Принц на Новый год (СИ) - Мор Дэлия. Страница 33

Накопитель — это хорошо. В моём магическом арсенале ровно одно заклинание левитации, и на него нужна энергия. Я понятия не имела, как быстро она расходуется. Но если собиралась и дальше бегать от убийц, то запас точно не помешает. А зачем нужны браслеты? Они же ведь, как обручальные кольца, да? Чисто ритуальные? Семейная реликвия меролингов и всё такое?

Я провела пальцем по растительному орнаменту на широкой ленте браслета. Там среди завитков пряталось что-то, подозрительно напоминающее буквы элладийского алфавита. Такие же, как на крышке портсигара. Превращённый в переводчик плеер, хвала богам, не пострадал. Я воткнула каплю наушника в ухо, и заклинание прочитало надпись приятным женским голосом:

«В день свадьбы и навсегда твоя София. Королева Эллады».

Мама Димитрайоса. Это её браслет, он говорил. А второй принадлежал отцу. Король овдовел, и как велел обычай, положил браслеты в сокровищницу. Но надпись осталась. А от нашей с Димой любви не останется ничего.

Меня снова накрыло. Словно кто-то ткнул в незаживающую рану. Ревела белугой. Так долго и так тяжело, что саму себя стало жалко.

— София, душа моя, — пробормотал мужской голос. — Я чувствую твою боль даже из бездны. Потерпи родная, скоро приду. Обниму тебя, поцелую. Обещаю, любимая, мы снова будем вместе.

Я вытерла глаза и посмотрела вокруг. Никого. Двор пустой и даже шума улиц не слышно. А голос был. Прямо в наушнике. Я провела мокрыми пальцами по надписи на браслете, и он снова зазвучал:

— София, мне так плохо без тебя. Династия в руинах, наш сын пропал. А твой муж и король — усталый старик, не способный защитить то, что нам так дорого. Скажи, Димитрайос ведь жив? Я не выдержу, если он уже с тобой. Не молчи, любимая, я столько лет мечтал услышать тебя.

Я шмыгнула носом и вытерла слёзы. Так много подсказок, что стыдно не догадаться. Со мной говорил отрёкшийся от престола отец Димы. Каким-то образом его голос доходил через браслет.

— Простите, но я не ваша жена. Меня Надя зовут.

По ту сторону магического телефона долго молчали. От разочарования, наверное. Я сама была готова на стену лезть из-за разлуки с Димой. Представлять не хотела, что чувствовал овдовевший король.

— Это вы меня простите, — вздохнул он в наушнике плеера. — Я не понимаю, почему услышал свою погибшую жену. Старый стал, слабый умом…

— Я держу её брачный браслет, Ваше Величество. Может, поэтому?

— Вы плачете, да? Это безумие, но я всегда знал, что София плачет. Больно становилось. Хотелось с ней поговорить. Вот такой сентиментальный у вас король. И не очень искусный в магии, раз не догадался, что связь наработалась. С браслетом. София ушла туда, откуда не возвращаются. Даже голоса не услышать.

У меня руки дрожали. Пронзительно-щемящее чудо магического мира. Королева плакала и, совсем как я, вытирала мокрые глаза браслетом. А муж её чувствовал, где бы ни находился. Софии больше нет, но связь осталась. И через неё рыдающая я говорила с королём.

— Надя, скажите, пожалуйста, откуда у вас браслет? Он должен храниться в сокровищнице.

— Мне его отдал маг Григориус. Мы с Димитрайосом хотели пожениться. Принц, спасаясь от наемного убийцы, сбежал в другой мир. Я его встретила, полюбила. И вот мы вернулись на Элладу, а Кассиус…

Голос срывался. Я то лепетала, то хлюпала носом. Рассказ вышел путанным и долгим, но кажется, король понял.

— Успокойтесь, Надя, всё поправимо. Димитрайоса действительно не тронут до поединка, он нужен живым. И его можно спасти, поверьте. Это удача, что связь между браслетами сработала именно так. Я сижу в крепости и слышу вас. О, это великая удача. Запоминайте, что нужно сделать. Единственная тюрьма, способная удержать мага такого уровня, как мой сын, это королевская тюрьма. Отдельная башня рядом с дворцом. Начальника её стражи зовут Немезис. Когда-то мы учились у одного наставника и ухаживали за одной девушкой. София стала королевой, а Немезис до сих пор меня не простил. Но её сыну он поможет. Тут никакие кольца правды не нужны.

