Проклятый лес (СИ) - Зволинская Ирина. Страница 52

— Имеет ли магия цвет? Черный, красный, зеленый?

— У меня нет такой информации, — он зажал ручку в кулаке. — Одаренных мало, очень мало. Известные мне видят мир так же как все. То, что мы называем магией, лишь энергия, недоступная нам с вами, но доступная им. К примеру, ваш брат способен преобразовывать её в электричество, а целитель использует, чтобы лечить.

— Вы знакомы с Ральфом? — обрадовалась я.

— Знаком, и даже видел его сегодня. Он проходил тесты.

Я расстроенно вздохнула. Если бы я только знала, что он будет в госпитале!

— Как он? Он в порядке?

— Если не считать фингала, то да, в порядке, — с улыбкой подтвердил Слоун.

— Фингала?! Опять подрался! — покачала я головой.

Теперь понятно, за что его наказали! Неужели нельзя было удержаться от вредительства хотя бы перед Рождеством? Или его намеренно провоцировали? И явно несколько человек. Потому что мне сложно представить кого-то одного настолько безумного, чтобы самому лезть к вспыльчивому и драчливому магу.

— Это в большей степени вина его дара, а не его самого, — заметил Эдриан. — Так называемый откат, обратная сторона магии. Несмотря на то, что мы зовем магов одаренными, несмотря на все их преимущества перед простыми людьми, дар — отнюдь не благо.

— Хорошо, я не буду слишком сильно его ругать.

Эдриан тихо рассмеялся, подался ко мне. Взял в руки мою ладонь и, заглянув мне в глаза, спросил:

— Что вы видите, Алиана? Какого цвета магия?

Наивная, наивная Ани. Строгий опекун запрещает влюбленному врачу видеться с тобой. Но если ты маг, это меняет дело. Для диссертации ведь старается, на благо имперской армии!

— Вы можете мне довериться, — ласково сказал мужчина.

Довериться? Я солнечно улыбнулась, меня трясло от ярости.

Довериться кому? Человеку, которого я вижу третий раз в жизни? Я не могу обнять родителей, я не могу встретиться с братом, я не могу ничего рассказать единственной подруге. Я даже себе доверять не могу!

Ключик от сейфа с большими деньгами. Не человек, вещь, которую можно забрать, когда вздумается! Ни семьи, ни имени, и некрасивая страсть вместо любви.

Ради чего?

В сером мире было холодно и пусто. Я аккуратно высвободила свою ладонь.

— Мне жаль вас разочаровывать, Эдриан. Но я говорила не о себе. Это не моя тайна.

Красная капля упала на стол. Я моргнула, возвращая себе привычное зрение.

— Простите, — извинился Эдриан, достал из кармана платок, приложил его к носу и закинул голову вверх. — Переутомление.

— Мне пора, — поднялась с места. — Нет-нет, сидите, отдыхайте, Эдриан, я дойду сама.

Он попытался возразить, но кровотечение не останавливалось. Белый платок намок и весь окрасился красным.

— Попрошу сестричек принести вам бинт, — вежливо сообщила я и вышла из кабинета

Доверие. Непозволительная роскошь.

Сообщила дежурной сестре о проблеме Эдриана, вызвала кнопкой лифт и спустилась вниз.

— Домой, — села в машину, задумчиво уставилась в окно.

Конечно, Слоун правильно истолковал мой интерес. Трудно было не догадаться. И не было в его вопросе ничего страшного, мой брат — маг, живет и не скрывается. Но Ральф управляет электричеством, Никки умеет лечить, а в моем активе лишь голоса и видения. Не слишком похоже на магию, зато очень похоже на бред.

Вы ничего не потеряли без моей правды, господин Слоун.

Давно стемнело, на опустевших улицах дежурил патруль.

Кристос отвез меня домой, проводил до двери, отдал мне пакет малиной. Я закрылась изнутри, убрала ягоды в холодильник, оглядела кухню и не придумала ничего лучше, чем спустить вниз по лестнице стул и подпереть им ручку.

Вдруг Лиззи ошиблась, вдруг Холд никуда не уехал?

Смешно. Можно подумать, его удержит стул.

Заперла спальню, проделала то же самое и со своей дверью. Да…это, бесспорно, так себе баррикада. Но лучше чем ничего!

