Смерти подобна (СИ) - Мелевич Яна. Страница 11

Тут же — смотри что, объединились, кодлы зубастые. Видите ли, покоя им на кладбище нет, маньяки ходят и ландыши их топчут.

— Мы… это… можем в другой раз зайти, да? — нервно дергается вурдалак, почесывая желтыми когтями лысую макушку. Сероватая кожа становится еще более землистого оттенка, когда Борис вопит на всю контору:

— Ты сколько потратила, дура?! Я тебе что, из рода Мидасов?! Нет у меня столько денег, нет! Все потратила! До тебя миллиардером был, а теперь миллионер!

— Сиди, — шипит Гриша, постукивая клыками и принимая чинный вид, хотя самого трясет. Еще бы, нечисть-то она не защищена от огня. — Это наш гражданский долг. Жаловаться.

— А народ на Царской улице тоже жаловался, помнится, — потянул Мурзик с мурчанием, сунув черный нос в банку со свежими сливками, и подхватил ее лапой. — Мол, вода горячая течет холодной. В администрацию письма писали. Помнишь, Крис?

— Помню, — равнодушно зеваю, потому что совершенно не выспалась. С этими двумя пришлось возиться после встречи на улице. — Местная управляющая компания им потом эту воду и отключила. Совсем.

— Как совсем? — загудел рядом водяной, внутри которого плеснула вода, и лужа под ним стала больше. — Это же бесчестно! Какие нынче тарифы, ужас просто! А налоги? Куда только царь-батюшка смотрит?

Пожимаю плечами, утыкаясь носом в экран смартфона и игнорируя спор о налогах, сборах и Мурзиково: «Не могу кофе налить, у меня лапки». Пальцы рассеяно листают страницу с запросом в интернете: «Призванные: возможности и способы уничтожения».

Пока нас вчера не прервала эта парочка, все пошло куда-то не в ту сторону. Я так и не поняла, зачем Вася меня поцеловал. Если честно, за столько лет его любви как-то привыкла. Он признается в любви, я динамлю, все счастливы. Но здесь… В то мгновение казалось, будто Шумский пытался что-то скрыть и вовсе свернуть неприятную тему, которую мы невольно подняли. Выбираю страницу подальше, открывая ссылку, и натыкаюсь на одну из статей, которую не так-то просто отыскать даже в нашем всемогущем интернет-пространстве.

«Попытка переворота в тысяча девятьсот семнадцатом году группой радикально настроенных магов-ренегатов и темных ведьм была одной из самых успешных за всю историю существования Российской империи. Члены общества «Алая заря», как они себя называли, требовали свержения монархического строя и установления совершенно другой политической системы, во главе которой стояли бы люди, наделенные даром…»

Я вздрогнула, сжимая в руке немного горячий корпус, мысленно возвращаясь к тому, что когда-то изучала. В учебниках истории четко прописано: террористы пытались свергнуть Романовых, за что поплатились. Магия Хаоса была объявлена вне закона, а любой практикующий ее маг, колдун или ведьма — без суда и следствия считался предателем. «Алая заря» бились за то, чтобы во главе страны могли стоять не только люди, но и маги. Власть церкви в те годы была особенно сильна. Долгое время они упирали на то, что такие, как я, должны служить на благо обычных людей. Меняться наша система начала с приходом к власти Александра Третьего, но слишком медленно для тех, кто не готов был ждать.

Задумчиво просматривая статью независимого летописца, вчитывалась в каждую букву и все больше хмурилась. Возможно, не так уж Шумский не прав, заявляя, будто бы кража мощей Агриппины и нападение Призванных могут быть связаны. Вера — невероятно сильный источник магии. Обернуть ее против народа при помощи Хаоса, и можно добиться невероятных разрушений. Поменять не только настроение общества в целом, но и сподвигнуть его на действия.

Ведь не зря царская семья так боится любого упоминания событий того времени. Большинство архивных документов недоступны, в учебниках информация очень сжата и в основном выставляет все действия «Алой зари» в негативном свете.

