Поехавшие (СИ) - Мелевич Яна. Страница 56
Заметив сообщение от обоих старших сыновей, что они сейчас в университете, окончательно успокоился и двинулся в путь под ретро-песни, доносящиеся из динамика.
«Этот день обещает нам чудесную погоду», - скандировал диктор, пока Павел выруливал к своему ресторану, где у него находился головной офис, параллельно просматривая краем глаза последние отчеты о работе других своих проектов. Все шло хорошо, даже реставрация одной из усадеб в Питере, в которой также должны были со дня на день открыть ресторан и музей небезызвестной княжны Таракановой*. Нынешние технологии позволяли узнать куда больше о прошлом, чем, когда Павел только начинал свой бизнес. Благодаря финансовым вложением, некоторые исследования сдвинулись с мертвой точки, а это не могло ни радовать тех, кто рьяно отстаивал ценности русской истории. Не то чтобы Павел был фанатов царской России, просто это вкупе приносило хорошую отдачу. Да и социальный проект по восстановлению старинных усадеб и работой с многочисленными фондами, значительно облегчал налоговую нагрузку на бизнес. Постепенно его личный бизнес, превращался в настоящую империю с вливанием капитала от Радовых и Тасмановых, не давая никаких шансов бесчестным конкурентам на рынке.
- Денежки, - промурлыкал, кивая работникам, пока пересекал светлый холл, слушая традиционное «Здравствуйте, Павел Александрович». Перед кабинетом с ним поздоровалась секретарь Марина, вручая папку с почтой и бумагами на подпись.
- У вас там посетитель, - проговорил, поправив очки на переносице в красивой позолоченной оправе, взглянув на мужчину умным взглядом, едва на лице Павла мелькнуло удивление.
- Кого там с утра принесло? – потянул, оглядываясь на часы, висящие на стене в коридоре – девять утра. Кому-то явно не спится. Покосился вновь на Марину, и та, оглянувшись, чуть наклонилась, заговорчески прошептав:
- Там ваш крестник.
Вот тут-то Кенар вздрогнул, выругался, и едва не уронив все папки, перекрестился. Сунул удивленной девушке бумаги обратно в руки, поспешив подальше от своего рабочего места.
- Павел Александрович? – окликнула убегающего мужчину секретарь, спеша за ним на высоких каблуках, которые отбивали такт при каждом шаге. – Вы куда?
- У меня дела! Куча дел! Я в срочную командировку! – рявкнула Паша, поднажав на скорости, однако Марина не отставала.
- Но у вас нет командировки, у меня все записано, - попыталась возразить девушка, сунув под мышку коричневые папки с бумагами и трясся ежедневником в руке. – Вот же, командировка назначена на следующий месяц!
- Это другая! Я ее только что придумал!
- А ваш крестник?
- Скажи Марку, что я умер, - гаркнул уже будучи на лестнице, резко оборачиваясь и держась за перила. – Вчера, - добавил, переведя дух, поправляя галстук, но затем услышал вкрадчивый голос, от которого мужчину прямо перекосило.
- Ой, дядь Паш, что ж вы не сказали. Знал бы, хоть венок в честь такого торжественного события притащил, - в интонации младшего Тасманова проскользнула усмешка, а сам Павел замер, глядя в круглые глаза Марины за стеклами очков. Одними губами спросил: «Он там?». На что получил красноречивый кивок. Вздохнул, помрачнел и недовольно повернулся прямо к стоящему в самом низу Марку, скрестившего руки на груди в ожидании, пока мужчина обратит на него внимание.
- Гаденыш, - мрачно изрек Кенар, с ног до головы осматривая модный наряд Тасманова. От дранных синих джинсов в обтяжку до клетчатой рубашки и нагловатой улыбки на губах. Поднялся выше к растрепанным платиновым волосам, тяжело вздыхая. – Ты опять пришел портить мне настроение?
- Всего лишь прошу отпустить Настю со мной на выходные, - довольный собой проговорил Марк, сунув руки в задние карманы, покачнувшись с пятки на носок.
- Нет.
- Тогда ничего страшного, - также радостно пропел Марк, сверкая хитро синими глазами. – Мне же все равно нечего делать. Я – мальчик упрямый, вы знаете. Если нужно, буду у вас под дверью ночевать.
