Кто из нас Босс? (СИ) - Васильева Василиса. Страница 26

Видел, как меняется её лицо, что хочет возразить, а в меня как бес вселился. Резко повернул Тами к себе лицом и, вглядываясь в её необыкновенные глаз, прошептал: «Ш-ш-ш».

Чтобы не спугнуть ее, медленно, практически гипнотизируя, стал наклоняться к самым манящим, едва приоткрытым губам. Она даже не заметила, как провела по ним языком, снося мне крышу окончательно.

Зафиксировал одной рукой её голову не давая сбежать, другой водил по спине и попке, прижимая к себе. Я целовал её неистово, пытаясь напиться дыханием, беря в плен её язык. Поначалу она отвечала робко, но прикрыв глаза, обхватила мою шею руками и дала волю чувствам. У меня же все внутри сжималось от желания, разум кричал, остановись, но я не мог.

— Кхе-кхе, не помешал? — я готов был прибить его на месте. Как так можно всё и всем изгадить.

— Никанор Генрихович? — едва оторвавшись от губ Тамилии, попытался закрыть её собой. Мне было приятно видеть её тяжело дышавшую и раскрасневшуюся от моего поцелуя. — Что Вы тут делаете?

— Не ожидал? — этот старый лис прищурился. — Честно говоря, и я не ожидал увидеть такую картину.

— Что Вам нужно? — я вложил в свой голос все, что хотел сказать, но он непробиваем.

— Не переживай, я пришёл к Тамилии, у меня к ней разговор.

Я хотел послать его ко всем чертям и сказать, что не буду плясать под его дудку. Но Тами прервала меня и увела Никанора Генриховича в свой кабинет.

Стоял посреди офиса и бессильно сжимал кулаки до побелевших костяшек. Нужно что-то срочно придумать и повернуть его мысли и энтузиазм в другое русло.

— Мама, — набрал я знакомый номер.

— Я просила меня так не называть, — начала было она.

— Хорошо, Галина Никаноровна, сегодня вечером жду вас в ресторане «Tour d’Argent». Твой отец прилетел, — и положил трубку, переваривать новость.

***

Как только дед ушел, я попросил своего секретаря, принести две чашки кофе и вызвать Тамилию в кабинет. Нажал кнопку на пульте и затемнил стекла, мне нужно, чтобы ничего не отвлекало от разговора с девушкой.

— Вызывали? — только через десять минут она вошла, когда кофе уже безбожно остыл. Значит, даже предлагать не буду.

— Да, проходи и садись, — я смотрел на Тами и пытался угадать ее настроение.

Присев на стул, она насупилась как ёжик, карандаш так и торчал в волосах. Захотелось его вытащить и распустить ей волосы. — Что там с прорабом? — начал я с рабочих вопросов, и девушка сразу же немного расслабилась.

— Большие убытки, от этого прораба, — прищурилась она.

— Я уже начал внутреннее расследование, — уверил девушку. — Кого-то назначила?

Дальше мы решали, что делать и как, Тамилия окончательно расслабилась и даже начала со мной спорить.

— Что хотел, от тебя, мой дед? — задал я самый волнующий на данный момент меня вопрос, когда мы склонились над чертежами и я вытащил злополучный карандаш.

Тами резко вскинула голову и заехала мне головой в челюсть.

— Ненормальный? — зашипела она, потирая ушиб. — Тебе места мало? Еще на меня сядь!

— Я бы предпочел, чтобы ты, на меня села, — превозмогая боль в боку и в челюсти, я хотел пошутить, разрядить обстановку.

Девушка смотрела на меня большими глазами, в которых плескалась злость и отчаяние. Только сейчас, я разглядел синяк над бровью, захотелось подойти и прижать ее к себе, поцеловать. Не думая, что делаю, протянул руку и погладил костяшками пальцев синяк. Она резко дернулась и огрела меня по темечку дыроколом, которым прижали край чертежа, чтобы не скручивался.

Согнулся пополам и застонал, не ожидал такого поворота. Стал пятиться назад к креслу.

— Прости, прости пожалуйста! — рванув ко мне на помощь, Тамилия запнулась об валявшийся на полу дырокол и начала падать.

Я только успел выпрямиться и подхватить ее, опять получив головой в челюсть.

— Что ж это такое? — зашипел я. — Ты ходячее несчастье, решила мне что ни будь сломать? Плохая месть, лучше сразу добей, я больше не хочу в госпиталь!

