Воинство Рассвета - Хэмбли Барбара. Страница 12

– Это одна из причин, как мне удалось прожить такую неприлично долгую жизнь, – с легкой улыбкой согласился Ингольд. – Спасибо, Янус... а это еще одна причина, как мне удалось прожить так неприлично долго.

Он начал отхлебывать горячую жидкость, которая была вовсе не вином, а жгучей смесью горячей воды и домашнего джина.

Командир королевской стражи предложил ему сесть на одну из скамеек у стола, и Минальда подобрала свои тяжелые юбки, чтобы освободить место рядом с собой. Руди и Кара расположились возле камина рядом с Мелантрис, их одежды начали оттаивать, и с них закапала влага. Кта отправился на кухню, не желая участвовать в совете сильных мира сего.

– Сударь, – наконец начал Ингольд, – вы все еще не отказались от мысли о вторжении в Логово?

– Конечно. – Голос Алвира звучал резко, но в нем чувствовались нотки осторожности. – Конечно, не отказался. Вы считаете, это осуществимо?

Глубоко запавшие глаза волшебника блеснули.

– Руди полагает, что да.

– В самом деле? – Брови Алвира удивленно выгнулись. – А, стало быть, сами вы придерживаетесь противоположного мнения?

– Это безумие, – пожал плечами Ингольд.

Канцлер улыбнулся еще шире, но теплоты в его улыбке не прибавилось ни на йоту.

– К счастью, теперь вы уже не единственный источник сведений по этому вопросу. Разве безумие помогло владыке Дейра одолеть Мрак?

Ингольд промолчал, не обратив внимания на подначку. Алвир обратился к Руди:

– Так что, эти твои волшебные устройства, в конце концов, могут стать ответом на нашу загадку?

Руди вздрогнул и вскинул голову, словно только что пробудился от ужасного сна.

– Я не знаю, помогли ли огнеметы людям прошлого. – Голос его звучал тихо и устало. – Но мы в состоянии основательно разрушить Логово. Настолько серьезно, что, возможно, Даркам придется навсегда покинуть его.

И, запинаясь от усталости, он рассказал о том, что обнаружил в Логове: огромную систему тоннелей и пещер этого темного отвратительного царства, способность Дарков подавлять свет и огонь. Не забыл он сообщить об удивительной горючести высохшего мха.

– Если мы нанесем сильные удары в направлении обоих главных ответвлений Логова, тем самым прикрыв отряд, вооруженный огнеметами, который должен будет пробраться еще дальше и потом, при отступлении, поджечь мох, то, думаю, это может привести к успеху.

– Особенно, если мох в экосистеме Логова действует как азотособиратель, – неожиданно вступила в разговор Джил. – Похоже, что именно так оно и есть. Значит, все Логово пропитано азотными соединениями.

Все, в том числе и Руди, непонимающе уставились на нее, будто она вдруг заговорила на этрусском наречии. Запоздало напомнив себе, что имеет дело с доиндустриальным миром, Джил поспешила пояснить:

– Мои исследования показали, что такой тип мха может быть очень горючим.

– Правда? – задумчиво протянул Алвир. – Я и не подозревал, что вы настолько учены, Джил-Шалос. Странное занятие для солдата... Но вот видите, милорд Ингольд, оба ваших ученика не разделяют ваше мнение...

Он опять повернулся к Руди:

– Итак, ты полагаешь, если королевская стража прикроет отряд с огнеметами от Дарков, и, допустим, волшебники окружат всех световой аурой, можно будет спалить Логово, как ты это нам только что описал?

– Думаю, да, – ответил Руди, – но, к несчастью, тогда мы не сможем отбить пленных людей у Дарков. Если, конечно, они не побегут за нами по пятам...

– Печально, – вздохнул Алвир. – Но, может, оно и к лучшему... Наверняка время, проведенное в царстве Тьмы, не прошло бесследно для их разума.

– Для человека, который и в глаза их не видел, вы слишком в этом уверены – прокомментировал Ингольд, подняв глаза от чашки. – Что касается меня, я бы не пожелал никому такой смерти. Даже стадным животным Дарков, которые тоже ни в чем перед нами не виноваты.

– Пф-ф! – с отвращением фыркнул канцлер.

