Поехавшие (СИ) - Мелевич Яна. Страница 47
- Да ты откосил тогда, перекинув эти обязанности на дядю Ярика! – фыркнула Настя.
- Правда? – прикинулся дурачком Павел, рассмеявшись. – Может снова так сделать?
- Сейчас, ага. Давай, покажи, что с тебя не только песок на пол сыпется.
- Язва маленькая.
- В тебя вся, - задрала нос Канарейкина, делая первый шаг в сторону, двигаясь точно по квадрату, позволяя отцу вести в танце.
Украшенные лепниной с декорациями стены дворца кружились вокруг, свежий ночной воздух, осторожно шевелил тяжелые бархатные портьеры, обдувая многочисленных гостей живительной прохладой. Расписные потолки, удивительной красоты лепнина. Самый первый ресторан Павла, с которого начиналась его империя и самое любимое место их семьи.
Без журналистов, со всеми работниками, близкими, друзьями и хорошими знакомыми семьи народу было достаточно много, однако разбредшись по главному залу, который специально освободили от многочисленных столиков, оставив только пару-тройку банкетных с закусками, напитками и огромный двухъярусный клубничным муссовым тортом с чизкейком. Самый любимый у дочери Канарекйина с одной единственной свечкой, едва задув которую, гости оглушительно захлопали.
- Давай, принцесса, разрезай, - улыбнулась ей Кира, вручая нож для разделки этого шедевра.
- Сейчас накосячит, - хмыкнул Елисей, ойкнув от подзатыльника отца, а Настя в который раз тепло улыбнулась. С дурацкими подколами, с многочисленными шутками – ее огромная любящая семья. Самое лучшее, что может быть у человека. Этого достаточно, чтобы чувствовать себя полноценным, кроме одной маленькой детали, никак не дающей ей покоя весь сегодня.
Один человек ни разу не пригласил на танец. Поздравил скупо при встрече, ускользнув от взора. Ни разу за все время не подошел ближе, чем на пару метров, оставаясь подле своей семьи или друзей. Только раз они чуть не столкнулись, пока она разделывалась с тортом, позволив их пальцам на секунду соприкоснуться, когда Марк забрал у нее тарелку. Искра пронеслась по телу и что-то внутри сжалось, хотя по-прежнему ничего не изменилось для них двоих. Настя все также шутила на тему своего замужества, выслушав парочку шуток от Степана Ерофеича и ворчание отца, а он молчал, только усмехаясь на все смешки гостей. Она видела, как Раиса, наклонившись к уху сына, что-то шепчет ему, однако из-за бесконечных поздравлений не смогла и близко подойти, едва успевая отвечать на каждое теплое слово, в сотый раз сказанное в ее адрес.
На балконе второго этажа ресторана было прохладно. Прекрасная смотровая площадка с небольшой высоты, открывала прекрасный вид на разросшийся за двадцать лет высаженный на территории Баболовского дворца сад и огни большого города, сияющие ярче ночных звезд в небе. Пока внизу слышались смех, голоса гостей вперемешку с играющей музыкой, здесь можно было временно отдохнуть от всеобщей суеты, пока никто не хватился главную звезду этого вечера. Стук каблуков по мраморному полу разносился по пустующему коридору, пока она проходила мимо кабинета отца и многочисленных дверей с различными табличками, где располагалась в обычные будние вся администрация ресторана. От бухгалтеров до главного менеджера – обозначения на резных дверях, за которыми прятались современные моноблоки с удобными мягкими офисными креслами.
К ее удивлению двери на балкон оказались открыты, потому что едва она вошла, наткнулась на одиноко сидящую на каменных перилах фигуру, рядом с которой стоял бокал вишневого сока.
- Принцесса, - потянул Марк, стоило ей войти. Он подхватил хрустальный бокал, отдав ей честь, будто приглашая в свою компанию и Настя нахмурилась, втянув носом прохладный воздух с ароматом совсем недавно прошедшего дождя, замечая за забором темные фигуры мерзнущих журналистов.
- Радуешь прессу снимками себя любимого с моего торжества? – иронично вскинула брови, проходя на балкон, ставя свой бокал рядом с его и осторожно присаживаясь на край широких перил. Поежилась невольно, ощутив, как мурашки прошли по оголенным плечам. Марк усмехнулся, стянув с себя темно-бордовый пиджак, изрядно повеселив Настю за весь прошедший вечер.
