Богатый, сильный, одинокий (СИ) - Черногорская Ксения. Страница 54

- Я не хотел тебя обидеть... Прости.

Сказав "Пока", я вышла из машины. Даже не взглянула на него. Не для того, чтобы задеть, просто боялась разреветься. Мне было так плохо, что хотелось только одного: сесть уже в этот самолёт и улететь отсюда подальше.

В каком-то забытьи я оформляла билеты, затем ждала самолёт, то прохаживаясь туда-сюда по залу ожидания, то сидя в кафе и глотая горький эспрессо. Купила пару книжек в полёт и обе о любви...

Потом был долгий перелёт, во время которого я то спала, то, погружённая в свои переживания, старалась не расплакаться, чтобы не было вопросов у персонала. Я просто хотела, чтобы меня никто не трогал. Пару раз запиралась в туалете только для того, чтобы дать волю душившим меня слезам.

Впервые в жизни мне так сильно понравился мужчина, и я так искренне, так тепло и нежно впустила его в свою душу, оттаяла ... И на тебе... Да что ж такое-то... Что ж мне так не везёт с мужиками? Что я опять сделала не так? Ну да, ему сделали больно, сильно больно, но другие женщины, не я! Я ни разу не обманывала его, ни разу не предавала! Зачем он так со мной? Как же мне ему теперь верить?!

А Люси? Ну что я ей сделала-то? Зачем бросать трубку? "Крупная рыбка"... Будто я какая-то беспринципная хищница, отбившая у неё мужика... Откуда же я знала, что именно Роман - её любимый мужчина? И он понравился мне вовсе не потому, что он миллиардер, я и не знала о том, мне просто было с ним очень хорошо...

А теперь всё. И никакой Канберры, а я-то дура, размечталась... Думала, как классно, вот уж действительно отдохну от этой суматохи, доверюсь мужчине, расслаблюсь, забуду про невзгоды на острове и наконец-то не буду чувствовать себя одинокой...

Но я не могла полететь с ним в Канберру после того, как узнала, что он не тот, за кого себя выдавал, после того, как осознала, что он подсунул мне этого Евгения для того, чтобы посмотреть, не соблазнюсь ли я им, а главное - после того, как я узнала, что он и есть тот, кого любит Люси. Одно дело было лететь к хозяину острова, любимому мужчине Люси ради того, чтобы увидеть остров и замок и увидеть этого мужчину, но совсем другое - лететь вдвоём в другую страну на несколько дней - эта поездка как минимум предполагала романтические отношения. И вряд ли мы бы спали в разных кроватях.

Я вдруг ощутила, как сильно хочу его... Понимая совершеннейшую неуместность этого сейчас, я тем не менее так сильно возбудилась, что даже мысль о предстоящем разговоре с Люси, которого я, скажу честно, боялась, потому что не была уверена, что Люси вообще станет меня слушать, не могла переключить меня.

То, что произошло перед аэропортом так быстро и суматошно, теперь виделось мне будто в замедленной съёмке и совсем в другом свете: вот он смотрит на меня, встревоженно из-за ситуации, но по прежнему восхищённо, вот я снимаю с себя платье, дерзко и упрямо, и обнажённые мои соски твердеют на океанском ветру, бесстыдно топорщатся перед мужчиной, который медленно прикрывает глаза, глядя на них и распахивает вновь, чтобы насладиться увиденным, это читается где-то там за пеленой ссоры... Он смотрит на мою грудь, видит, как чуть колышется она от движений и переводит взгляд на моё лицо, смотрит на губы, смотрит в глаза, ошарашенный, растерянный и желающий меня... Я столь дерзка именно потому, что так желанна... Бросаю платье в сторону, оно словно пролитая из ведра вода, соскальзывает на траву, тревожа её, а я остаюсь в одних только кружевных трусиках, демонстрируя мужчине, который кружит мне голову, не только голую грудь, но и живот и бёдра и, когда я разворачиваюсь, ещё и попу... И вот я иду в магазин, зная, что Роман смотрит мне вслед и что смотрит, возможно и скорее всего, не он один, и буквально чувствую спиной, этим чувствительным местом промеж лопаток полоской сбегающей к не менее чувствительной пояснице, этой своей эрогенной зоной, как сильно хочет меня он, этот атлетически сложенный, красивый и уверенный мужчина, что недавно так нежил меня на своей яхте, совершенно при том не касаясь...