Я улыбалась, слушая короля. Благородство у династии меролингов в крови. И у их друзей тоже. Даже когда любимая девушка одного вышла замуж за другого.

— Отправляйтесь к нему прямо сейчас, — продолжал папа Димитрайоса. — Если я правильно понял, вы сидите в переулке художников. Выходите на аллею музыкантов и следуйте по ней до самого конца. Там найдёте квартал водонапорной башни. Самой башни триста лет, как нет, а название осталось. В доме, выкрашенном синей краской, живёт Немезис. Покажите старому упрямцу брачные браслеты. Если, увидев их, он всё равно не поверит в ваш рассказ, то снова поплачьте. Мне неловко просить вас об этом, но, кажется, другого способа оживить связь нет.

Да, я тоже поняла, что слёзы — ключ. Вернее, звонок с мобильного на мобильный в магическом варианте. Нечто, что совершенно необходимо для начала разговора.

— Хорошо, я сделаю.

— Вы смелая девушка, Надя. Я надеюсь, у вас всё получится, и мы ещё будем официально представлены при дворе. Берегите себя и помните, вы не одна в чужом мире. Теперь я рядом.

— Спасибо, Ваше Величество.

У меня дыхание перехватило от избытка чувств. Только что прощалась с жизнью и снова горела надеждой. Лишь бы Немезис не поставил старую обиду выше желания помочь сыну любимой женщины. Я верила в него, но одно предательство уже пережила. Мне хватило.

Попрощавшись с королём, спрятала браслеты в сумку. Наушник плеера не вынимала. Пусть он выглядит странно, зато я буду знать, о чём говорят вокруг. Кстати, стоило проверить пару моментов.

— Пута ступида, — отчётливо произнесла я.

— Тупая шлюха, — перевёл вежливый женский голос.

Бранта захотелось убить ещё раз.

Элладийское солнце клонилось к закату. Я не слишком-то спешила к дому Немезиса по двум причинам. Во-первых, неизвестно, во сколько заканчивался рабочий день главного надзирателя королевской тюрьмы. Слуги в его отсутствие мне точно ничем не помогут, а то и настучат в местную полицию. Надежнее будет сесть где-нибудь на ящик и ждать, пока приедет карета с гербами. Или на чём тут высокопоставленные чиновники рассекали по городу с мигалками? Да, так будет лучше. Потому что, во-вторых, я с трудом передвигала ноги. Как только стресс немного отпустил, так сразу навалилась нечеловеческая усталость. Плакать хотелось уже от боли в забитых молочной кислотой мышцах. Сколько часов я бродила по аллеям, проспектам и переулкам, сложно сказать. Его Величество не предупредил, что квартал водонапорной башни настолько далеко. Так я до ночи затяну с визитом. И если Немезис — старик со скверным характером, то он тупо не пустит меня на порог. Гаркнет на слуг, чтобы не будили, и повернётся на другой бок. Я останусь на улице. А ночи в портовых городах холодные. Нечета нашему январю, но всё же. Я в лёгком платье. Грязном и порванном. И это последняя причина, почему я старалась петлять по дворам, а не вышагивала по центральным улицам, как на параде. Стыдно было, ага.

Синий дом надзирателя венчала ярко-красная крыша. На моё счастье он такой стоял один и сразу возле указателя с названием квартала. От бубнежа переводчика раскалывалась голова. Невидимая девушка озвучивала не только реплики прохожих, но и каждую вывеску, табличку и матерную надпись. За время путешествия мой словарный запас значительно обогатился. «Пута» — это, оказывается, цветочки.

С рабочим днём я угадала. Повозка, запряжённая парой лошадей с толстыми и мохнатыми ногами, зарулила во двор синего дома. Мужчина в тёмно-фиолетовом камзоле на мгновение мелькнул в толпе слуг, и больше я его не видела. Немезис вернулся домой? Или к нему кто-то в гости приехал? Ладно, не спрошу — не узнаю. А спрашивать придётся по-русски. У плеера отсутствовал динамик.

— Эй, любезный! — крикнула я во всю глотку. Захотелось повыёживаться немного. Душу отвести в чужом мире. Всё равно никто ничего не понимал. — Изволь барину доложить, что девица Надежда челом бьёт. На постой просится, да весть недобрую несёт. Ау, служивый, отворяй ворота!