Тень дракона - Золотько Александр Карлович. Страница 24
– Что?
– На второй ярус смотри.
Вдоль самого не огороженного края второго яруса двигалась тень, черное на сером.
– Он? – спросил шепотом Таранов.
– Я не филин.
– Блин, остальные его могли не заметить! Ракурс для них неудачный.
– Он к лестнице идет… Значит, будет спускаться. Что делаем мы?
– Ты в любом случае остаешься на месте. А я двигаюсь туда только после сигнала майора. Рыжий подает знак только для майора, Климова и Гремлина. Остальные подключаются по команде майора или отсекают пути отступления. Ты ж в машине был, все слышал.
– Слышал, слышал, – Шатов нервно потер руки.
В висках застучало, в груди стал разгораться холодный огонь. Сейчас. Еще несколько минут. Еще чуть-чуть…
Ничего не слышно только. Может быть, Рыжий уже заметил чужого. Или Лялька его уже окликнула. На втором ярусе тени уже не было.
Таранов подался вперед, оглянулся на Шатова:
– Если что – отходишь к машине.
– Если что?
– Что угодно! В драку не лезь, без тебя будет тесно.
– Хорошо, – Шатов кивнул и ответил с трудом.
Не лезть в драку – это правильно. С него хватит драк на сегодня. И на год. И на всю жизнь. С него хватит трупов и с него хватит ненавидящих взглядов. Все. Сегодня, чем бы это все не закончилось, он объявит Сергиевскому, что не хочет больше принимать участие…
«Я вернусь…» – прозвучало в ушах.
Шатов схватился за голову, пытаясь унять или хотя бы уменьшить внезапный приступ боли. К горлу подкатила тошнота. Шатов вдохнул тяжело, медленно выдохнул, борясь с тошнотой и головокружением.
Все вокруг снова стало нереальным. Фантастическое сочетание бреда и ужаса. Снова Шатову начало казаться, что время остановилось…
Что-то здесь не так. Не так.
Таранов, напряженно всматривается в глубину зала, ожидая команды. Сгусток темноты под лестничными пролетами, проглотивший Лильку и Рыжего, тени, в которых прячутся опера… Место и время выбрано Драконом.
Это он решал, где и как он хочет убить мелкую шлюшку, выполнившую его приказ. Шатов вспомнил выражение лица Дракона, его голос… Тягучая уверенность в себе и своем извращенном уме. Способность все рассчитать так, что ни какие неожиданности не смогут нарушить планы.
Ночь. Недостроенный спорткомплекс. Он назначил встречу именно здесь. Он уверен, что все получится… Почему он был уверен?
Он сказал Ляльке… Не он, а кто-то, действующий от его имени… Ляльке сказали, что она должна прийти сюда в определенное время и стать на определенное место. И еще сказали, что она может привести с собой своего приятеля…
Приятеля…
Шатов тихонько застонал. Мысли были похожи на кристаллы с острыми краями. Каждое их движение отдавалось ослепительной болью в мозгу. И за ними тянулся раскаленный след, сочащийся болью.
Таранов что-то сказал шепотом, но Шатов не расслышал что именно. Мысли скакали лихорадочно, заполняя мозг осколками боли.
Время и место. И можно прийти с приятелем… Время и место… И уверенность, что все пройдет по плану. Как? Он ведь не мог исключать возможность того, что Ляльку все-таки задержат. Или что она приведет с собой не одного обкуренного приятеля, а двух-трех. Грех не бомбануть лоха, припершегося ночью на заброшенную стройку с наркотой в кармане. А если у него еще будут и бабки…
Он мог просто планировать уйти в случае неожиданности… Мог? Шатов закрыл лицо руками. Нет, не мог. Он должен убить Ляльку. Дракон не оставлял после себя свидетелей. И эта…
Шатов выдохнул и выпрямился. Под ногой что-то с шумом просело, но Шатов не обратил на это внимание. Как не обратил внимания и на движение Таранова.
Опер хочет его предупредить о необходимости соблюдать тишину? Что-то сказать о необходимости ждать сигнала? Или просто хочет страстным шепотом выматерить неуклюжего урода…
– Рыжий, уходи оттуда! – крикнул Шатов надсадно.
Звук голоса метнулся через заваленную строительным мусором площадку, ударился плечом о колонны и бессильно рухнул где-то возле дальней стены.