– Кроме того, я бы подумал о том, что ждет Убежище, если вторжение окончится крахом, и армия, которую вы пошлете уничтожить Логово Дарков, так там и исчезнет. На обратном пути при подъеме из долин, примерно в двух милях ниже старых дозорных башен у Высоких Ворот, мы обнаружили останки людей, принесенных Белыми Всадниками в жертву своим богам. Да и в долинах есть такие, кто попытается захватить Убежище, если узнает, что его защитники погибли.

– Это мы уже знаем. – Алвир бросил неприязненный взгляд в сторону аббата из Пенамбры.

– Не стану спорить с вами, Алвир. Вы сами решаете и делаете выбор, – сказал маг. Когда он поднял голову, пламя осветило его изнуренное лицо и сверкающие гневом глаза. – Я устал, устал до смерти, мы два дня убегали и боролись с Дарками, к тому же я умираю от холода. Если вы решили организовать вторжение в Логово, волшебники вам помогут всем, чем могут, и будут готовы пожертвовать жизнью, чтобы спасти как можно больше людей. Но я нутром чую, что это гибельная затея, многим она принесет смерть, а иным – и участь во стократ худшую.

Он выплеснул остатки напитка из чашки в камин, и пламя метнулось вверх ярким огненным смерчем. Через некоторое время его шаги затихли в коридоре, ведущем в общую комнату Совета Магов.

– Старый глупец, – тихо пробормотал Алвир.

Наступила неловкая тишина. Все, от карточных игроков до аббатисы, тревожно поглядывали друг на друга и на канцлера, который стоял около камина, скрестив на груди руки.

Руди вздохнул и поднялся, чтобы уйти.

– Нет, он не глупец. – Он направился к двери; его движения были скованными и усталыми. – Все равно, я думаю, вы сможете вернуть Гай. Но что, черт побери, вы будете с ним делать после этого? Большая часть города на два фута затоплена водой, а там, где воды нет, полно крыс, упырей и одичавших дуиков. С Белыми Всадниками, поджидающими в Долине и постоянной угрозой Дарков по ночам вы никогда не наладите нормальные связи с Убежищем, не говоря уж обо всем королевстве.

В глазах Алвира блеснула угроза, хотя голос по-прежнему оставался учтивым.

– Это уж моя забота. Так как ты после вторжения в Логово все равно намерен вернуться в свой мир, тебя это вряд ли касается, не правда ли?

Руди заметил, как внезапно шевельнулась Минальда, ее лицо, обрамленное волосами цвета воронова крыла, побледнело. Усталый гнев накатился на него, когда он понял: его решили наказать за несогласие с точкой зрения канцлера.

Бесцветным тоном Руди произнес:

– Да, разумеется.

Повернувшись на каблуках, он вышел.

– Руди!

Его остановило прозвучавшее в голосе Минальды отчаяние. Руди оглянулся и увидел, что она бежит за ним. На ее лице блестели слезы, и от их вида его гнев тут же улетучился, оставив только боль и сострадание. Он без слов протянул навстречу ей руки.

Какое-то время они молча стояли и обнимали друг друга. Она спрятала лицо в сырой грубой шерсти его воротника, а ее душистые волосы щекотали ему губы.

– Мне очень жаль, – прошептал он. – Альда, мне очень жаль.

Руди почувствовал, как ее руки крепче прижали его к себе, ощутил взволнованное прерывистое дыхание. Они познакомились не так давно, но сейчас ему казалось странным, что было время, когда он обнимал другое женское тело.

Минальда покачала головой.

– Нет, – прошептала она, – тебе не о чем жалеть.

Ее слова звучали приглушенно.

В очаге выстрелило полено, и сноп золотых искр заставил их тени заплясать на противоположной стене.

– Мы с самого начала знали, что это долго не продлится, правда? А потом словно нарочно решили забыть обо всем. Я сама хотела забыть. Казалось, ты был со мной всегда... и останешься навеки... – Она замолчала, затем всхлипнула. – Этот мир никогда не был твоим. У тебя нет выбора, да?

– Да, – с горечью прошептал Руди. – У меня нет выбора.

Из ее груди вырвался долгий тоскливый вздох.

– Нет смысла говорить об этом. Порой мне кажется, у нас, вообще никогда не было возможности выбирать. И ни у кого на свете такой возможности нет. Сколько нам еще осталось?