Смерти подобна (СИ) - Мелевич Яна. Страница 49

Глава 36

Василий

— Что сказали по поводу Ящинского? Ему можно помочь как-нибудь?

— Нет, все без толку. Послезавтра его перевезут в военный госпиталь в Санкт-Петербурге. Капитан Лисин уже организовал перелет. Только перед этим надо будет отправить гончих обратно в пустоту, они здесь иначе не выживут без поддержки демонолога.

Кристина методично пилит ногти, сидя рядом моей кроватью на одиноком табурете. Рядом суетится мама, раскладывая по полкам маленького холодильника в одиночной палате нашей больницы трехнедельный запас еды. Все вплоть до полдника с десертом, куда добавлено «особое зелье, восстанавливающее кровотоки и силы». Сейчас даже жалею, что лежу без соседей. Было бы с кем поделиться, а так в вип-боксе, оплаченном церковью, с отдельным душем и туалетом, хорошо, только скучно.

Они с Крис старательно друг друга игнорируют. Одна продолжает заниматься маникюром, вторая на нее бросает недовольные взгляды.

— О себе лучше бы побеспокоился, — ворчит мама, взмахом руки передвигая на столе вазу с полевыми цветами от нашего сиротского приюта при церкви. Мгновенно на стол приземляются многочисленные контейнеры, заполненные салатами, мясными блюдами с разными гарнирами.

— Знаешь, как я испугалась, услышав новости о твоей госпитализации? Тут же помчалась сюда! Но мне не позволили тебя увидеть! — тон повышается на пару октав, не меньше.

От этого в ушах вновь начинает звенеть, и я сжимаю переносицу, стараясь унять боль в висках. В последние дни стал чувствительнее относиться к различным звукам. Просыпаюсь, даже если где-то на этаже вода в туалете капает. Лекарь Вадим Денисович утверждал, что это последствие сильного магического выброса. Должно было пройти после полного восстановления организма. Вот только я не могу нормально спать. То кикимора сопит в медсестринской, то домовые шушукаются и стучат чашками чая в своей конуре, закончив уборку помещений ночью.

Это еще ничего. Когда очнулся на следующий день после бойни в пустоте, почти ничего не слышал из-за звона в ушах. Потом слух восстановился, но стал гораздо острее прежнего. Я слышал шепотки за углом, тихие разговоры между священниками.

«Не поймали, Ящинский сказал, что не мог даже его лица разглядеть».

«Надо обязательно приглядывать за Васей. Капитан Лисин говорил об опасности для всех носителей Хаоса».

Они думали, будто я не слышу их разговоры. Делал вид, что лежу почти без движения и позволяю обхаживать себя, прислушиваясь к беседам. Несколько раз Кристина с Олегом обсудили произошедшее в городе. Зеркальщик, пострадавший офицер Ящинский, Призванные и злыдень, который так ни в чем не сознался. Его даже толком допросить не успели. Едва энергия зазеркалья исчезла, с ним пропала подпитка для несчастного старика. Он рассыпался на глазах ошарашенных следователей, превратившись в горку праха и унеся с собой секрет загадочного мага, поставившего на ноги весь город.

— Мам… — пытаюсь подать протест, но разве можно остановить еврейскую женщину, если она что-то там решила?

Кристина насмешливо приподнимает брови. У нее на лице написана вселенская скорбь от вынужденной каторги ходить сюда с визитами. Если честно, чуточку обидно. Неужели настолько наплевать на меня? Иногда я ее совсем не понимаю. Вот сейчас она косится в сторону лопаты, вспыхивающей зелеными рунами на древке, каждый раз, когда мама проходит мимо и поджимает недовольно губы. У нее-то с лопатой отношения еще более натянутые, чем у меня.

— В отличие от некоторых, твоя мать заботится о тебе, — цедит моя родственница, бросая пламенный взгляд в сторону предполагаемой невестки.

«Не пара она тебе! Совсем, никак»  — вижу в ее глазах, но мама сдерживается и вслух эти слова не озвучивает. Да никогда не скажет, поскольку мое счастье ей все-таки важнее собственных предубеждений.

— А зачем? Вы тут уже на роту солдат принесли, — язвит моя благоверная, закидывая ногу на ногу и максимально расслабляясь на табурете. Я закатываю глаза и приподнимаюсь в постели, морщась от боли в груди.

