Смерти подобна (СИ) - Мелевич Яна. Страница 17

— Кристина! Стой!

Не, не, не дорогой. Умирай один, ради святого духа и сына его. Народ тебя точно не забудет, я им расскажу. Что ты героически пытался спасти мощи, но что-то пошло не так.

— …надо было к феромонам добавить любовное зелье и жениться на тебе, чтоб до старости доставать! Точно бы не бросила! — слышу уже краем уха долетающие до меня слова и резко торможу, ощущая, как во мне вспыхивает дар.

Вонзаю в землю лопату с такой силой, что из древних могил, оставшихся тут еще с незапамятных времен старого кладбища, откликаются мертвецы. Бельфегор всего метр не добежал до этого смертника на камне, когда на него внезапно накинулись взбудораженные души. Он взвыл, пытаясь отогнать их, словно назойливых мух, мешавших ему пройти, но те кричали, стенали, клялись в любви и обещали поделиться рецептом борща, когда я, перехватив покрепче лопату, в ярости обернулась и заорала:

— Это какие феромоны, смерд, ты там применял, убивец безрогий?!

Глава 12

Вначале я спешила, чтобы забить Васю до смерти лопатой. Затем мы уже бежали вместе до ближайшего дерева, с переменным успехом пытаясь забраться на ствол. Своенравный артефакт отказывался оставаться на земле. Лезть на дерево без того было сложно, а тут еще лопатка моя в руках. Гордая и неподкупная совковая лопата дала четко понять: если я ее сейчас брошу — она потом обязательно бросит меня. В могиле.

— Знаешь, вот поражаюсь твоей наглости, Шумский, — говорю, почесывая кончик носа и держась крепко за ствол. — Заставил себя освободить от пут ради твоего кровавого убийства, а после еще про маму сказал. Гад ты.

— Гад, — соглашается представитель церкви, хмыкая мне куда-то в затылок. — Но и ты не подарочек. И не ты освободила, сам отвязался.

Вот это правда. Когда я собиралась его убивать, пока демона отвлекали духи, Вася ловко спрыгнул с камня и клялся в том, что дезодорант «Шаловливый купидон» использовал не специально. Во всяком случае, ничего не хотел дурного. И вообще, разве влюбленный мужчина откажется от подвернувшегося шанса? Тем более нельзя воздействовать на кого-то любовными феромонами так долго, ведь…

— «Эффект сходит на нет после одного-двух применений на объекте страсти. Если он к вам равнодушен, вы не добьетесь большего. Только сильный приворот на крови», — кисло протянула я, вспоминая выдержку с этикетки, где было написано предупреждение.

Знаю, когда-то сама подобными штуками баловалась, когда в девичестве по вечеринкам в наш местный маленький клуб бегала с подругами. Тогда жизнь не была такой сложной, Вася ходил прыщавый, тощий и страшный. И демон не грозился оторвать нам головы и выдрать нашу сосну с корнем.

— Слушай, может, он устанет? — поинтересовался Шумский, осторожно пересаживаясь так, чтобы якобы держаться было удобнее. На самом деле просто нашел повод обнять меня за талию.

— И кто из нас уроки в школе прогуливал? — иронично спросила я, прекрасно зная, что Вася придуривается.

Более того, я была уверена: он мог еще у камня спокойно остановить демона. Не изгнать, конечно, но его сил было достаточно для победы. Просто обездвижить Бельфегора, однако доставать меня на дереве ему, кажется, нравилось больше.

Василий Шумский — еще больший лгун, чем я. Он использовал Хаос в ночь нападения Призванных и добровольно согласился лечь на алтарь, даже не поинтересовавшись моими знаниями. Вялые попытки уточнить обстоятельства дел в процессе я в расчет не брала. Из нас двоих я проигрывала и в боевой мощи, и в знаниях. Разве что чудом могла вспомнить заклинание связывания демона из книжки, которая осталась валяться на земле в рюкзаке.

— Моя-а-а-а!

Знаете, словарный запас у демонов просто ужасный. Всего с десяток слов, и те бестолковые.

— Шумский, — мрачно позвала я диакона, услышав в ответ довольное урчание. — Сделай что-нибудь! Иначе мы тут до утра сидеть будем, а еще надо успеть на кладбище.

— Что я могу сделать, Крис? Я самый обычный маг. Диакон при церкви, — начал свою заунывную песню этот гад, и я прямо нутром почувствовал, как он улыбается. Пихаю локтем в живот, косясь на ветви. Там моя лопата отсвечивает недовольно символами на древке.

