Измена (СИ) - Макарова Анна. Страница 51

— Так и думал, что ты его выберешь, — улыбнувшись, Хьюго устраивается рядышком. Однако, мгновенно передумав сидеть бок о бок, перебрасывает меня на диван, накрывая мое тело своим. Крепко обняв, удобно кладет голову на мою грудь. — У тебя так сильно бьется сердце… — оторвавшись, он оставляет нежный поцелуй, легко касаясь губами разгоряченной шеи, именно в том месте, где бьется жилка.

— Ты разве не любишь этом фильм? Мне казалось, что все американцы его обожают, — перевожу разговор в другое русло, дабы избежать чего лишнего.

— Не забывай, детка, я некоренной житель Америки. Американец я лишь наполовину. Мне по душе больше французский кинематограф, например, «Мания величия» с Луи де Фюнесом. Чем же это сопливое кино привлекло твое внимание, Джозефин?

— Ты не понимаешь. Это фильм для взрослых детей, которые практически разучились верить в чудеса, но до сих пор готовы совершать их. Вероятно, этим.

— Ну-у…, я считаю, он скорее о том, что мечты человека не всегда осуществляются. Вот с этим соглашусь, — по-хозяйски разместив свой подбородок на моей груди, брюнет прожигает ухмыляющимся взглядом, одаривая при этом мой взор милыми ямочками на лице.

— Не совсем, Фолегар, — закатывает теперь он свои красивые глаза, но при этом продолжая внимательно слушать. — Хоть Джорджа Бейли и лишили мечты, но при этом его научили, как бороться с отчаянием, чтобы двигаться дальше. И не перебивай меня, это невежливо, — мгновенно прикладываю к его пухлым губам указательный палец, чтобы он не вел со мной спор дальше. — Завтра выставка у Хлои, кстати, — неожиданно вспоминаю о выставке и меняю тему разговора. — Адама в городе еще нет, поэтому не стоит тебе там быть… Так будет лучше.

— Я иду! — повысив голос, делает серьезное выражение лица. — Хочу с тобой сходить. И схожу!

— Ладно, как хочешь… — немного подумав и оценив ситуацию, отвечаю парню, мысленно надеясь, что это не опрометчивое решение. — Эмма написала сообщение. Завтра вечером она устроит Джеймсу детский праздник, а поскольку я временно исключена из списка приглашенных гостей, то хотя бы поддержу подругу на мероприятии. Это же ее любимое детище.

— Ты говорила, что выставка будет совмещена с фуршетом?

— Угу.

— Отлично, чем быстрее начнем, тем быстрее я окажусь в тебе, — игриво покусывает мою кожу на шее, вызвав на лице застывшую маску удивления. — Как ты меня представишь, кстати? Она же не видела нас сегодня? Просто ты говорила, что она была на игре и…

— Хлоя уехала сразу же после матча. Эмма сказала, что ей позвонила соседка, которая якобы видела, как кто-то проник в ее дом. Эх… — тяжело вздыхаю, переключаясь на фильм. — Давай лучше смотреть кино. Сейчас здесь…

— Нет, — перебивая, отбирает пульт. — Давай лучше… — крепко стискивает меня в жарких объятиях, раздвигая коленом ноги. Удобно устраиваясь, принимается чувственно осыпать поцелуями лицо, шею и грудь.

— Хьюго, подожди, — пытаюсь прервать столь интимное уединение, на что он резко меняет всю свою нежность на грубость, властно забирая все мое тело и разум себе без остатка, покусывая поочередно то верхнюю, то нижнюю губу.

— Я просто хочу целовать тебя и быть сегодня рядом. Доверься мне, — шепчет сквозь поцелуй, сжимая мое лицо в своих крепких руках, до сих пор имеющих запах запекшейся крови. На ладонях его выступили жилки, тем самым демонстрируя синеватого цвета вены. — Ты моя… Сегодня.

Постанывая, отвечаю диким пылом на поцелуй, который снова переходит в размеренное нежное русло. Хьюго периодически вдыхает аромат моих волос, пробуя на вкус разгоряченную кожу.

— Ты такая сладкая, — тяжело и прерывисто дыша, прислоняет к моему носу свой, ласково касаясь его и заглядывая глубоко в глаза, будто изучая всю мою душу вдоль и поперек.

Сама того не осознавая, с таким упоением отвечаю на каждый манящий поцелуй, каждую трепетную ласку, словно я и он — единое целое.

