Ловец моих снов (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 30

Супер! Рядом с пикапом Шона на соседнем парковочном месте стояла тачка, из которой показалась сначала задница Николь, а затем и она сама. Брюнетка сделала вид, что не заметила нас, но я не верила в случайные совпадения, учитывая, сколько вокруг оставалось свободных парковочных мест, и была уверена, что она специально припарковалась тут. Интересно, как давно она подъехала, и что успела увидеть? Отвернувшись, я села ровнее и, скинув с себя руки парня, принялась застёгивать блузку. Затем снова достала зеркальце, мазнула по губам блеском, закинув перед этим в рот подушечку жвачки.

Шон наблюдал за мной, покусывая нижнюю губу, и криво улыбался. Казалось, ему все было нипочем. Но, что до меня, то встреча с Николь мгновенно охладила мой пыл.

— Шевели задницей! — скомандовала я, открывая дверь. — У нас осталось меньше трёх минут, чтобы успеть на лекцию.

Шон потянул меня за предплечье, прижал к себе и, откинув волосы, коснулся чувствительного участка кожи за ухом, прошептав:

— Иди вперёд, не уверен, что я смогу сейчас ходить с… этим, — и, схватив мою ладонь, прижал ее к своему паху.

На лекции по юридическому письму я снова витала в облаках, то и дело поглядывая на экран смартфона, и, одновременно напрягая все свои извилины, чтобы хоть что-то записывать за профессором МакАдамсом. Но у препода не было ни единого шанса увлечь меня своим предметом, потому что переписка с Шоном была намного интереснее, познавательнее и актуальнее любого термина во вселенной. И, оказалось, что не только для меня, но и для него самого. Я о профессоре МакАдамсе. Чтоб ему на голову упал стеллаж с двадцатью семью томами юридической энциклопедии, и он больше никогда не вспомнил, что видел… Но обо всем по порядку.

Я так и не дописала слово «аргументационный» в своей тетради, нацарапав в ней лишь «аргуме», потому что у меня был веский на то аргумент — фотка, которую мне прислал Шон. Она загрузилась в тот момент, когда профессор МакАдамс остановился надо мной, протягивая какой-то бланк. Да так и завис, уставившись в экран моего мобильника, обновив тем самым мой счёт. Теперь мою грудь помимо Шона, видел ещё один мужик на планете. И он стоял прямо передо мной, покрываясь красными пятнами.

— Э-э-э, — растерянно выдавил препод, оттянув галстук вниз, как только я перевернула мобильник экраном вниз, — здесь… список тем для задания, которое станет зачетным в этом семестре. Выберите тему, напишите свою фамилию и передайте… дальше, мисс?.. — проблеял он вопросительно.

— Хьюстон, профессор, — ответила я.

И была готова провалиться сквозь пол от неловкости, когда наугад выбрала тему и записала фамилию, решив отныне раз и навсегда садиться в самом крайнем ряду.

«Я скучаю по ним», — было написано под фото. Ну разве могла я злиться на этого болвана? Пытаясь не заржать, я набрала ответ.

«Можешь меня поздравить, кажется, я только что успешно прошла курс МакАдамса. Ты придурок, Шон».

После этой лекции у меня возникла жизненная необходимость снять стресс и покурить. Все-таки не каждый день препод видит меня полуголой, пусть и на фото. Выскочив из учебного корпуса, я обогнула здание, чтобы уединиться на одной из скамеек во внутреннем дворике, где находилось место для издевательства над своими лёгкими. Сделав несколько затяжек на голодный желудок, тут же ощутила нужный психотерапевтический эффект и, уточнив время, решила выпить кофе в автомате фойе.

— Можно побыстрее? — раздался недовольный голос позади.

Повернувшись, я наткнулась на пристальный взгляд в обрамлении вечернего макияжа и неприязненную ухмылку. Николь, отклянчив свой «багажник», стояла в паре шагов от меня, и с нетерпением наблюдала за тем, как наполняется мой бумажный стаканчик.

— У нас тут что, эстафета? — спросила я, пожав плечами, и потянулась, чтобы забрать кофе.

Разговаривать с этой бегуньей у меня не было ни малейшего желания, поэтому я окинула взглядом фойе, подыскивая местечко, где могла бы без лишнего стресса выпить кофе.

— Как дела у Шона? — бросила она мне вдогонку.