Но я злюсь на него и потому ускоряю шаг...

Честно говоря, я вообще не думала, что способна на такое, но хорошо помнила ту смесь отчаяния и ярости, которую вызвали у меня в душе его слова о том, что на платье и белье у меня чипы для отслеживания... Неужели нельзя обойтись без подобного?!

Я вспоминала, как снимала перед магазином трусики, спешно и, как мне казалось, неловко и не грациозно, а ведь где-то в глубине сознания я всё же очень не желала произвести на него впечатление какой-то несуразной нескладёхи, хоть и стоял он поодаль, не смея приблизиться... Вспоминала, как входила в прозвеневший дверным колокольчиком магазин, как взглянул на меня подошедший продавец - местный темнокожий парень в гавайской рубашке, у которого хватило чувства такта, чтобы просто задать вопрос, что я желаю, но не хватило сил, чтобы не скользнуть взглядом по моему обнажённому телу и не задержаться на моей груди и аккуратно выбритом лобке...

Я тогда взяла едва ли не первые попавшиеся вещи и, прикрывшись ими, одевалась уже в примерочной, но и на выходе буквально чувствовала его возбуждение, смешанное с удивлением.

А потом ещё большее возбуждение Романа и никуда не девшуюся растерянность и при этом явное желание объясниться, в то время как, я ни о чём, кроме того, что со всех сторон обман, думать просто не могла...

После первой пересадки, уже в другом самолёте я пыталась читать, но на романе сосредоточиться совершенно не получалось, смысл слов уплывал от меня, я забывала прочитанное в предыдущих абзацах, а иногда и вовсе бестолку просто бегала глазами по строчкам...

И лезли в голову эти мысли о Люси и о Романе, о том, как он смотрел на меня на палубе, когда мы просто непринуждённо болтали...

Вообще, во время этих плаваний с ним, а особенно когда мы плыли с острова, в его взглядах на меня, в его голосе, когда он говорил со мной, в его движениях, когда он заботился обо мне, было столько скрытой эротики и какой-то непередаваемой мужской нежности, что я, сама тогда толком всего этого не осознававшая, дурачащаяся, свободная от домыслов и заморочек, поняла, как прониклась всем этим и как быстро к этому привыкла, только сейчас, когда этого лишилась.

Мне было дико тоскливо. Просто до тошноты. Я кляла себя за то, что позвонила Люси, думала "Ну что мне стоило позвонить позже, уже после Канберры, ведь всё равно потом было бы также погано!", но понимала, что не также... Понимала, что я однозначно переспала бы с ним, если бы он оставался таким же со мной, а это значило бы, что разговор с Люси, к которому я готовилась в те минуты, когда мне всё же удавалось переключиться с сексуального желания на реалии, ждущие меня по прилёте в Москву, был бы ещё труднее и тяжелее... Да и просто... кем бы я себя чувствовала тогда? А так... так вроде как ничего между мной и Романом и не произошло...

После второй пересадки я снова пыталась читать и снова бестолку. Зато мне удалось немного вздремнуть, впервые за всё возвращение в Москву. Проснувшись, я сразу вспомнила мой отлёт и то, как оставила Романа в машине и то, как он не вышел за мной, и то, как я даже не повернулась к нему, а когда посмотрела из окна аэропорта на стоянку, его машины уже не было там.

В Шереметьево я уже просто шла и глотала слёзы, не обращая внимания на людей, потому что эти попсовые песенки о любви и расставаниях, доносящиеся со всех углов, вызывали у меня приступы дикой тоски и жалости к себе. Казалось, что все они поют про меня...

Люси не отвечала на звонки. Я написала ей в Вотсапе "Люси, я в Москве. Давай просто поговорим".

Спустя некоторое время галочки окрасились синим и пришёл ответ: "Да, давай поговорим. В 20:00, удобно? Недалеко от тебя, адрес кафе скину". "Да. До встречи", - ответила я.

Вызвав такси, я уехала домой, но странное дело - когда я вошла, мне вовсе не стало хорошо и уютно. Нет, на меня навалилась такая тяжёлая и беспросветная тоска, такое чувство несправедливости и неправильности происходящего, что я, скинув туфли, упала на кровать, накрыла голову подушкой и заревела, как обычная маленькая несчастная девочка...