— Ты наваждение, Хьюго, — простонав в губы, ощущаю возбуждение, исходящее от его сильного тела, которое он, по всей видимости, старается всячески контролировать. Я просто-напросто здесь и сейчас наслаждаюсь таким интимным и волнительным моментом, которого раньше у нас никогда не было. — Что на тебя нашло? Ты даже пытаешься сорвать, как обычно, на мне одежду? Не грубишь? Не требуешь… — слегка запыхавшись, спрашиваю брюнета.

— Просто… Я хочу быть с тобой… — немного помолчав, добавляет. — Сегодня.

— Ах… сегодня?

— Именно. Здесь и сейчас существует лишь сегодня, — пробежавший по телу легкий холодок, вызывающий на разгоряченной коже очередную порцию мурашек, заставляет напрячься и задуматься о сказанных им словах, но не до конца осознать их смысл.

— Тс-с… — прижимается губами к моему лбу. — Я прямо-таки вижу все твои мысли и то, как беспрестанно крутятся шестеренки у тебя в голове, — начинает посмеиваться надо мной. — Просто расслабься, хорошо? Тебе нужно проветрить голову.

Почти разорвавшие мой живот бабочки полностью затуманивают разум, позволив ненадолго забыться и на мгновение обрести покой, унося разум в нирвану этих странных взаимоотношений.

— Моя… — едва слышно шепчет, обнимая мое обмякшее тело еще крепче, начав яростно оставлять свое клеймо на моей шее, ключицах, плавно спускаясь к налитой от его ласк груди. — Моя… — уже более грубо, с силой нападает на мои и без того распухшие губы, распаляя тело до невозможного блаженства, пока я легко провожу холодными дрожащими руками по его оголенной, слишком горячей и мускулистой спине, исследуя каждый сантиметр кожи под толстовкой.

Сегодняшний вечер не перерос во что-то большее. На мое удивление Хьюго впервые был нежен со мной, так ласков, мягок, покрывая с неким упоением каждый дюйм моего тела поцелуями. Всю. Меня. Я впервые ощутила то, как брюнет еле держал себя в руках, всячески контролируя свои желания, чтобы сделать приятное мне. Хотел успокоить. За это я, безусловно, ему бесконечно благодарна. Поскольку именно с этим человеком я сегодня познала, каково это — засыпать в крепких объятиях того, от кого улетучивается весь здравый смысл в небытие.

Наблюдая за ним во сне, отмечаю для себя то, какой же Хьюго сейчас умиротворенный, какой красивый. На лице его исчезло привычное надменное выражение и пронизывающие душу глаза, оставляя вместо себя маленького мальчика, свернувшегося вокруг меня калачиком. Он словно нуждающийся в любви ребенок.

* * *

— Девочки-и-и, — тянет свое обращение подруга, восхищаясь подарком. — Какая прелесть! О Боже! Спасибо вам!

— Ой, да перестань ты, — отмахивается Хлоя.

— Вот именно. Надоела уже, — смеется Эмма.

— Прости, что все детские вещички упакованы как попало, мы просто впопыхах собирались. Как обычно… за час.

— Что ты извиняешься, дурочка? У вас дети маленькие на руках, удивительно, что вы вообще выбрались ко мне все вместе.

— Ну так и ты скоро станешь мамочкой, — Хлоя целует живот Аманды, вызывая у всех умиление.

— А почему одежда синего цвета?

— Потому что кое-кто утверждает, что будет мальчик, — Эмма молниеносно щипает за бок Хлою.

— Аманда, я уверена, что будет пацан. Я верно предсказала пол для каждой знакомой мамочки, как бы дико это сейчас не прозвучало, — прорвав саму себя на смех, Дастин поперхнулась чаем, что не преминула заснять на телефон Эмма. Все как обычно.

— Я не хочу знать пол ребенка заранее. Кто будет, тот будет. А вообще, я где-то слышала, что девочка у мамы красоту забирает, поэтому мальчишка, бесспорно, в приоритете, — задумчиво произносит Аманда, раскладывая аккуратно детские вещички на кофейном столике.

— Эй, а ну-ка, — возмущается Эмма под ехидный взгляд Хлои. — У меня вообще-то дочь, если вы не забыли.

— Прости, милая, я не подумала. Не то хотела сказать… — извиняющимся тоном шепчет подруга, складывая ладони вместе перед собой на груди.

— Тебе, я думаю, простительно все, — прикладываю свою ладонь к уже действительно огромному животу, вспоминая каково это — быть беременной.