Боюсь тебя убить...Часть 1 (СИ) - Сурина Лилия. Страница 38

 Он помог вырастить меня. Но сам женился на женщине, которая удочерила Тасю. У них родилась еще одна девочка, Тонечка. Так что, у меня есть не только сестра-близнец, но и сводная сестра ещё.

 А Эмма все эти годы тоже страдала. Она не могла найти свою мать и дочурку очень долго, целых одиннадцать лет она искала. И когда нашла, то сделала глупость, уведомив Луизу, что собирается приехать за мной.

Это случилось в то лето,  когда бабушка отдала меня в лагерь и поехала в Париж, разбираться со своей дочерью. Она отвоевала меня снова, в этот раз просто заставила силком забыть про меня, уверив бедную женщину, что я её считаю чужой.

Так мы и жили с бабушкой все эти годы. Она лишила меня матери, отца и сестер. Она украла у меня юность и детство. Она всего меня лишила. Как мне теперь с ней жить? Как мне с ней вообще находиться в одном доме? Я ненавижу ее…

- Звони отцу, - сказала я, резко вставая с дивана, - больше не хочу никаких тайн. Больше не хочу быть чужой для своих родных. Скажи, что приеду сегодня, знакомиться будем.

- Я позвонила, он скоро сам приедет, и вы поговорите. Возможно, он поможет тебе разобраться в твоей жизни.

- Не нужно мне помогать! Напомогали! Спасибо ба, я теперь сама могу справиться. А приедет, поговорим, конечно.

Но прошло два дня, а отец так и не явился. Я решила сама поехать к нему. Но сначала нужно навестить доктора. Нейрохирурга. У меня запись к нему, как раз на завтра.

Рано утром я отправилась в Краснодар. Доктор мне не сказал хороших новостей, не обрадовал меня. Он огорошил тем, что мне нужна операция, но врачи рассмотрели все материалы и анализы и вынесли мой диагноз на консилиум, где и решили, что проводить ее не будут.

Я стала настаивать и тогда доктор поведал мне, что шансы на благополучный исход вмешательства в мой мозг составляют всего сорок процентов. Еще двадцать  пять на то, что я стану овощем, а остальные тридцать пять – летальный исход.

Я размышляла всего несколько минут и решила согласиться с врачами. Буду жить как жила. Пусть без эмоций. Пусть как медуза, но зато живая.

Уже в десять часов утра я сидела в автобусе, который направлялся в тот маленький городок, где жили мои родные. Дождь накрапывал, августовское нежное утро заволокла промозглая осенняя серость. Вот и на душе так же, усмехнулась я. Уже третий день стояла сырая погода, даже листья стали похожи на лохмотья неопределенного цвета. Хотя сентябрь начинался только через неделю.

50.

Через три часа я подходила к нужному дому, из подъезда которого выносили гроб. Вокруг стояла толпа. Человек сто собралось. У меня на сердце стало холодно, я поняла, что случилось что-то нехорошее. Что-то ужасное произошло, и это касается меня тоже.

Вскоре вынесли второй гроб. Их поставили на табуретки. Я слышала вой, который леденящим ветром выдувал всё тепло из моей груди. Поняла вдруг, что это мой отец и его жена. Стояла и смотрела, как нежный летний ветерок треплет прядь темных волос на голове покойного. Горло будто железной ледяной рукой кто-то схватил, дыхание сбилось.

- Господи, какое несчастье… - послышалось рядом. Я обернулась и посмотрела на невысокую женщину, которая сокрушенно кивала головой и промокала слёзы маленьким розовым платочком. – Горе горькое… -  причитала она, - как же теперь Тася будет...

- Что случилось? - спросила я у женщины

- Да вот поехал к своей другой дочке, нашлась кровиночка его, всю жизнь он её искал.  А тут узнал, позвонили… он так быстро ехал, так торопился, что… А тут дождь… авария, погибли оба сразу.

Я поняла, что косвенно виновата в смерти отца и его жены. Чувство вины наполнило моё сердце. Отец, я ведь хотела поговорить с тобой, обнять… А теперь, что мне делать? Захотелось подскочить к деревянной обители отца и закричать, потрясти его за грудки:

- Ну встань же ты! Мы ведь даже не поговорили с тобой!