Лекари сказали: трещина в ребрах, пострадали перепонки и полопались сосуды, отсюда была большая кровопотеря. Они очень удивились этому. Откуда им было знать о применении «Крика Бездны» в полную силу. Этот визг меня чуть не убил прямо там. Раньше я никогда не использовал свой вспомогательный дар на полную мощность.

— Тебе бы помолчать, милочка, когда люди меж собой беседуют, — холодно отвечает мама.

Их препирательства мне надоели. Обе женщины сверлят друг друга неприязненными взглядами. Моя Кристина вздергивает подбородок, сжимая пальцы. Уверен, у нее в уме сформировалась парочка нехороших проклятий. Мама же готова размазать Замогильную по стенке, вон как между пальцев маленькие вихри закручиваются в спираль.

— А как он выжил?

Этот вопрос меня действительно волнует, поэтому задал его не только для улаживания конфликта. Кристина отвлекается, рассеяно качнувшись из стороны в сторону на табурете, немного сменив позицию.

— Благодаря задержке во времени, — отвечает она немного беспечно, но взгляд настороженный. И не зря, поскольку меня тут же прошибает холодный пот. — Задержав на минуту закрытие портала, одновременно получилось продержать их и в зазеркалье. А уж там гончие сами справились: затащили своего хозяина в открытый портал, дабы он не исчез вместе с копией квартиры злыдня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сделка со Смертью — магия Жнеца в обмен на жизненную энергию некроманта. Я не знаю, сколько Кристина потратила за все время. А тогда, в пустоте, я почти физически ощущал, как ей было тяжело. Слишком большой расход дара, куда сильнее тех жалких пятнадцати минут на улице при встрече с зомби. Он длился совсем недолго, может, чуть меньше минуты, но колебания магических волн я ощущал явственно.

— Полагаю, о собственной жизни ты совсем не думала, — слышу маму и ее язвительную речь.

Крис прожигает меня взглядом. Словно ждет, что я сейчас присоединюсь к любимой родственнице и начну ее пилить за героизм во имя добра. Я бы с радостью, но кому от этого станет легче.

— Ты молодец, — вздыхаю я, слабо улыбнувшись, и замечаю мелькнувшее на лице Кристины удивление. — Спасла ему жизнь.

— Ерунда, просто удача, — буркнула Замогильная, отворачиваясь смущенно, рассматривая светлые стены палаты.

— Вот именно, твоя бестолковость еще тебя не убила только благодаря большой удаче и моему влюбленному по уши сыну! — выдает мама, стукнув чашкой по столу. Кристина резко разворачивается. Яркий румянец вспыхивает на ее щеках от гнева, от которого Замогильную всю трясет. И лопата реагирует почти сразу: звякнув ковшом по полу, оказывается в руках Крис в считанные секунды.

— Знаете что, Иуда Авраамовна… — начинается Кристина, пыхтя, и я наконец не выдерживаю.

— Прекратили обе! — мой голос заставил их не только резко замолчать. Они обе зажали уши, словно я им в рупор кричал, да еще усилил звук специальной техникой. На столе лопнула чашка чая, проливая напиток на гладкую поверхность стола. Ошарашенные лица мамы с Кристиной заставили меня дернуться, выдыхая:

— Пожалуйста, давай без ссор. Уши болят.

А они болели, очень. Коснувшись мочки уха, я побоялся увидеть кровь на пальцах, но ничего не было. Наверное, показалось.

— Не делай так больше, — проворчала мама. Она отвернулась, дабы найти чем вытереть накапавшую лужу, и делая вид, будто ничего не произошло.

Глава 37

Василий

Мама ушла сразу после обеда. В столовую я спускаться не стал, смысла никакого не было. До целительных процедур, назначенных врачом, оставалось еще полчаса. В палате осталась только Кристина, задумчиво смотрящая на меня и крутящая пилочку между пальцев. Пару раз к нам заглянула хмурая кикимора-медсестра, недовольно проворчавшая:

— Часы посещения для кого написаны? Пациентам надо отдыхать, нечего тут болтать! У вас, голубчик, еще процедуры и два зелья по расписанию, — а затем она исчезла в дверях.