Седьмая звезда (СИ) - Риз Лаванда. Страница 88

Она спускалась всё ниже, ощущая прохладу, идущую со дна ущелья. В темноте эта мертвая тишина, среди каменных глыб казалась зловещей и настораживающей. Здесь отчетливо можно было слышать своё дыхание и каждый шорох, раздавшийся за несколько десятков метров, каждый шелест падающей пещинки. А выше, поднимаясь над ущельем, протяжно выл одинокий бродяга ветер, упавший прямо с неба на скалы. Вдруг с высоты, Энн заметила поблескивающее пятно воды.

Это оказалось небольшое озеро, образовавшееся в чашеобразной выемке, прямо на дне ущелья. В удивительно голубой светящейся со дна воде абсолютно ничего не отражалось. Энн спрыгнула с дрока, с осторожностью подходя ближе, принюхавшись к воде. Никаких резких примесей она не почувствовала, поэтому девушка рискнула и зачерпнула ладонью воду. Вода была заманчиво теплой.

Недолго думая, Энн сбросила с себя одежду и, подойдя к краю, прыгнула в озеро…

…Но в воду она так и не окунулась. Чьи-то руки поймали её прямо над поверхностью, легко скользя по воздуху. Не успела она опомниться, как уже снова оказалась на берегу. В ужасе обернувшись, Энн столкнулась …с негодующим взглядом Зура.

— Что, выбрала самый идиотский способ умереть?! Раствориться в кислоте без остатка?! То, что надо! Это озеро химеры называют слеза Мизы, там, на дне сильное кислотное течение, которое не поднимается к поверхности, но которое разъедает всю органику уже на глубине двух метров! Когда ты уже начнешь думать головой Энн, а не совершать сумасбродные поступки?! — возмущенно произнес он, сверля ошеломленную девушку сердитым взглядом, который постепенно стал затуманиваться при виде её обнаженного тела. — Немедленно оденься, а то тебя ждут неприятности, — выдавил Зур.

— Я с радостью это сделаю, если ты всё-таки сойдешь с моей одежды, — опомнившись, пролепетала она. — И отвернись, сейчас же!

Зур неохотно повиновался. Одевшись в считанные секунды, Энн уже стояла перед Зуром, нервно разминая пальцы:

— Браво! Ты спас нас обоих! И теперь я видимо должна выказать тебе огромную благодарность? — голосом, переполненным негодованием и претензией, выдохнула она, беспрестанно всматриваясь в его лицо, пытаясь увидеть там прежнего парня, к ногам которого она когда-то положила свою жизнь.

— А тебе, конечно, сказать «спасибо» теперь слишком сложно?! — язвительно скривился Зур. — Ну не спеши, потому что я сам от себя этого не ожидал и уже жалею!

— Ха! И что же заставило тебя совершить этот подвиг, старые привычки?

— Да, от которых очень тяжело избавиться, потому что они впились в каждый атом моего тела, — хмуро ответил он, окинув её недовольным взглядом.

Но, несмотря на обоюдную злость, его начинало безудержно тянуть к этой девушке. Зур просто презирал себя за эту слабость, но он ничего не мог поделаться со своей памятью, которая вернула его в то время, когда он любил целовать её смеющиеся глаза, когда носил её на руках, и замирал от звука её голоса. Это тело, которое только что обнаженным стояло перед ним, он знал досконально, каждую его клеточку, которую он впитал в свою душу. Чем ближе она была к нему, тем быстрее начинал регенерироваться их сипат, требуя слияния между двумя частями одного целого. Зур противился этому, как только мог, но неведомая сила отбирала у него всю его волю.

А Энн, отвернувшись в сторону, почему-то еле сдерживала непрошеные слёзы от обиды. Ведь это был её Зур! Зур, брат, которого она знала с самого детства, который был рядом с ней в любую минуту, вытаскивая её из разных неприятностей. Красавец Зур, за которого она была готова пролить каждую каплю своей крови, который был стержнем этой её жизни, её фундаментом, её гравитационным полем. Зур, который столько лет неумолимо манил к себе, привязывая к себе её душу. Чьи руки и губы умели её так ласкать. Тот, которого она так по-особенному любила, боясь потерять, а, теряя, чуть не сошла с ума. И вот теперь, они стоят друг напротив друга, дрожа от взаимной ненависти. …Осознавать это было чудовищно страшно и больно. Это было даже хуже чем потеря, больше это походило на маленькую смерть.