– Уходи, Рыжий! – Шатов сделал несколько шагов вперед, споткнулся и, падая, выкрикнул еще раз, – Уходи немедленно! Рыжий!
Под колено попал какой-то обломок бетона, боль резанула тело, но Шатов тут же вскочил:
– Рыжий!
Кто-то рванул Шатова за ворот куртки, помогая встать на ноги. Таранов? Шатов не глядя его оттолкнул и снова побежал, спотыкаясь, но продолжая кричать.
«…ди-ди-ди!» – эхо изо всех сил старалось помочь Шатову, или наоборот пыталось скомкать его слова, оплести их собой, исказить смысл…
Медленно, очень медленно бежал Шатов, медленно, слишком медленно его слова преодолевали пространство, путаясь в дожде, пыли и ужасе. Медленно…
Где-то впереди словно всхрапнул ночной хищник, громадный, привыкший одним движением лапы ломать шею буйволам. Уверенный хрип глотки, захлебывающейся слюной, яростью и предвкушением крови.
Так ревет только зверь, который уверен в успехе, тот, который знает – ничто уже не спасет жертву… Всхрип, прыжок, удар.
Звук тяжелого, с хрустом, приправленного шлейфом смертельной неотвратимости, удара остановил Шатова. Поздно…
Взрывом взметнулась пыль, вырываясь из глубины лестничного колодца. Мертвенно серое в нереальном освещении облако выкатилось на середину зала и замерло, подрагивая, словно переваривая то, что успело поглотить.
Шатов споткнулся снова, взмахнул руками, но не упал, Таранов поддержал его сзади:
– Что это?
И снова удар, на этот раз множественный, усиливающийся с каждым новым перекатом. И облако вспухло, словно стараясь заполнить собой все пространство между мокрыми бетонными стенами, опрокинуть их и обрушиться на застигнутую врасплох вселенную.
Кто-то закричал слева. Шатов не отрываясь смотрел на пыль, не в силах отвести взгляд. Метнулась тень. Еще несколько. Крик, слабый и беспомощный после грохота рушащегося бетона.
Это Сергиевский, отстраненно подумал Шатов. Он попытается спасти Рыжего.
Все разом уменьшилось, улетая куда-то вниз. Шатов словно увидел все происходящее откуда-то сверху, из-под самых перекрытий… Оседающий гнойник пыли, маленькие, нелепые фигурки, бегущие к нему… И удовлетворение. Упоение собой, своей предусмотрительностью, неотразимостью плана.
Дракон.
Шатов резко оглянулся, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь там, наверху, на четвертом ярусе. Бессмысленно. Лишь резкая черная полоса тени под серым отчерком бетона. И все-таки, он там. Он там. Он пришел, чтобы увидеть. Чтобы контролировать.
– Рыжий! – это, кажется, кричит Гремлин.
И скрывается в облаке, которое все еще стоит, сыто подрагивая.
– Давайте за помощью! – выкрикнул Сергиевский.
Что-то кричит Пирог, бросаясь вслед за Гремлином.
Туда же двинулся Таранов, но Шатов схватил его за плечо:
– Он здесь!
– Что?
– Он здесь! – крикнул Шатов, указывая рукой на четвертый ярус. – Здесь Дракон.
Таранов беспомощно перевел взгляд с лица Шатова туда, куда указывала его рука.
– Точно?
– Он там, – Шатов почувствовал, что задыхается. – Там. Он ждет исполнителя. И потом они уйдут.
Крик из мрака. Сергиевский? Или Пирог? Никого из них не видно. Только голоса и шелест чего-то мелкого, падающего с высоты.
– Мы не попадем наверх! – в голосе Таранова мелькнула обида.
– Не наверх, – Шатов потянул за собой Таранова, – не здесь.
Он и сам не мог понять, откуда появилась эта уверенность. Он не думал, он знал, и это знание не имело ничего общего с его умом. Нюх? Инстинкт?
Нужно бежать туда. Потом свернуть вправо и подняться по лестнице… Откуда он знает об этой лестнице? Бегом! Шатов оглянулся на Таранова, споткнулся. Опер обогнал Шатова, вырывая на ходу из-под куртки пистолет. Шатов не видел этого в темноте, просто угадал по легкому оттенку шороха.
– На второй этаж! – крикнул Шатов. – На второй и направо.
Боль свела правую ногу, пришлось схватиться за металлические перила, покрытые испариной. И каждую ступень брать приступом. Раз за разом. Еще…