Охотница на Лис (СИ) - Малышева Анастасия. Страница 12

Приблизившись к которому, я заметила свою коллегу — милую девочку Аню. Она была новенькой, и, как и я когда-то, была в восторге от своей работы. Вот только в тот день она почему-то стояла перед дверью во внутреннее помещение и словно не решалась войти.

— Привет, Нюта, — улыбнулась я, — Чего тут мерзнешь?

— Аля! Наконец-то! — воскликнула девушка, узнав меня, — Это кошмар! Без тебя никак!

Я тут же смекнула, о чем она толкует, и с усмешкой спросила:

— Здоровяк опять лютует?

Аня кивнула:

— Со страшной силой! Меня к себе не подпускает ни в какую. Видимо, не с той ласты поднялся. На тебя одна надежда.

Хмыкнув, я забрала у девушки ведро с рыбой, которое она судорожно сжимала побледневшими пальцами, и, распахнув дверь, шагнула в теплое помещение, в котором стоял довольно приличный такой запах рыбы.

Зимний бассейн для ластоногих был, как и летний, поделен на четыре сектора довольно внушительных размеров. И вот из одного доносился громкий, почти требовательный вой. Которому вторило чуть более тихое тявканье из соседнего резервуара.

— Ань! — крикнула я, обернувшись в сторону открытой двери, — Покорми пока котиков и тюленят! И Малыша не забудь. Я потом с ними позанимаюсь.

Услышав согласное бормотание, я, перехватив поудобнее довольно тяжелое ведро, пошла на звук воя. Остановившись перед бассейном, я поставила ведро на пол и, уперев руки в бока, нарочито грозным голосом поинтересовалась:

— И кто это у нас тут капризничать вздумал?

Рев моментально стих, и на мой голос повернулась большая черная голова с огромными усищами и небольшим хохолком на макушке. Я не смогла сдержать улыбки, глядя на своего любимого здоровяка. И, мигом перестав строить из себя грозную тетку, зашла в калитку, отделявшую бассейн от остальной территории и, зайдя в воду по щиколотку, позвала:

— Иди ко мне, Цезарь!

Миг — и в воду почти бесшумно скользнуло огромное черное тело, чтобы через пару секунд вынырнуть рядом со мной и шлепнуть ластой по воде, обдавая меня холодными брызгами. После чего на специальную возвышенность слегка неуклюже взгромоздился сивуч — северный морской лев, который носил гордое имя Цезарь.

С этим здоровяком у зоопарка была целая история, которую я знала просто назубок, ведь была живым свидетелем произошедшего. Трехметровый морской лев достался нам по обмену — его привезли из зоопарка Праги. Так вышло, что часть пути он проделал на грузовике в огромной клетке. На полпути Цезарь решил, что пора выходить. Он выломал один из прутьев и аккуратно через крышу соскользнул на дорогу.

Сопровождала «малыша» я — это был всего третий месяц моей работы. Можете себе представить мои чувства, когда я увидела, как по капоту скатывается семисоткилограммовая туша?! Повезло еще, что мы ехали по трассе, и никуда дальше кювета Цезарь уползти не смог. Будь рядом озеро и успей он до него добраться — и всё, в нашей области водились бы сивучи.

До сих пор помню, как немеющими от страха и волнения пальцами я набирала номер телефона директора и объясняла ситуацию. Нам на помощь из ближайшего городка выслали кран и сварщиков. Клетку заварили, и с помощью рыбы Цезаря удалось заманить обратно. Всю дорогу до зоосада я не сводила с клетки глаз, опасаясь, что здоровяк еще что-нибудь придумает.

У животного, к слову, поездка тоже вызвала небольшой стресс, и первое время он не подпускал к себе никого, не ел и не выполнял ничьи команды. Спустя двое суток я начала всерьез опасаться за его душевное равновесие и, уже после окончания рабочего дня вернулась к Цезарю. Тот плавал в бассейне и на мое появление никак не отреагировал. Поставив у ног ведро с рыбой, я села на небольшой каменный выступ и принялась за ним наблюдать. У меня не было уверенности, что моя задумка удастся, но я решила рискнуть.

Рассуждала я просто — Цезарь уехал из зоопарка, который считал своим домом. Новые люди были ему незнакомы — ни их повадки, ни даже язык. С другими животными он не контактировал, поскольку находился на карантине. С медицинской точки зрения здоровяк был совершенно здоров — не считая небольшого истощения, связанного с тем, что он не давал себя кормить.