Я снова повернулась, демонстративно сделала глоток горячего напитка и только потом ответила:

— Почему бы тебе самой у него об этом не спросить?

— Может, потому что его нельзя теперь застать одного? Ты же вечно рядом, — с противной улыбкой, она скользнула взглядом вдоль моего тела. — Да, инцест — это очень современно. Не так ли, кузина?

— Мы не родственники, — вырвалось у меня.

Какого хрена я еще и оправдываюсь?

— Ну, конечно, нет! Я об этом сразу догадалась.

— Что тебе нужно? — прямо спросила я, кинув взгляд на наручные часы, — ты тратишь моё время.

— И откуда ты только взялась такая? — ее пренебрежительный тон взбесил меня ещё сильнее.

— Тебе карту нарисовать, я не пойму?

— Лучше спроси своего кузена, где он провел ночь после той вечеринки… Ты тогда так благоухала, — она наморщила нос, — неудивительно, что Шон сбежал от тебя.

— У тебя все? — и я уже не пыталась скрыть своего раздражения.

Николь в невинном жесте развела руки в стороны и повторила:

— Просто спроси его.

Оставив ее тупой совет без ответа, я молча развернулась и зашагала к лестнице, совсем забыв про кофе, который тут же обжёг мои пальцы.

Курить хотелось ещё сильнее, а ещё хотелось вернуться к Николь и засунуть ее голову в ее же «багажник».

Могло ли быть правдой то, на что она намекала? Звучит дерьмово, но могло.

Случая выяснить то, что связывало Шона с Николь мне так и не представилось. И, признаюсь, я сама вовсе не жаждала обсуждать это, чувствуя раздражение даже от одной мысли о том, чем они занимались раньше. Да, Шон не был девственником уже прилично давно, но одно дело представлять его с какой-то абстрактной девушкой, и другое — с этой брюнеткой. И самым неприятным было понимать, что это могло произойти в ту же ночь, когда мы едва не занялись сексом в моей комнате. Мог ли он после этого просто пойти и прыгнуть в койку Николь? Звучит ещё хуже, но мог. Иначе, откуда этой стерве было известно, что мы были не вместе?

За ланчем кусок в горло не лез, но я стойко переносила свою участь униженной и оскорбленной, раздумывая над тем, что мне теперь делать с информацией, полученной от Николь. Естественно, хотелось схватить Шона за шиворот, вытащить за дверь кафетерия и устроить ему допрос. Но какая девушка будет действовать такими кустарными методами? Я решила не изобретать колесо, велосипед и щипчики для бровей заново и, воспользовавшись главным правилом негласного женского кодекса, обиделась на него. Обиделась заранее, как и положено девушкам, даже не попытавшись выяснить, было ли правдой то, о чем говорила мне Николь.

Шон, казалось, даже не заметил моих душевных терзаний, уплетая свой сэндвич. За это я обиделась на него ещё сильнее. А к вечеру моя обида разрослась до такого масштаба, что на вопрос парня, какой мы будем смотреть фильм, делая вид, что готовлюсь к занятиям, ответила:

— «Роковое влечение».

И буквально спиной ощутила пронзительный взгляд Шона. Услышав его шаги, я с большим энтузиазмом уставилась в юридический справочник.

— Скажи, что не так? — спросил он, положив ладони мне на плечи.

— Все нормально, — ответила я, как того требовал протокол беседы обиженной на своего парня девушки.

— Нет, не нормально. — Шон ухватился за спинку стула и развернул к себе. — Ну же, в чем дело?

Судя по его взгляду, отступать он был не намерен, а я уже просто устала следовать этому гребаному кодексу. Поэтому на одном дыхании выпалила:

— Что у тебя было с той бегуньей?

Лицо парня выдавало искреннее удивление.

— Что конкретно тебя интересует? — растерянно произнёс он.

— Почему ты жил в ее доме?

Он отступил на пару шагов и, задумчиво почесав затылок так, будто я попросила его воспроизвести текст Декларации независимости, ответил:

— Я тогда поругался с мамой и Майком. Хотел бросить колледж и работать с братом, но они мне весь мозг вынесли этой учёбой. Мне нужно было где-то перекантоваться несколько дней… чтобы остыть, и я узнал, что у родителей Николь есть охотничий дом. Я жил там почти неделю, а потом мне позвонила твоя сестра, она единственная, кто меня терпит в нашей семье, что бы я не натворил. И так я узнал, что ты приехала.