Седьмая звезда (СИ) - Риз Лаванда. Страница 83

— Лакур, держи язык за зубами! — смерив его серьёзным взглядом, произнес Сеярин. — Натан, а нам с вами нужно о многом поговорить! Пока наша сестра будет приходить в себя, вы должны войти в курс дела. Это очень важно, и это касается двух жизней, это относится к нашей семье.

Никогда раньше она не была в таком состоянии! Как будто это был и сон, а как будто уже другая реальность! Только ей стало так легко! Энн парила невесомым духом, не ощущая боли, не отягощаясь своим телом. Вокруг было слишком светло! И в этой непрозрачной яркости иногда возникали какие-то смутные очертания, она только хотела подумать о том, что же это, а они тут же исчезали! И было так тихо! Но вдруг из света, к ней навстречу шагнул Илай! …Он улыбнулся ей, так же искренне, так же радостно, и его такие голубые нежные глаза заискрились любовью. Она потянулась к нему всем своим духом и почувствовала, как его крепкие руки обняли её, прижав к себе. …И не было больше тяжкого горя и боли от его потери! Энн ощутила лишь незабываемое счастье и печаль. Так спокойно стало вдруг от его присутствия! Весь этот свет вокруг — наполнился его любовью.

— «Илай, я люблю тебя! — прошептала она ему, прижимаясь к его широкой груди, ощущая, как тихо стучит его сердце. — Я останусь с тобой, здесь. Мы сможем быть рядом вечно»

— «И я тебя люблю, моя малышка! Очень, очень тебя люблю, …ты помни об этом. Я сделаю все, чтобы мы были вместе всегда. Но ты должна вернуться и в этом будет моя любовь. Энн, моя милая Энн, я буду с тобой всегда, где бы ни была, я больше не оставлю тебя!» — прошептал Илай, начав удаляться от неё.

— «Нет, не уходи! Нет, Илай! Забери меня с собой!» — крикнула она.

— «Я уже с тобой!» — донесся до неё его любящий голос.

Её закрытые веки дернулись. Энн издала слабый стон, судорожно сжав пальцы. Которые тут же накрыла чья-то теплая ладонь. Она попыталась заговорить или хотя бы открыть глаза, но ни то, ни другое у неё почему-то не получилось.

— Чччч, Эннжи всё хорошо, — прозвучал тихий голос Бунна. — Тебе сделали операцию, ты поправляешься. Потом, всё скажешь потом. Я буду рядом и не пропущу ни одного слова.

Когда в следующий раз Энн открыла глаза, Бунн действительно сидел рядом. Заметив её пробуждение — он игриво улыбнулся:

— Просто обожаю смотреть, как ты спишь! Правда, сейчас тебя сложно различить на этих белых простынях, но думаю, что со временем ты перестанешь с ними сливаться. Привет, Энн!

— Бунн, …я …давно, — её хриплый голос испугал даже её саму.

— Операцию сделали три дня назад. А с тех пор как мы улетели с Химера, прошла неделя. Представляешь, твои братья чуть не подрались со мной, решая, кто будет дежурить возле твоей койки. Но я, применив все чудеса красноречия, убедил их, что я самая нейтральная кандидатура, которая может находиться рядом с тобой, не вызывая всплесковых эмоций. Ведь мы с тобой уже многое пережили, я привык видеть тебя в любом состоянии, и этот бледный призрак на постели меня ничуть не испугает, а вот твои братья слишком мнительные по отношению к тебе.

— Бунн …., - Энн потянула его на себя, чтобы он наклонился ближе, — Я …….видела …..Илая. ….Он говорил …….со мной. ……Чьё …..

сердце вы мне ……вшили? — прошептала она с трудом, пристально глядя ему в лицо, которое почти касалось её собственного.

— Человеческое сердце, Энн. Ты просто поправляйся. Я знаю, ты сильная, хотя и претворяешься иногда плаксой, ты сейчас должна окрепнуть, встать и смыться отсюда. Идёт такой план?

Энн кивнула, и довольный Бунн поцеловал её в лоб, в этот момент она не видела его глаз, в которых мелькнула грусть. Бунн, конечно же, знал, чьё сердце бьётся в груди этой девушки!