Поставив себя на его место, я подумала, что ему просто грустно и одиноко. Поэтому, прихватив с собой угощение, решила немного посидеть с ним. В конце концов, я была первым человеком из местных, с которым он познакомился. У нас были все шансы подружиться.

Первые полчаса ничего не происходило — зверь кружил в бассейне, никуда особо не спеша и ни на что не реагируя. Я же настолько погрузилась в свои мысли, что в какой-то момент просто отключилась от окружающей действительности. В себя я пришла, лишь, когда услышала всплеск, и через секунду увидела, как рядом со мной на берег выползло огромное черное тело.

В этот момент мне стало страшно. Поймите меня правильно — это был огромный лев! Хоть и морской, но оттого он не становился менее опасным. У него были зубы, и он явно умел ими пользоваться. Начнем с того, что громила мог просто меня раздавить, хотя, если бы я чуть поторопилась, то успела бы удрать. Всё же на земле преимущество было у меня. Но меня словно парализовало от волнения и страха, так что я могла лишь следить за перемещениями животного.

Которое, покосившись на меня, бесцеремонно плюхнулось на пол рядом со мной и что-то проворчало утробным голосом. Мне почему-то стало смешно, словно здоровяк решил пожаловаться мне на жизнь. Осторожно, без резких движений, я повернулась и негромко спросила:

— Что, достало всё? Понимаю, я бы тоже на твоем месте не была в восторге.

Цезарь снова что-то пророкотал, словно действительно понимал, о чем я говорила. Хотя, почему «словно» — я давно убедилась, что животные были гораздо умнее людей. И уж точно честнее.

Неожиданно для себя я разговорилась, болтая со львом на самые разные темы — от своей учебы до очередной неудачной попытки Кати приготовить ужин. А Цезарь молчал, словно внимательно меня слушал, пристально глядя своими черными глазами.

В какой-то момент я осмелела настолько, что протянула руку — и коснулась его мягкой, чуть теплой и слегка влажной кожи. Цезарь с шумом выдохнул, и я испуганно отдернула ладонь, но зверь только повернул голову и положил её мне на колено.

— Эй, — позвала я его тихо, — Может, всё же перекусишь? У меня тут для тебя угощение.

Потянувшись, я достала из ведра рыбину и слегка нерешительно протянула Цезарю. Тот смерил меня долгим, пристальным взглядом, после перевел его на рыбу — и открыл рот. Вот так, с первой рыбы, началась наша дружба.

За почти два года здоровяк освоился в новом вольере, привык к сотрудникам, и уже охотно позволял себя кормить и осматривать. Иногда, правда, у него бывали вспышки плохого настроения, но мы как-то ухитрялись договариваться.

Кинув Цезарю рыбу, которую тот с готовностью проглотил, я поинтересовалась:

— Ты чего девочку пугать вздумал? Не стыдно тебе — такой ведь уже большой мальчик!

Но Цезарь лишь рыкнул, ударив ластой по воде и требуя еще еды. Но меня так просто было не провести.

— Так не пойдет, дружочек, — покачала я головой, — Ты помнишь наше главное правило — еду нужно заслужить. Придется поработать.

Позанимавшись с животным — стандартные упражнения на послушание и подвижность — я накормила своего любимца так, что тот мог только осоловело моргать и вяло шевелить своими пышными усами. Мы устроились на суше так, что половина тела Цезаря была в воде, а голова уже привычно покоилась у меня на коленях. Наша дружба для всех была сродни чуду — такой преданности и покорности никто от огромного морского льва не ожидал, и я — в первую очередь. Но внимание такого поклонника мне, безусловно, льстило. Хоть и отмываться от стойкого запаха рыбы приходилось с особой тщательностью.

Я почесывала здоровяка специальной щеткой, и тот тихо млел, прикрыв глаза и довольно кряхтя. Я же, как и обычно, рассказывала ему о своем дне спокойным, размеренным тоном.

Вспомнив о неожиданном госте, я решила и этим поделиться со своим молчаливым другом. Надо же мне было кому-то пожаловаться. Марина моего негодования не разделяла, утверждая, что Елисей для меня — прекрасный вариант. Правда, я не понимала, что в нём такого прекрасного, но решила не спорить.