Смерти подобна (СИ) - Мелевич Яна. Страница 31

Мы давно перешагнули старые традиции, жили по законам техногенного времени и активно внедряли новые разработки. Но кое-что оставалось неизменным: закон безжалостен к тем, кто его нарушает. И касалось это не только Васи как потенциального преступника. Но и меня. Ведь я не собиралась позволить им казнить невинную женщину.

— Не вздумай.

— Что? — я удивленно посмотрела на приближающегося Шумского. Невольно отступив в коридор, чуть не запнулась о стоящую там корзину, и она тихо упала на паркетный пол. Часть одежды, полотенца и белья вывалилось наружу, но мне было не до этого. Что-то в глазах Василия не давало мне покоя.

Он ведь не мог читать мои мысли, верно? Звуковики на это неспособны.

— Не вздумай спасать Ингу, — проговорил он четко, и я затаила дыхание.

— Не понимаю, о чем ты, — отвернулась, собравшись наклониться, но Вася схватил за руку и заставил вновь посмотреть на себя.

— Я серьезно, Крис. Ты не должна в это вмешиваться. В городе без того неспокойно. Сейчас, когда сюда стекутся все столичные ищейки, просто нельзя так рисковать.

Я поджала губы, попытавшись вырвать руку, но ничего не вышло. Хватка Шумского оказалась сильнее. Где-то там, у входной двери, моя лопата отозвалась на проснувшийся дар. Прищурившись, прорычала Васе, приблизившись к нему:

— По-твоему, так должен говорить служитель церкви? Это называется «возлюби ближнего своего» и «Бог всех прощает»?!

— Бог да, а вот государь нет, — жестко ответил Вася. — И меня никто не простит. Потому что таков закон.

— И с каких пор ты ему следуешь, а?!

— С тех самых, как моего отца расстреляли за государственную измену! — крикнул он так яростно, что я непроизвольно подскочила и ошарашенно открыла рот.

Василий отпустил меня, шагнув обратно на кухню. Всего за одну секунду хорошее настроение и беззаботность ситуации исчезли, а на лице появилось мрачное выражение. Отойдя к окну, Шумский встал, обхватив себя руками, разглядывая что-то во дворе дома, на который открывался вид. Я продолжала стоять, не зная, как себя вести с ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никогда раньше Вася не говорил о своем отце. Почему-то мне казалось, что его просто не было. Мало ли случаев, когда, заделав ребенка, мужчина сбегал? Или, может, он погиб, умер, пропал без вести. Несмотря на слова офицера жандармов, я все равно не могла связать нашего Ваську с государственным преступником, способным предать свою страну и императора.

Но, оказывается, у Ящинского были все основания.

— Кто он?

Я хотела знать. Хотя уже догадывалась. Дурой надо быть, чтоб два и два не сложить вместе: магия Хаоса, магия звука и удивительно редкое для наших краев отчество Рахматович. Рахмат Соловьев или Соловей Разбойник — тот самый маг, о котором я читала. Не думала, что сейчас передо мной будет стоять его сын.

— Догадалась ведь, зачем спрашивать, — дернул плечом Вася, вздыхая и поворачиваясь ко мне. Он присел на подоконник, рассеяно коснувшись креста на груди, наматывая на палец цепочку. — Мой отец связался с «Красной зарей» давно. Он поддерживал их идеалы, считал, что стране будет лучше без царской власти и буржуазии.

— А вы? — я подошла ближе, наплевав и на белье, и на все остальное. Под крышкой кипело зелье, пока мы стояли в тишине на кухне. Прислонившись к стене рядом с Васей, я немного неуверенно коснулась его руки, почувствовав, как он сжал мои пальцы.

— Нам пришлось бежать. Точнее, маме, она опасалась за мою жизнь, — слабо улыбнувшись, Шумский будто вспоминал что-то из детства. — Знаешь, магия Хаоса — она ведь наследственная. Или есть в крови, или нет.

— Ага, — кивнула я, непроизвольно поглаживая большим пальцем его кожу. — То есть твои способности проявились с рождения. Странно, что никто не заметил.

— Заметили, — иронично отозвался Вася, чуть наклоняясь ко мне и глядя в глаза. — Но тут я могу сказать спасибо отцу. Он всегда тщательно защищал свои тайны. И даже меня.