— Из тебя плохой шутник, — просипела она, поднимаясь на локтях. Каким чудом она оказалась на мне, не знаю.

Я держал Тами за талию, почти, мои руки были гораздо ниже талии. Смотрел в голубые озера, которые меня затягивали. В них плескалась злоба и недоверие. Такие противоречивые чувства. Не удержался и зафиксировал ее голову, впился в слегка приоткрытые губы поцелуем. Она меня пленила. Я хотел ее всю, хотел обладать, прямо здесь и сейчас.

Мой язык изучал, одновременно пытаясь подчинить. Тами начала отвечать на поцелуй. Я даже перестал чувствовать боль. Ее руки гладили мои плечи, зарывались в волосы.

— Макс, так нельзя, — оторвавшись от меня, шепотом проговорила она, глаза были наполнены слезами.

— Почему? — сиплым голосом, спросил я. — Может быть, я, хочу на тебе жениться?

— Плохая идея, — поджала губы, я не смогу родить тебе детей, — чуть ли не плача, продолжила она.

— Почему? — как попугай, повторил я.

— Потому что, не смогу! — отвернувшись, повторила она и быстро поднялась, поправила на себе одежду и глянула на меня уже совсем другими глазами. — Я принесу аптечку, — холодно оповестила она и вышла из кабинета.

— Что за бред?! — перекатываясь на бок и аккуратно вставая, спросил я, но ответом была тишина.

Тамилия вернулась через пару минут, держа в руках небольшой ящик с лекарствами.

— Сядь в кресло, я обработаю тебе рану, — без эмоционально, попросила она. Я подчинился, потому что, сам собирался перекочевать на удобный предмет мебели с жесткого пола.

— Тами, что происходит? — попытался завести разговор.

— А что, должно что-то происходить? Хотя да, я ударила тебя по голове, можешь заявит на меня, — очень сильно прижала она вату с перекисью к ране. — Я пойду под суд и больше никому не буду нужна, — усмехнулась девушка.

— Ты мне скажешь, о чем говорила с Никанором Генриховичем? — ухватил я ее за руку вынуждая остановиться.

— Слушай Макс, — Тамилия смотрела на меня в упор, — оно тебе надо? Вот мне совершенно не надо! Так что давай, ты идешь к своей Танечке, а я живу дальше, своей, — она выделила это слово, — жизнью! Так понятно?

Тамилия бросила мне на колени вату и развернувшись быстро вышла. Я смотрел ей вслед и не мог понять, что же такого произошло? Что случилась во время разговора этого старого маразматика и моей любимой девочки? Только сейчас, я понял, что она мне нужна, не какое-то наследство, чтобы спасти маму, а мадемуазель Тамилия Клеман, которую я хочу сделать Веселовой. И которую я люблю. И пусть весь мир катится к чертям! Я буду добиваться Тами, чего бы мне это не стоило!

С такими нерадостными, но решительными мыслями я взял телефон и набрал деда.

— Вы быстро ушли, — сказал я, как только он поднял трубку. — Предлагаю встретиться на час раньше, мне нужно с Вами кое-что обсудить.

— Хорошо, — проскрипел старик и сбросил вызов.

Мне пришлось постараться, чтобы обработать рану на голове, я крутился перед зеркалом и так и так, но не мог достать, пришлось брать полотенце, идти в мужскую уборную. Чтобы смыть запекшуюся кровь и сушить волосы под сушилкой для рук. То еще зрелище я вам скажу, благо никого не принесло пока я «купался».

Весь день, Тами старалась не попадаться мне на глаза, она всячески избегала этого, передавая через помощников выполненные поручения. У меня в голове все крутилась мысль, почему она сказала про детей? Что ее на это сподвигло?

Неужели, что-то упускаю? Что-то очень важное. Запоздалая мысль всплыла в моем сознании, и я сразу кинулся звонить своему адвокату. До встречи с Никанором Генриховичем оставалось больше двух часов, и я намеревался заехать перед этим в контору, еще раз проштудировать договор. Желательно пункт насчет детей. Ведь не просто так, старый хрыч приезжал, ох не просто так! С Тамилией, я поговорю позже, и все равно выясню, что требовал от нее дед.

Отдав указание секретарю, по оставшимся документам и делам, все также держась за бок, пошел к такси.