Измена (СИ) - Макарова Анна. Страница 29

— Арчи, проказник! Кто это тебя выпустил? — неожиданно для меня Хьюго обращается к лошади.

— Ты здесь уже был?

— Я тоже люблю лошадей, детка. Как и ты, — подмигивает, а я наблюдаю, как ветер развевает черную густую гриву Арчи, несущегося прямиком к нам. — Хороший мальчик, — Хьюго легко поглаживает животное по гриве. — У Арчи сегодня свидание, причем втроем. С нами, разумеется.

— Ты серьезно? — восхищенно любуюсь животным.

— Серьезно! К вашим услугам, миссис Кэмпбелл, самая дорогая порода лошадей в мире, а именно: английская скаковая. Мой приятель Герман занимается в Париже аукционным бизнесом по продаже редких животных. Их аукционный дом заинтересовался такой породой, как этот жеребец, но продать его можно только через закрытый аукцион. Малыш на миллион баксов скоро переедет на родину трех мушкетеров. Арчи здесь лучший. Эта порода отличается повышенной выносливостью, быстротой реакции и прекрасным телосложением. Просто создан для скачек. Прямо как я! — ухмыляется своей очередной «смешной» шутке.

— Самовлюбленный кретин, вот ты кто. Но то, что ты животное, пожалуй, с этим я соглашусь полностью, — пытаюсь толкнуть слегка Фолегара в плечо, но он перехватывает мою ладонь целуя.

— Здесь так тихо, хорошо. Отличное место для твоих любимых разговоров, — рисует пальцами кавычки в воздухе. — Не ты ли этого хотела, Джозефин? Я очень серьезно настроен на беседу, — пытается выдержать на лице спокойное выражение, но проваливает данную попытку с треском, вновь заливаясь хохотом.

Согласно киваю ему в ответ, и Хьюго тут же помогает мне забраться на лошадь, а сам устраивается сзади, сильно прижимая мое тело к себе.

— Полегче, Фолегар! Ты меня сейчас раздавишь, — смеюсь, чувствуя, как он прижимает меня к себе еще крепче.

— Почему ты не любишь свой день Рождения? Чего боишься, старушка? — не спеша, движемся на Арчи к вершине холма, откуда нам открывается чудесный вид на склоны и парк.

— Не в этом дело, нахал. Просто в этот день случилось несчастье у моей близкой подруги, — стараюсь не вдаваться в подробности того злополучного дня.

— Все настолько серьезно? — перекидываю ногу на другую сторону, чтобы корпусом быть развернутой к Хьюго. Заметив маневр, парень крепче обхватывает мою талию, удерживая на месте, чтобы я не слетела с лошади.

— Я бы не хотела сейчас это ворошить, понимаешь? Скажу так, это слишком горькое и болезненное воспоминание. Как-нибудь в другой раз, хорошо? — молча кивает. — Давай лучше поговорим о нас.

— О нас? Ладно, как хочешь, — улыбается и смотрит в упор на мои глаза, вновь гипнотизируя. — Обойдусь сейчас, без шуток, а то еще столкнешь с Арчи, а потом ненароком я попаду в больницу и тебе придется каждый день навещать пациента, — закатываю глаза. — Я догадался. Ты снова хочешь сказать, что не можешь продолжать все эти наши встречи? Старая пластинка, Джозефин. Тебя, часом, не заело? Если это так, тогда я хочу начать говорить первым, а после — послушаю тебя, — вновь закатываю глаза, согласно кивнув. — Представь, что мы никому ничего не должны. Давай подарим друг другу себя временно. Нам же так хорошо сейчас. Скажу честно, я впервые это ощущаю, это странно, но мне нравится. Поверь, мне есть с чем сравнивать. В свои двадцать у меня опыта намного больше, чем у тебя, — щелкает пальцем мне по носу. — Почему бы нам просто не быть вместе?

— Давай лучше пройдемся, мистер опытный комик, пока я и правда не скинула тебя с лошади… с летальным исходом, — ощутив устойчивую почву под ногами, мы стали медленно передвигаться вместе с Арчи уже по парковой части загородной территории.