- И все равно – нет! – прорычал Паша, принявшись подниматься обратно, выхватывая бумаги у притихшей Марины, слыша, как Тасманов спешит за ним. Все настроение насмарку.
- Дядя Паша.
- Нет.
- Ну, дядя-я-я.
- Все еще нет.
- Дядя Паша-а-а-а.
- Грр.
Рванул быстрее в сторону своего кабинета, распахивая ее прямо на бегу, дабы захлопнуть перед носом младшего представителя семейства Тасмановых, однако не тут-то было. Обладая невероятной скоростью и солидным запасом упрямство, сын его лучшего друга ловко перехватил дверь, не давая закрыть перед своим носом, втискиваясь в узкий проход. Упрямство – все-таки второе имя всех Тасмановых. В этом Павел убедился лично, когда спустя пять минут надоедливого нависания над ним Марка, отложил чтения договора на аренду помещения.
- Ты меня раздражаешь, - не выдержав, заявил недовольно, оглядывая вольготно расположившегося парня в кресле, напротив. Закинув ногу на ногу, складывая руки, тот разглядывал стильную современную обстановку кабинета Канарейкина, не спеша отвечать. Сто из красного дерева, большой шкаф под документы из крепкого дуба, а вот картина – мазки известного российского художника. Ее наличие немного выбивалось из общего стиля – кричащие оттенки и изображение Октябрьской революции. Под ней железный крепкий сейф на электроном и механическом замке, а рядом несколько подвесных полок. Ковер, одиноко стоящий на столе кактус рядом фотографиями друзей, семьи Павла. Светлые жалюзи, кондиционер, расписной потолок и светлые стены…
- «Кровавая ночь», - проскандировал название картины Марк, вернувшись к ней взглядом. – У вас на редкость интересный вкус, Павел Александрович.
Глаза Паши сузились подозрительно, а сам он отложил бумаги, откинувшись на спинку чуть прогнувшегося кожаного офисного кресла.
- Ладно, поросенок, - нахмурившись, постучал пальцами по гладкой деревянной поверхности, дождавшись, пока Марк к нему повернет голову. – Куда клонишь? Шантажировать меня чем-то вздумал?
- Никуда, как вы могли обо мне такое подумать? – притворно обиделся Тасманов, прикладывая ладонь к груди, глядя прямо на мужчину в два раза старше себя, однако нисколько не испугавшись сурового взора зеленых глаз. Отчасти такое поведение раздражало неимоверно, однако с другой стороны Паша был дико заинтригован. Совсем мальчишка, избалованный ребенок, а ведет себя порой взрослее, чем он сам, будучи гораздо старше. Про себя усмехнулся, дожидаясь, пока парень закончит.
- Всего лишь скажу Насте, что это три года назад сели на ее любимого хомячка, - скучающе оглядев свой маникюр, Марк услышал в ответ смешок.
- Подумаешь. Повозмущается и ладно, уж как-нибудь истерику дочери переживу. – махнул рукой довольный Кенар, разглядывая искоса мальчишку. «Давай же, удиви меня», - подумал про себя, услышав вдруг то, отчего прямо весь напрягся и скривился.
- Конечно, - ухмыльнулся нагло Марк, прекратив рассматривать свои руки и вновь взглянув в лицо Канарейкину. – А потом тете Кире скажу, что ее тренер по бальным танцам вовсе не уехал ни в какую Аргентину уровень свой повышать. Вы просто его так запугали, что он был вынужден бежать. Это мне папа по секрету рассказал, - похвастался гордо, вытягивая ноги, заметив дергающийся глаз мужчины. – Представляете, как она взбесится? Вроде бы за того парня из супермаркета вы уже свое сполна получили, целая неделя молчаливого игнора…
- Ах ты, гиена мелкопакостная, - с нотками возмущения и восхищения выдохнул Павел. У него даже голос сорвался на фальцет.
Возразить ведь нечего, Кира действительно очень злилась, когда Паша проявлял свои собственнические замашки. И тот тренер дико раздражал Канарейкина. Сам он ходить на танцы отказывался, а вот жена полюбила аргентинское танго. Как в старом фильме с Ричардом Гиром: страстный красавец, кружащий его Киру в объятиях под зажигательные ритмы, зажигающие кровь с первых нот. И если в любимой супруге Паша не сомневался, то лапать всяким проходимцам с улицы в узких брючках не позволял.