Возвращение домой (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич. Страница 47

Но враз обступили бабы толпой,

Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!

Нам пива налили и дали пожрать,

Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!

Ведь бабы умеют мужей ублажать,

Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!

Пело все войско Хадола. Даже некоторые из эльфов с удовольствием подвывали своими звонкими голосами. Протяжная молитва бойцов Хадна-ара утонула и растворилась в громе припева «йо-хей-йо-хей-йо-хоооу». Нобийская фортовая бодрила, сплачивала, гнала прочь страх и дарила приподнятое настроение. Ведь каждая строчка этой песни пробуждала веселые, беззаботные воспоминания, и напоминала об одних из самых светлых моментов жизни любого мужчины, вне зависимости от цвета кожи и разреза глаз: о дружеских попойках!

Четвертый куплет люди прокричали, на пределе возможностей своих связок, вкладывая в слова всю ярость и ненависть, что скопилась внутри.

За баб мы всех порвем!

За баб мы всех убьем!

Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!

А затем наступила тишина. И в этой звенящей тишине раздался низкий, утробный звук, похожий на рев исполинского хищника. Под вой сигнального рога войско Хадна-ара двинулось в атаку.

— Внимание парни! — над баррикадой вновь зазвенел голос Трицитианы, и теперь каждый защитник внимал ее словам. — Кончилось время горлопанить, пора морды бить! Стрелы не жалейте, но и зря не пуляйте! Стоим здесь, никого не пропускаем. Остроухие девочки на холме без нас не справятся! Все понятно?

— Да!! — грянул громогласный ответ.

Бойцы активно засуетились, занимая свои позиции и проверяя оружие. Теперь уже никто не сомневался в том зачем он явился на эту баррикаду — он пришел защищать свой родной дом. Никто не жалел, что поверил в силу и удачу Огненной Феи — такая женщина непременно приведет к победе. Защитники фургонов чувствовали единство со всей армией Хадола и готовы были драться до конца.

— Она великолепна! — дед Кучум, поглядел на ковылявшую вдоль фургонов, Трицу, и с восхищением покачал головой. Затем вздохнул. — Но надолго ли хватит этого запала бойцам?

Аргилай положил стрелу в ложе арбалета из Мурдского дуба и выглянул из-за бочки, которая стала ему укрытием. Враг наступал быстро по всему фронту, стремясь одновременно атаковать центр войска Хадола и его фланги: молниеносно налететь, сломить численным превосходством и задавить массой. Солдаты Хадна-ара, прикрылись щитами и перешли на бег. Строй войска сломался и теперь представлял из себя обычную толпу.

— Я смотрю их тоже взбодрила наша песенка! — нервно хохотнул Лаи и прицелился из арбалета. Юноша почувствовал, как его страх медленно превращается в опьяняющее возбуждение битвы. Дыхание участилось, а сердце стучало все быстрее, отдаваясь в ушах.

— А то, на! — фыркнул мужик с бельмом на глазу. — Поди не унылая молитва!

— Гано. Гано! — процедила Лиса, сквозь зажатую в зубах стрелу. Девочка тоже смотрела на противника и ждала момента, когда можно будет начать стрелять. Кроме зажатой в зубах стрелы, варварка держала одну на тетиве своего бронебойного эльфийского лука и еще две между пальцев правой руки. Аргилай еще никогда не видел такой необычной манеры стрельбы и, рассудительно решив довериться опыту варварки, спросил:

— А теперь пора?

— Га-но! — повторила Лиса. От волнения она, слегка пожевывая зубами древко стрелы.

В этот момент все пространство над головами защитников заполнил резкий, громкий и быстро нарастающий свист. Защитники баррикады вскинули свои лица к небу. Там, обгоняя ветер, летела стая музыкальных эльфийских стрел. Белоснежное оперение резко контрастировало на фоне темных, свинцового цвета, туч. За первым облаком стрел с холма поднялось второе, а затем третье.