А ещё, пока он сидел рядом, слушая её дыхание и назойливый писк кардиоприборов, Бунн вдруг осознал всю иронию своей судьбы. Он очень четко для себя понял, что самый близкий в мире для него человек — это Энн. И эта привязанность к ней уже переросла его изначальную благодарность к ней, затем дружбу и симпатию, потом дружбу и вожделение, теперь же эта привязанность стала таким себе святым родственным чувством. Ему уже не нужно было добиваться её расположения, своим сложным характером крутого парня поддерживать её интерес к себе, он даже больше не хотел её в сексуальном плане — всё, что ему было нужно, это быть рядом и знать, что они есть в жизни друг друга, и что эта непорочная связь будет длиться всю их жизнь.

И Энн стремилась поправиться побыстрее, она ощущала в себе новые силы, желание жить! Она терпеливо выносила все процедуры, мечтая, когда ей, наконец, снимут швы.

Её новое сердце удивительно легко и быстро приживалось, сливаясь с её организмом, словно оно было вылеплено из тех же клеток. А главное, она больше не чувствовала этой ноющей боли.

— Всё просто замечательно, Энн! Я очень доволен, как проходит реабилитация, — проговорил Натан, медленно идя с ней под руку по коридорному отсеку. — Ты поправляешься на глазах. Как хорошо, что мы успели!

— Натан, кто донор? — прямо спросила она, держа его под пристальным взглядом.

— Боже мой, какая разница, главное, что оно тебе подошло! Ну, если ты так переживаешь, я обязательно наведу справки и расскажу тебе! — воскликнул Натан, убедительно улыбаясь. — А вот и твои братья пираты! Оставляю тебя на них. Скоро увидимся, нужно мчаться, станция это просто целый ворох забот!

Энн проводила его глазами, ожидая, когда подойдут ближе Мак, Лакур, Жако и Сеярин.

— Эннжи! Ты просто воин сихай, который восстает из мертвой плоти! — произнес Жако, заставляя остальных задуматься хорошо это или плохо.

— Мы виделись только вчера, а сегодня ты уже заметно порозовела! — обнимая её, протянул Лакур.

— Что ты её вечно хватаешь! Что за привычка такая идиотская? Она такая хрупкая, а ты такой неуклюжий великан, который не ощущает силу своих ручищ! — проворчал на него Сеярин. — Просто глаз да глаз за ним нужен!

— Ох, Энн, если бы ты знала, как за эти две недели они оба меня достали! — Мак закатил глаза. — Я уже не знаю, куда прятаться от их вечных перебранок!

— Вы связывались с отцом? Спрашивали как там Зур? — озабочено поинтересовалась Энн, не обращая внимания на словесную дуэль своих братьев.

— Тиар ждет нашего возвращения. Зур жив, но в жутком настроении, — ответил Мак.

— Послушай, Мак, ведь у тебя есть этот подслушивающий прибор, верно? — её серые глаза сузились с таинственным заговорщическим видом.

— Интересно, а зачем он тебе здесь понадобился?! — усмехнулся удивленный Мак.

— Очень нужен для прояснения одного вопроса. — Уклончиво ответила она. — Так что принесёшь? Сегодня, когда Бунна не будет, я знаю, вечером он хотел поговорить с Натаном, и вот этот разговор я должна услышать!

— В принципе я могу это устроить. Подслушать для пирата — это уже выиграть половину дела. Если ты так просишь, и чтобы не волновать тебя лишний раз я приду к тебе с ним, ведь все свои изобретения, я как обычно таскаю за собой. Хорошо, жди меня, — растягивая слова, с чувством собственного достоинства проговорил Мак, так любивший, когда оценивали его таланты.

Вызвавшись вечером побыть с Энн, Мак быстро достал свой компактный прибор, ввел заданные координаты, настроил нейронный проникающий луч и приготовился ждать. Энн так же с интересом затаила дыхание, слушая звуки из миниатюрного динамика. И вот, наконец, Натан заговорил, приветствуя Бунна:

— Привет, Бунн, присаживайся. Я пытался уладить твой вопрос с военными, но в твоём случае они слишком категоричны. Твоё командование требует твоей выдачи. Я, конечно, могу ещё попытаться, используя свои связи, но это будет не так быстро.

— Да, забудь ты об этом, Натан! Всё равно я улечу вместе с Энн, и на службу уже не вернусь. Ты же знаешь, у меня там отец, да и за ней нужно всё время присматривать.

— Она сегодня снова спросила меня чьё это сердце, — вздохнул Натан. — Не знаю, пока ей говорить об этом рано, а вдруг она снова впадет в свою депрессию. Но её организм удивительно легко принял сердце Илая.