца, застыв от шока, когда на меня накатила волна головокружения. Когда мне было пять лет, я начала проявлять любопытство по поводу человека, который был моим отцом. В конце концов, у других детей, которых я знала, был отец, и я не совсем понимала, почему его не было у меня. Но я почувствовала, что мои вопросы беспокоят маму, и вскоре перестала ее допытывать. У меня был Судья, так что я не расстраивалась из-за того, что у меня не было настоящего отца. Я никогда раньше даже не видела его фотографии. Единственное, что я знала о своем отце, это его имя. Джеймс Типтон.