Отряд эльфийских стрелков Зеленого леса работал слаженно, быстро и четко, как хорошо сконструированный часовой механизм. Один выстрел занимал всего пять коротких, молниеносных движений: опустить руку к висящему на поясе колчану, извлечь стрелу, наложить на тетиву, поднять тугой бронебойный лук, рывком отводя белоснежное оперение к уху, и выстрелить. Подобная система, отработанная долгими тренировками, позволяли держать в воздухе три стрелы одновременно. А потому, когда первые солдаты армии Хадна-ара, сраженные стрелами, рухнули в грязь, с холма уже поднялось четвертое смертоносное облако.

— Дохните твари! — хрипло заорал кто-то из защитников баррикады.

И твари принялись дохнуть.

Свист не прекращался ни на минуту, воодушевляя защитников и пугая, давя на атакующих. Белоснежные музыкальные стрелы, выпущенные из бронебойных ростовых эльфийских луков Зеленого леса, губительным дождем сыпались на головы противника, находя все новые и новые жертвы. Кожаные доспехи совершенно не спасали от тяжелых стрел, те прошивали людей насквозь. А в стальной броне тонкие граненые наконечники с легкостью находили слабо защищенные сочленения.

Наступление замедлилось. Нападающие перешли на шаг, старательно прикрываясь щитами от обстрела и стараясь не оступиться о своих же раненых и убитых товарищей, чьи тела устилали равнину. С каждой новой принятой на себя стрелой, щиты тяжелили и тянули руку к земле.

В глазах Лисы, внимательно наблюдавшей за противником, мелькнул азарт хищника, а розовые губы разошлись в оскале.

— Пога! — с радостным возбуждением сообщила девочка.

И вторя ей, над баррикадой колокольным звоном вновь взлетел голос Трицитианы, не обремененный стрелой в зубах:

— Пора стрелки! Наш черед!

Воины, сидящие на крышах фургонов, почти одновременно поднялись во весь рост из-за своих укрытий. Аргилай вскинул арбалет и попытался найти цель. Целей в зоне прямого выстрела оказалось совсем немного. Войско неприятеля упрямо продолжало наступление, но до баррикады под дождем эльфийских стрел, добирались считанные единицы бойцов.

Варварка выстрелила первой. Ее стрела, белым росчерком со свистом рассекла влажный холодный воздух и вонзилась под щит в бедро противника. Воин вскрикнул, оступился и упал на колено. Пытаясь сохранить равновесие солдат в кожаном доспехе на какое-то мгновение опустил руки, но для Лисы этого оказалось достаточно. Второй белый росчерк, короткий свист и в глазнице шлема южанина, словно цветок на могиле, выросла стрела.

Аргилай не раз наблюдал, как его маленькая спутница тренируется с луком, но в бою видел ее впервые. Такой звериной ловкости, невероятной скорости и мастерской точности могли позавидовать даже эльфы. В голову юноши тут же закралось воспоминание о злополучной стреле, что убила капитана Саргана в гномьем фургоне. Тот выстрел был столь же меток, как и те, которыми варварка сейчас потчевала вражеских солдат. Лаи тряхнул головой, прогоняя от себя бесполезные, в бою, мысли и тщательно прицелился в противника, которому уже посчастливилось добежать почти до самой баррикады. Мощный арбалет с нескольких шагов играючи прошил пластины из вываренной кожи и вогнал стрелу в тело по самое оперение. Мужчина рухнул в грязь, как подкошенный и застыл без движения. Юноша присел за укрытие, привычным движением взвел свое грозное оружие гномьей работы, наложил стрелу, затем поднялся во весь рост и принялся искать следующую цель. Но таковой не оказалось. Аргилай сморгнул в замешательстве, опустил арбалет и, пытаясь понять, что происходит, внимательно оглядел поле боя.

А случилось то, чего никто не ждал. Над полем битвы трижды коротко пропел боевой рог Хадна-ара. Непрекращающийся, плотный обстрел с холма, оказал столь ошеломляющее действие, что войско врага, не выдержав и неся потери, начало отступление. Прячась за щитами, утыканными стрелами, солдаты спешили покинуть смертоносную область, где эльфийские стрелы собирали кровавую жатву. Враг бежал, улепетывал, сверкая пятками и оставляя на поле скоротечного боя, десятки тел. Некоторые из тел неподвижно застыли навеки в неестественной позе, а некоторые шевелились и постанывали от боли.