И нечего возмущаться, говорила же, что лучше остаться на земле!

— Моя-а-а-а!

— Так, все, он мне надоел, — бурчу мрачно, пытаясь сползти, но не дали мужские руки, неожиданно прижавшие к крепкому телу. — Пусти меня, Шумский. Я пойду героически погибать на благо родины и святых мощей! — пафосно заявляю, прикидывая, сколько лететь до земли и не сломаю ли я что-нибудь при падении.

В этот момент Бельфегор вновь разбежался и шарахнул рогатой головой по сосне, отчего мы едва не упали, успев схватиться за ствол. Я почувствовала, как отчаянно бьется сердце, и посмотрела вниз на разъярённого демона. Сейчас его глаза мрачно отсвечивали в темноте ночи, а зрачки стали почти незаметными в алом мареве радужки. Ментальная магия работала только на близком расстоянии, но это касалось только магов, использующих печати и артефакты. Демоны — существа стихийные. Их дар бил ключом, разнося магию по венам, и охват у нее был гораздо шире. Поэтому за секунду до того, как на нас с Шумским обрушилась ментальная волна, я заорала:

— Он использует силу!

Это было больно. Будто тысячи голосов говорили вместе. На мгновение нам стали доступны возможности слышать чужие мысли и ощущать эмоции едва ли не кладбища. Сотни духов, упырей, вурдалаков сейчас занимали наши головы, вытесняя все остальное. Я успела несколько раз прочувствовать металлический вкус крови, едва Гриша сделал глоток из своего запасника. Мерзкое ощущение гнили во рту, когда разум слился с разумом умертвия Зои Евдокимовны, тоску Влада Степашенко — белогвардейца, погибшего во время попытки переворота в Петербурге и похороненного здесь, на родине. Он все еще страдал по возлюбленной, которая так и не пришла проводить его в последний путь. Ждал ее, хотя понимал, что девушки давно нет в живых.

— Черт, — выдохнула, пытаясь унять пульсирующую боль в висках от такого количества чужих ощущений. Во мне уже и черви кладбищенские копошились, и земля воняла сыростью, и гроб был жутко неудобным.

— А-а-а-а, хватит! — взвыла я, вцепившись в собственные волосы.

— Ди’фракто интерфенцо!

Всего одно произнесенное слово, и поток силы демона будто разделился надвое, огибая наш участок, сталкиваясь с невидимым препятствием. Мои глаза широко распахнулись, и я резко повернула голову, все еще ощущая остатки чужого воздействия на себе. Шумский же стянул через голову мантию рясу, бросив ее мне на колени.

— Я отвлеку его, а ты найди заклятие, — приказал Вася коротко, оставив меня возмущенно смотреть на то, как он спрыгивает с ветки вниз на радость демона, нервно бьющего копытом.

— Эй! А как же женское мнение? Что за мужское доминирование?! — возмутилась я, но осторожно принялась двигаться по толстой ветке, цыкая от липкой смолы, склеивающей пальцы, и пытаясь добраться до лопаты.

Я раньше никогда задумывалась о том, на что способна звуковая магия. Не так уж часто Шумский демонстрировал свои возможности, а в школе вовсе вечно влипал в неприятности и даром пользовался исключительно на уроках. Сейчас же я наблюдала нечто невероятное. Куда более интересное, чем в ночь боя с Призванными.

Увидеть силу Васи мне толком не довелось. Жаль. Хотелось понять, как звуковые волны огибают наше убежище и одновременно нейтрализуют действие ментальной магии. Мне пришлось даже уши зажать, когда ультразвуковой свист рассек воздух, ударяя прямо в грудь несущегося на Васю Бельфегора точно плетка. Надо отдать тому должное: демон едва пошатнулся и взревел громче, усиливая свое воздействие.

— Кристина! — рявкнул Шумский, приводя меня в чувство.

Добравшись лопаты, я перекрестилась — не уверена, что правильно! — и спрыгнула вниз, мягко приземляясь на усыпанную сухими сосновыми иголками землю. Дело оставалось за малым: найти заклинание в книге и хорошенько припечатать им демона.

— Кристина, поторопись, — вновь принялся подгонять меня Василий, пока я рылась в брошенном рюкзаке, выискивая наспех засунутую туда книгу.