Они молчали. Думая каждый о своём. Слышно было только их тяжелое дыхание.

— Ты …отпустила волосы? — грустно прошептал он вдруг.

— Так здорово, что отец, наконец, поправился, — ответила она невпопад, захватываемая этим сокрушительным притяжением.

Его пальцы непроизвольно коснулись её лица, а уже в следующее мгновение, Энн со стоном ощутила вкус его губ. В этой вселенной не существовало ничего желаннее этого поцелуя, этого требовательного порыва слияния. …Голова резко закружилась! И в ту же секунду, Зур упал без сознания.

— Господи, Зур, что с тобой? — пораженно прошептала она, наклоняясь над ним, чувствуя, что сама может вот-вот отключиться. Энн поползла к воде, набрав пригоршню, она плеснула ему на лицо то, что смогла донести.

Зур вздрогнул, приоткрывая веки.

— Что это? Сипат стал ядовит? — сочувственно коснулась она его плеча.

— Нет, …он слишком ранен, и душа рвется к нему быстрее, чем может себе это позволить тело, — ответил Зур, поднимаясь. — Я забыл об этих ощущениях, …я не мог прикоснуться ни к одной женщине более четырех лет, …в отличие от тебя.

— Пора возвращаться, — сдержано произнесла Энн, оглядываясь в поисках своего дрока, тут же замкнувшись в себе, как только в его голосе послышались обвиняющие нотки.

В мыслях и переживаниях, она даже не заметила, как быстро они добрались до спящего «бронтозавра», хотя обратная дорога заняла минут тридцать. Всё это время Энн мучилась от бередивших её чувств, оскорбленная непониманием, она в тоже время ощущала себя виноватой перед ним, её сердце сжималось от жалости. Она так была зла на него, от этой злости у неё даже темнело в глазах, но в тоже время ей хотелось прижаться к нему, поговорить, снова поймать его губы. А ещё, где-то глубоко в сердце, её терзало чувство вины перед Илаем, перед его памятью, потому что её душа безвольно тянулась к Зуру, и не только душа, её тело вело себя предательски, по отношению к её сознанию.

Возле корабля Энн остановилась, спрыгнув с дрока.

— Пока, Зур, — шепнула она ему, коротко обернувшись.

И уже возле самого люка, догнав, он неожиданно остановил её, резко прижав к обшивке. Снова Энн почувствовала его сильные властные руки и губы, которые требовательно искали у неё ответа. Но и Энн не могла контролировать, то, что творилось с её сутью, безумно желая его ласки.

…Пока это не остановила хлынувшая у Зура из носа кровь, испугав её окончательно. Глядя на её растерянное лицо, изучающим взглядом, небрежно стирая кровь, Зур прошептал:

— Легко разрушить, …сложнее вернуть к жизни, — после чего он горько усмехнулся, опустив свои невероятные ресницы, и развернувшись, прыгнул на дрок, направляясь в сторону своего замка.

Но что было делать ей, когда уже ни о каком покое и ожидании не могло идти и речи? Когда мир вокруг слишком быстро менялся, не совпадая с её собственными ощущениями? Когда ворвавшаяся внутрь сила выворачивала душу, переворачивая её отдельные части наизнанку, заставляя сознание хаотично метаться, разрываясь между самой собой и собой другой. И помочь ей разобраться в этих мыслях было некому. Энн понимала, что только она сама в состоянии разглядеть перед собой свою дорогу, а не идти по чужим подсказкам, даже если они были сделаны из самых лучших побуждений. Поэтому она снова поступила по-своему, сумасбродно и непредсказуемо. Прокравшись тихо на корабль, Энн собрала кое-какие вещи, немного еды, и не оставив никому никакого послания, она прыгнула на дрок и стала удаляться к южным холмам.

— Почему ты так спокойно относишься к этому?!! Прошли почти целые сутки, а Энн так и не объявлялась!!! — срываясь, теряя терпение, выкрикнул Бунн, размахивая руками перед Тиаром. — Мы же не знаем где она и почему она не оставила нам сообщение. Ведь если бы она была с Зуром, как ты наивно надеешься, то Энн наверняка бы уже дала об этом знать!!! Потому что если у вас в семье это так принято, то по отношению ко мне она знает — так поступать нельзя!!!