Адептов магии Хаоса преследовали, членов их семьи расстреливали прямо на Красной площади в назидание другим. Последний расстрелянный преступник в тысяча девятьсот девяносто восьмом году — маг Рахмат Соловьев по прозвищу Соловей Разбойник. Террорист, убийца и вор, уничтоживший не один десяток невинных жизней смертельным заклятием «Оковы вечной тишины». А вчера Шумский с такой легкостью применил одно его подобий, будто всю жизнь рос среди практикующих Хаос.

Мне определенно надо подумать. И лучше всего, если Вася в этот момент не будет вертеться рядом со своим настойчивым желанием приобщить меня к расследованию.

— Кристина! — разъярённый рык дракона над ухом заставляет вздрогнуть и поднять взор к желтому взгляду с вертикальными зрачками нашего вечно недовольного человеко-ящера. Это еще хорошо, что он не додумался обернуться в порыве гнева, а то все здание пришлось бы перестраивать.

— Да, Борис Дракарович? — оглядываюсь и с удивлением понимаю, что ни водяного, ни вампира с вурдалаком в приемной нет. Сбежали, что ли?

— Чего сидишь тут? Заняться нечем?! — заводится этот бешеный дракон с полоборота, пуская дым из ноздрей. — Вечно проблем от вас, баб!

Ой, ой, какой сексист.

Баюн машет мне лапкой в сторону выхода, подергивая ушами и пригнув голову к бумагам. Быстро подскакиваю, медленно отступая к кадке с китайской розой, улыбаясь и прижимая к себе телефон с сумочкой.

— Да я тут думала рассказать вам про нового жителя кладбища… — говорю, облизывая губы. Уже будучи одной ногой за порогом. — Знаете, тут давеча опять Григорий…

— Пошла вон!!!! Работать, бездельники! Никакого спасу на вас! Всех в пепел обращу, идиоты!

Последнее я уже в спину слышу, пробегая мимо нашего привидения — программиста Димасика. Тот, в испуге уронив призрачные очки, с хлюпом всасывается в экран пыльного монитора своего компьютера и исчезает прямо на глазах. Что же, можно сказать, мне сегодня дали отгул. Следует потратить его с пользой и сходить в оккультную лавку. Есть у меня отличная идея, которая поможет, возможно, во всем разобраться.

Толкаю дверь нашего офиса, выходя на крыльцо нашего одноэтажного офисного здания и жмурясь от яркого света, вижу перед собой несколько человек в коричневых рясах.

Так…

— Кристина Станиславовна, здравствуйте. Церковная проверка, у нас к вам есть несколько вопросов. Пожалуйста, пройдемте с нами до обители Господа нашего для разговора с главным священником.

Ну блин. Кто-нибудь говорил им, какие они навязчивые?

Глава 9

Вот не везет нам, некромантам. Не с полицией проблемы, так с работой. Не с работой, так жителями. Или церковниками. Последние, к слову, очень часто путают нас со всякими демонологами и требуют у государя вести строгий учет каждого нового некроманта. А вдруг еще армию зомби вздумаем поднять — это же грех. И сама работа у нас грешная.

— Так, череп человеческий… Пиши, Евклип: сатанинские символы на нем… — священник напряженно вглядывался в пустые глазницы моего Геннадия. Сунул было палец в рот, как тот щелкнул челюстями и едва не оттяпал фалангу, заставив божьего сына погрозить пальцем моему реквизиту.

— Чей это череп? — интересуется невозмутимо Олег Астафенко, поворачиваясь ко мне.

Сижу. Никого не трогаю. В квартире у меня бардак, в ванной кран до сих пор старым носком перемотан, потому что адски подтекает. На люстре с черепами чулки висят: как бросила в прошлые выходные после танцев с подружками в местном баре, так и висят. Черные свечи, книги по живой и мертвой плоти, учебник анатомии соседствует с любовными романами про отважных рыцарей. Один из монахов взял такую, открыл на середине и, густо покраснев, быстро спрятал в карман.

Я все видела, не отмажется. Нечего красть мою личную слезострадательную литературу для одинокой женщины под тридцать.

Все мое добро вместе с лопатой сейчас старательно описывали. Пока одни поражались соседству светлых обоев в сочетании с защитной пентаграммой на полу, другие искали мощи. Один из самых ретивых попытался попасть в мою спальню, но такое непотребство я строго пресекла, схватившись за лопату и замахнувшись на лысого обормота в коричневой рясе.