И тут я увидела себя. То есть ее. Тася…

Она стояла у гроба, застывшая, словно каменная. Ни слезинки в ее опечаленных огромных шоколадных глазах. Но я знаю, какой пожар бушует в ее груди, чувствую. Я тоже чувствую этот огонь, пожирающий душу. Казалось, она не видит никого и ничего вокруг. Не замечает уцепившуюся за ее локоть белокурую девчушку, согнувшуюся пополам от рыданий. Видимо это дочь отца, она похожа на женщину, которая лежала в гробу.

Красивый светловолосый парень поддерживал мою близняшку под другой локоть. Второй, точно такой же парень стоял позади и что-то шептал моей сестре, та кивала еле уловимо. Видно, что парни тоже близнецы, как и мы.

Вдруг Тася подняла от гроба свой тусклый безжизненный взгляд и посмотрела прямо на меня. Я испугалась, что она меня сейчас узнает и обвинит в гибели родителей. Внутри всё сжалось в комок с острыми иглами, так больно. Но девушка отвела свой взгляд, снова приковав его к лицам погибших. Я порадовалась, что надела очки по привычке и спрятала под бейсболкой темные волосы.

- Бедняга, даже не успел рассказать своим дочерям, что у них есть еще сестренка. Да и я не буду раскрывать чужую тайну, - проговорила женщина рядом.

- Почему? Может нужно рассказать?

- Да там что-то случилось, поэтому они и сорвались так сразу. А вдруг там тоже, какое горе? Нет, такого девчонки точно не вынесут…

Да, не время сейчас для знакомства. Может позже, когда все успокоятся, я приеду снова.

Я проводила отца в последний путь, кинула горсть земли в огромную яму. На поминки не осталась, хотя эта соседка-болтушка, которая выболтала все тайны совершенно чужому человеку, тащила меня в кафе, в котором заказали обед. Я узнала много о своих родных, пока ехали на кладбище. В том числе и то, что Тася учится в Академии МВД у нас в Краснодаре. И меня осенило! Я поняла, кем хочу быть. Я хочу служить России! Как моя сестра.

Эпилог.

Щелк – свет. Щелк – тьма. Щелк – свет. Щелк – тьма. Щелк. Щелк. Щелк…

- Юля!!! Прекрати сейчас же! Лампочка перегорит. Или светильник сломаешь.

  Светильник… мне жизнь сломали. И не купишь в магазине. Новую жизнь не купишь, как светильник. У меня могли бы быть родители, родные сестры, причем с одной из них мы близнецы. Могли бы… Поздно.

Я только что приехала с похорон своего чужого отца и его жены. Тайком пробралась на кладбище, как вор, смотрела и смотрела в чужое лицо моего родного мертвого отца…

   Встала с кресла, и, бросив на бабушку осуждающий взгляд, прошла к комоду, достала ножницы из ящика и отправилась в ванную. Долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь найти хоть одно отличие между мной и моей сестрой-близняшкой… как в игре – «найди пять отличий» … не нашла ни одного…

Но сейчас я сама сотворю отличия! Одной рукой взялась за темную длинную прядь волос и щелкнула ножницами. В белую раковину упала сначала одна прядь, потом другая, третья… затем взяла тюбик с краской, выдавила ее в небольшой баллончик с окислителем, энергично встряхнула несколько раз и принялась наносить смесь на волосы.

Через полчаса смыла краску и просушила волосы феном, придавая им отдаленное сходство с модной прической. Взлохматила, теперь уже темно-русые вихры, оглядела себя. Мне понравилось, я совсем другая! Достала из рюкзачка контейнер с цветными линзами.

И вот я уже не брюнетка с шоколадными глазами, а шатенка с темно-синими. Теперь сестра меня не узнает, если мы с ней вдруг столкнемся в Академии. Потому что сейчас я поеду поступать туда же, где учится и Тася.

   Торопясь собрала свои вещи в спортивную сумку и рюкзак, оглядела комнату, в которой я провела девятнадцать лет своей жизни. Вспомнила о потайном ящичке под столом, открыла его и вытащила фотографии, оставив в покое свои девичьи дневники.

Отобрала часть снимков и положила их в сумку, остальные засунула обратно в ящичек и задвинула его на место. Подумав, вытащила из сумки один из снимков. Любимый мой, встретимся ли мы, когда-нибудь… поцеловала любимый лик и осторожно поместила его в карман внутри ветровки, ближе к сердцу.

   В дверях столкнулась с бабушкой, осмотрев меня, она побледнела.