— Хьюго, — выдержав небольшую паузу, решаюсь продолжить разговор. — Ты мне, правда, нравишься. Да, не спорю, мне хорошо с тобой. Я сошла с ума… Наверное… По правде говоря, я вообще сейчас не должна быть здесь с тобой, но, как назло, мне настолько хорошо, как никогда не было. Это непросто прогулка для меня. Нет, это как глоток свежего воздуха. Но я не смогу быть в свободных отношениях! — выговариваю на одном дыхании, удивляя себя тем, что мы можем вот так вот спокойно гулять и обсуждать то, что между нами происходит и всю сложившуюся ситуацию в целом. — А если я влюблюсь? А если ты? Что будет тогда? Не напрягайся, я знаю. Отвечу. Нам будет больно. Мне или тебе будет слишком больно! Я не собираюсь разрушать свою семью, но и твою жизнь портить не хочу. Очевидно же, что это все бред. Неужели ты этого не понимаешь? Мы из двух разных миров. Между нами огромная временная пропасть. Это настолько для меня все запутанно. Однако… я спрошу тебя вновь. Ответь только честно. Хорошо? — легко кивает в знак согласия. — Может… Как считаешь, еще не поздно со всем этим покончить? Потому что я чувствую, что уже слабо могу контролировать себя. И именно поэтому я презираю собственную персону еще больше!

— Не знаю. Наверное… уже поздно. И возраст здесь ни при чем. Я так думаю…

— Но это… Почему? Ты понимаешь, что это значит? Ведь в таком случае… Да в любом случае, Хьюго, кто-то из нас будет страдать. Я на это не подписываюсь! — остановившись, уставилась в его изумрудные глаза полные решимости.

— Необязательно, детка. Нам необязательно нужно будет страдать. Расслабься. Ничего страшного с твоей семьей не случится. Мы насладимся, так сказать, вместе некоторым временем, переживем счастливые мгновения. Никто не знает, что будет дальше. Повторюсь, ты мне нужна, Джозефин. Ты меня привлекаешь как женщина. Слишком сильно. Невыносимо. Ты нравишься мне. Меня неминуемо, необъяснимо влечет к тебе, тянет так, что сил нет. Довольна? Но и тебя ко мне. Это я тоже ощущаю, стоит только посмотреть на тебя или невесомо прикоснуться к твоему телу. Знаю, не навсегда эта связь будет между нами… Но сейчас, сегодня… я тоже тебе необходим. Признай это. Хотя и это тоже не навсегда. Может быть, мы устанем друг от друга очень скоро. Завтра, послезавтра или же через месяц… Давай просто попробуем? Клянусь, о нашей интрижке никто не узнает. Это будет то, что лишь между нами. — смотрит с надеждой, мольбой в глазах.

— Я мечтаю устать от тебя, Хьюго! Если бы ты только знал… Ты словно наваждение. Я так сильно жалею, что однажды пошла по той дороге, ведущий к твоему дому. Каждый день проклинаю ту злополучную встречу.

Фолегар останавливает лошадь, обходит ее и, обхватив мое лицо огромными ладонями, целует в губы со всей присущей ему нежностью и напористостью одновременно. Нет в данный момент той необузданной страсти, что была в его квартире. Здесь и сейчас есть только ласковое, но слегка нетерпеливое касание губ, томительное и слишком затягивающее в любовный круговорот.

— Как я буду смотреть мужу в глаза? — оторвавшись от его манящих губ, шепотом спрашиваю то, что меня гложет больше всего, соприкоснувшись лбом ко лбу с парнем.

— Необязательно в них смотреть. Тебе просто-напросто будет некогда, ведь ты постоянно будешь находиться в моем обществе. С днем Рождения, малыш, — обнимает так сильно, словно боясь, что я сейчас исчезну.

Устроившись в удобной и столь изящной беседке с видом на невероятную картину загородного пейзажа, здесь нас ожидал потрясающий ужин. Всю обстановку происходящего украшает раритетный граммофон с пластинкой, издающий волнующую музыку. Музыку, соответствующую сложившейся романтической атмосфере.

— Что мы здесь делаем? — задаю глупый вопрос, но так сильно интересующий меня.

— Ужинаем. Пытаемся учиться любить твой день Рождения, а кто-то из нас — помнить хоть один праздник, находясь в здравом уме и твердой памяти. Еще мы проводим время вместе, наслаждаемся видами природы, любим общество друг друга. Выбирай сама, — улыбается тепло в ответ.

— Мне нельзя этого делать, — с горечью качаю голой, понимая, как это все неправильно. Слишком привлекательно, но чересчур непростительно.

— Что тебе нельзя? Ужинать? Ты на диете? — Идиот… Закатываю глаза, а он продолжает. — Или нельзя ужинать именно со мной? Кстати, я буду всякий раз подсчитывать разы, как только ты будешь закатывать свои очаровательные синие глаза, чтобы потом качественно устроить тебе урок по этикету. — недвусмысленно ухмыляется, вновь демонстрируя ямочки на щеках.