Не хочу знать, каким образом. Соловей Разбойник, не дрогнув, убил сотни людей. Полагаю, таким же способом он оберегал свою семью от ищеек правительства. Где-то там, во взгляде Васи, промелькнула затаенная боль. Отец ему был совсем небезразличен, а значит, не таким уж ужасным человеком был. Для него точно.

— Я не хочу вновь пережить это. Потерю, — выдохнул Шумский, обжигая дыханием мои губы. — Не хочу знать, что близкий мне человек умрет, а я ничего не смогу сделать.

— Из нас двоих у тебя больше шансов попасть под трибунал Святейшего Синода, Вася, — иронично отозвалась я, непроизвольно кладя ладонь ему на шею. — Ведь если что-то случится в городе, вряд ли останешься в стороне.

— Не останусь, — подтвердил он мои слова, касаясь своими губами моих губ.

— Тогда и я не стану, — выдохнула я в поцелуе, прикрывая глаза.

Он длился всего несколько секунд, зато каких волшебных. На задний план отошли все наши последующие проблемы, кража дурацких костяшек, столичные офицеры и военные, расследование и угроза смерти нам обоим. Зарываясь пальцами в темные волосы Васи, я просто выпала из реальности, бесстыже позволяя себе хоть немного помечтать о вечном и прекрасном.

Что я могу построить крепкие отношения.

Доживу до старости, увижу внуков, величие страны под царский гимн.

И что у нас с Васей есть хотя бы маленький шанс на то самое «счастливое завтра».

Из сладостной неги меня вырвал в начале мужской стон Шумского, затем громкий стук в дверь. Мы не хотели разрывать поцелуй. Шумский упрямо продолжал прижимать меня к себе, не желая отпускать ни на мгновение. Но когда в дверь вновь задолбили, пришлось все-таки смириться и оторваться друг от друга.

— Если это опять Олег с проверкой церковной или полиция, я их всех прокляну, — процедила я, с трудом дыша.

Возбуждение обострило все чувства. Я ощущала приятный, немного пудровый аромат ладанки, исходящий от Васи. Поэтому было сложно просто взять и отойти от него. Пришлось буквально заставлять себя, особенно когда потемневший мужской взгляд обещал невероятное головокружительное продолжение нашей маленькой прелюдии на кухне.

— Не должен, в церкви куча дел, — хрипло отозвался Шумский, когда я уже выходила. Он прокашлялся, двинувшись за мной. — Думаю, кто-то из соседей.

— Соль, что ли, просить? Так и их прокляну. Всех на кладбище, надоели, — пробурчала я под нос, отставляя подальше свою лопату и хватаясь за дверной замок.

Я ожидала увидеть там кого угодно. Даже своего начальника. Только никак не ждала женщину в строгом шелковом брючном костюме темного цвета и с высокой прической. Ее цепкий взгляд прошелся по мне с ног до головы, будто оценивая. В воздухе неподалеку от нее застыли блюда, придерживаемые потоками ветра. Невероятный аромат заставлял слюну наполнять рот, пока я хлопала глазами и пыталась сообразить, что сказать.

— Таки милочка, извольте пропустить вашу будущую маман в дом или будем тут до второго мирового потопа стоять? — не здороваясь, потянула дама, чуть двинув указательным пальцем, отчего блюда мгновенно поплыли по воздуху в мою квартиру. Открыв рот, уставилась на Иуду Авраамовну, которая, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, прошла вперед, пристально осматривая убранство моего дома.

— Н-да. Негусто. Но ничего. Из самой криворукой невестки можно сделать вполне приличную хозяйку. Главное усидчивость и старание, — заявила она, поправляя яркие бусы на шее. Я ничего ответить не успела, потому что из кухни как раз вышел Вася, едва не рухнувший в обморок при виде матери.

— Мама?! — он чуть не сполз по стене, за которую схватился, округлив глаза.

— О! Васечка, шо за манеры, дорогой. Не пугай меня неожиданным появлением. Мама разве тебя такому учила?

— Мам, что ты тут делаешь? — едва смог выдавить из себя Шумский.

И да, мне тоже было интересно.

— Как это? Мой сына собрался жениться, а мама еще даже не знакома с невестой! Ты ведь ее не ведешь в гости? Значит, мама все берет в свои руки. Итак, — она хлопнула в ладоши, и мы одновременно вздрогнули с Васей.