- Чего ты вырядился в тон мне? Из уважения и в качестве извинений за мерзкое игнорирование целый день? - поинтересовалась, кутаясь в нагретую его телом мягкую ткань, ощущая едва слышимый аромат мужского парфюма, чуть прикрыв глаза от удовольствия. Из-под полуопущенных ресниц наблюдала за тем, как Тасманов делает глоток, затем ставит фужер обратно, расстегивает рукава черной рубашки, закатывая их, оголяя запястья с часами и многочисленными дурацкими браслетами, привезенными из путешествий. На ее вопрос никак не отреагировал, только губы едва заметно дрогнули, отчего волна сдерживаемого целый день раздражения вырвалась наружу.
- Слышишь вообще?!
- И еще с десяток журналистов по ту сторону забора, - кивнул парень на копошащуюся толпу. – Орешь ты поистине громко.
- Как же ты бесишь, - процедила сквозь зубы, но гораздо тише, чем в прошлый раз, опаляя взглядом парня и отворачиваясь. – Всего пара минут, а уже весь день рождения насмарку.
Это на самом деле невероятно обидно, как будто ждешь какого-то волшебства от вселенной, обещанного богами. В итоге получаешь коробку с красивым бантом и предвкушая, разворачиваешь, однако внутри лишь пустота. Ничего особенного. Те несколько жалких свиданий, поцелуи, прикосновения – они были такой коробкой. Яркой, пестрой, обещающих нечто большее, вот только стоило открыть ее и там оказалась только сосущая пустота. В эту секунду Настя Канарейкина осознала, что любые попытки настоять и пытаться давить в надежде, что на тебя обратят внимание, к чему не приведут.
А ведь еще вчера она была абсолютно счастлива, так что случилось сегодня за один единственный хороший, в общем и целом, вечер?
- Поразительно, Принцесса, - проговорил Марк, нарушая тишину. Девушка быстро утерла выступившие из глаз слезы, недовольно спросив:
- Что там тебя поражаешь, идиот? Сколько народу пришло поглядеть на 18-летие богатой наследницы семьи Канарейкиных?
- Насколько ты одновременно умная, но, тем не менее, чертовски глупая порой, - тихо рассмеялся, слыша в ответ яростное шипение.
Замахнувшись, девушка снесла собственный бокал, полетевший вниз и разлетевшийся на тысячу осколков прямо на дорожке. Тело покачнулось, и Настя охнула от испуга, едва не отправившись следом за своим шампанским, однако упасть ей не дали. Пальцы крепко обхватили руку поверх локтя, дергая следом за спрыгнувшим с перил Тасмановым. Она даже не успела ничего возразить, как его губы накрыли ее, и одновременно с этим первая яркая вспышка причудливого фейерверка под радостные крики внизу скрыла их от любопытных глаз, перетянув на себя все внимание. Пиджак упал на пол прямо ноги, едва ее ладони легли на широкие плечи, снимая ткань рубашки и Настя прикрыла глаза, пробираясь пальцами на затылок парня, зарываясь в светлых волосах.
- Одно слово, Принцесса. Да или нет? – тихий шепот у самого уха и обжигающее дыхание согрело лучше любого одеяла.
- Да.
Сбегать под руку с тем, кто весь делал вид, будто ее не существует. С тем, кого она много лет любила, ради кого кучу раз выставляла себя полной дурой, нисколько не боясь осуждения со стороны. Забыв все наставления отца, его постоянные ворчливые разговоры о глупости такой наивной первой детской любви – просто наплевав на все вокруг. Она сбежала со своего праздника, будто Золушка с бала. Только от той осталась туфелька, а от Насти Канарейкиной какая-то часть юности где-то там за дверьми дворца.
С поцелуями в машине между смехом от того, что утром их обязательно будут искать. Под легкий дурман выпитого шампанского и его туалетной воды с ароматом морского бриза, сводящего с ума. И даже голос бортового компьютера, оповестившего их о приезде на место назначения спустя пару часов бесконечных касаний, от которых горела кожа и болели губы.
- Это твоя квартира? – Настя вошла в просторное помещение, с интересом оглядывая украшенные удивительно причудливыми рисунками стены почти пустого помещения. В огромной четырехкомнатной квартире в новом жилом комплексе на Новоспасской кроме отдельных предметов мебели с бытовой техникой ничего не было. Будто она ждала своего часа, чтобы хозяин пришел в нее, обустроив по своему вкусу.