Он не пришел. Я не спала всю ночь. Сидела на подоконнике и смотрела на пустую улицу. А утром, когда шпиль императорского дворца пронзил низкое зимнее солнце, я спустилась на кухню. Заварила кофе и достала подарок господина Холда из холодильника.

Я не смогла попробовать тот злосчастный пирог. Духа не хватило делать это при Лиззи. Но сейчас я одна, и хочу узнать, не изменился ли сладкий малиновый вкус.

Положила особенно крупную ягоду себе на ладонь, закрыла глаза и поднесла ко рту.

Нет. Малина не стала горчить, впрочем, возможно. Я не понимала вкуса, я снова чувствовала его губы на своих губах. Жар горячих рук, тяжесть мужского тела и дикое сожаление от того, что ничего этого на самом деле нет.

Не сдержала стон, а потом выкинула в мусор всю эту чертову малину.

Ненавижу. Не его, я себя ненавижу.

Глава 24

В бессонной ночи был существенный плюс. К перерыву я так хотела спать, что уже ни о чем не переживала. Тедди своими шутками напоминал муху, из тех, что летом мешают уснуть на жаре. С другой стороны, если бы не он, я отключилась бы прямо на лекции. На зачетной неделе совсем уж наглость.

— Держи! — Тедди поставил передо мной кружку с горячим кофе. Я зевнула, рассеянно посмотрела вокруг. Ольга сидела напротив, встретилась со мной взглядом, вздрогнула и отвернулась.

— Скажи мне, Алиана, что ты делала ночью? Стихи сочиняла? — со смешком спросил Теодор.

— Нет, думала, — серьезно ответила я. — Оказалось, это очень увлекательное занятие.

Тедди расхохотался.

— Читали? — Сюзи положила на стол газету, выдвинула стул и присела рядом со мной.

— Опять кого-то взорвали? — отпила кофе. Ни черта не помогает, всё равно хочется спать.

— Нет, никого не взорвали. Опять на севере кровавый катаклизм. На этот раз крупномасштабный. Осенью у поселка кровь шла носом, прошлой ночью кровавыми слезами умылся целый городок. Автор статьи видит в этом второе предзнаменование грядущего апокалипсиса.

— А что за газета? — я поморщилась.

— Приличная вроде бы газета, — Сюзи пожала плечами.

Громко прозвенел звонок. Я поднялась с места, пытаясь ухватить какую-то неприятную догадку за хвост.

— Ани, не спи! — Тедди дернул меня за волосы. Ольга бросила на нас тяжелый взгляд.

Преподаватель задерживался, студенты галдели, у меня заболела голова. Я вышла из коридора на лестницу, спустилась на один пролет вниз и устроилась на широком подоконнике. Подожду здесь. Прикрыла глаза. Как только шум в коридоре затихнет, надо будет идти. Кто-то сел рядом. Из последних сил открыла глаза. Теодор.

— Иди ко мне, — сделал он приглашающий жест и подставил мне свое плечо. Я придвинулась ближе, положила на него голову. И темнота. Вероятно, я все-таки уснула.

— Снеговичок?

— М? — я зевнула.

— Лекции закончились десять минут назад.

— Как закончились? А философия? — я села и потерла глаза.

— Философию ты проспала, — рассмеялся Теодор. — Ты такая смешная со сна, — он протянул руку к моему лицу.

Я отстранилась и сама поправила выбившиеся из прически волосы.

— Проспала, так проспала, — выглянула в окно. — Все равно у нас зачет автоматом.

На улице снова шел дождь. По набережной бежали студенты. Никакого настроения, а ведь праздник через несколько дней. Впервые я не хочу Рождества. Я его боюсь.

На улице дежурил патруль. Этот был из курсантов. Интересно, как долго еще продлится военное положение? Волнений нет, в столице давно спокойно. Юрий задал правильный вопрос. Чего ждет господин Холд?

— Вот и я так подумал. Проводить тебя домой?

— Нет. Я в библиотеку, — не оборачиваясь, ответила я.

За окном был привычный тихий зимний пейзаж, ничего необычного. Но я всматривалась в шумную толпу, пытаясь что-то найти. Важное, настолько важное, что сердце грозило вот-вот выпрыгнуть из груди.

Один из военных поднял голову и посмотрел в нашу сторону, зло мотнул головой. Отвернулся. Я пальцами вцепилась в подоконник. Почему он недоволен? Почему я хочу поймать его взгляд?