Карнивора (СИ) - Лейпек Дин. Страница 31

Наверху оказалась широкая площадка с единственной дверью, темной и тяжелой на вид. Леви выпустил руку Марики и постучал. Изнутри не донеслось ни звука, но Мастер открыл дверь и жестом поманил ее войти.

Комната была небольшой — неудивительно, если учесть, что она находилась наверху башни — но просторной. Вероятно, все дело было в полном отсутствии мебели — через узкие окна света попадало совсем немного, но он освещал лишь пол из неровных плит и такие же неуютные каменные стены. Сперва Марика решила, что и Магистра тоже в комнате нет — но затем из тени между двух окон навстречу им шагнула темная фигура.

— Леви! Что вы здесь делаете?

Глаза уже успели привыкнуть к сумраку, поэтому Марике удалось разглядеть Магистра. Он был невысокого роста — наверное, чуть выше Дора — но черный балахон придавал фигуре внушительности. Волосы цвета воронова крыла топорщились на голове, словно мокрые перья, темные глаза впились в Марику, будто пытались высмотреть там что-то необычное. Магистр был смуглым, но не таким, как Леви — его кожа имела странный, желтоватый оттенок.

— Но вы же сами велели привести ее…

— Я сказал «когда ей станет лучше»! — гаркнул Магистр так, что Марика вздрогнула. — Ты посмотри — на ней лица нет!

— Магистр, я… — начал было Леви, но тот нетерпеливо махнул рукой — широкий рукав взвился черным крылом.

— Ступай. Раз уж все равно она тут. Надеюсь, сознание не потеряет.

Мастер Леви молча поклонился, отступил назад и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась за спиной Марики, оставив ее один на один с Магистром и жгучим чувство стыда. Мало того, что все знали о том, кто она на самом деле — ее еще и считали слабачкой, готовой чуть что хлопнуться в обморок.

А больше всего огорчало, что это было совсем недалеко от правды. Она едва держалась на ногах.

— Сядь, Моар, — резко приказал Магистр.

Она растерянно оглянулась, готовая сесть и прямо на пол, и увидела справа от себя большое резное кресло. Как Марика не разглядела его сразу, оставалось загадкой: оно было таким огромным, что могло бы, наверное, послужить троном. Однако сейчас Марике было не до того — задача пройти несколько шагов к креслу и не упасть потребовала от нее предельной сосредоточенности. Опустившись на мягкое, обитое кожей сидение, Марика украдкой выдохнула и почувствовала себя значительно лучше. Магистр, кажется, тоже успел успокоиться — во всяком случае, он уже не выглядел таким сердитым, как раньше.

— Прости, что тебя притащили сюда, — внезапно сказал Магистр, причем в его голосе звучало искреннее раскаяние. — Я велел Леви дождаться…

Он не закончил фразу, пробормотав только что-то неразборчивое, и отошел к одному из окон. Мутный свет вырезал профиль — крупный орлиный нос, высокий лоб, острый подбородок. Марика следила за Магистром со смесью уважения и удивления. Велеть дождаться, когда ей станет лучше, чтобы выгнать из школы — это было неожиданным проявлением заботы и внимания к ученику, чья судьба, по идее, уже не должна была бы волновать Магистра.

«Не к ученику, — мысленно поправила она себя. — К ученице. В этом-то вся и проблема».

— Мне очень жаль, Моар, что мы снова встретились при таких обстоятельствах. Если бы твоя мама послушалась меня тогда…

— Вы знаете мою маму? — изумилась Марика, забыв про то, что перебивать Магистра было верхом невежливости.

Впрочем, если ее все равно собираются исключить, то какая разница?

— Почему ты говоришь мне «вы»? — нахмурился Магистр, а Марика еще сильнее удивилась. Конечно, ввиду грядущего исключения можно было пренебречь некоторыми правилами — но не до такой же степени?

— А впрочем, действительно, мы же совсем незнакомы, — пробормотал он и неожиданно улыбнулся. — Конечно, я знаю твою маму. Да и с тобой мы уже виделись раньше. Ты не помнишь меня?

И внезапно Марика вспомнила. Холодный февральский ветер, человек на дороге, непроницаемое лицо мамы, черная ладонь незнакомца.

— Вы приходили тогда к нам! — воскликнула она.

— Я должен был еще тогда забрать тебя с собой. Тогда бы не случилось всей этой… неприятной истории, — Магистр тяжело вздохнул.

— Но… — Марика начала говорить и тут же замолчала.

Если Магистр знал ее еще тогда, знал ее маму — значит, он знал, что она — девочка. Но он сказал, что должен был взять ее с собой. С собой — куда? Сюда? Но ведь девочки не могут учиться в Кастинии. Так ведь говорилось в том письме?

Внезапно Марику снова осенило:

— Это вам мама написала. Когда просила принять сюда.

Магистр снова кивнул.

— И вы отказали. Потому что я — девочка.

— Прости. Но в тот момент я не смог бы убедить совет Мастеров сделать подобное исключение. Если бы твоя мама отпустила тебя со мной, когда я приходил к вам…

Он снова не закончил предложение, и Марика разозлилась. Этот человек, по всей видимости, был виноват во всем, что произошло с ней за последний год — во всех ее невзгодах и несчастьях — и он к тому же толком ничего не объяснял. Поэтому, когда Марика задала ему вопрос, голос ее звучал довольно холодно:

— И что бы изменилось? Если бы вы забрали меня тогда?

— Ты бы выросла здесь со мной. Все бы знали, что ты моя дочь, и…

На этот раз он явно собирался договорить — но осекся, пристально глядя на Марику.

— Дочь, — повторила она глухо.

Наступила абсолютная, непроницаемая тишина.

— Она не говорила тебе, — сказал Ирги очень тихо.

Марика только покачала головой.

— Прости, — пробормотал он. — Наверное, об этом тебе тоже следовало узнать как-то по-другому.

— Ты знал, что я твоя дочь, — медленно проговорила Марика. — Ты знал — и не пустил меня сюда.

— Я бы не смог их уговорить, Моар! — нетерпеливо взмахнул Ирги крыльями-рукавами. — Тита, Окиэ, остальных — пожалуй, только Леви поддержал бы меня, да и то вряд ли. Сейчас уже не те времена!

— Ты — Магистр, и не смог бы их уговорить? — в голосе Марики послышалась издевка.

— То, что у меня есть власть, не делает меня всесильным, Моар.

— И ты не готов был рискнуть властью для своей дочери?

— Я не готов был рискнуть сотнями учеников, за которых отвечаю! — внезапно повысил голос Ирги, и Марика тут же вжалась в огромное кресло. Глаза Магистра сверкали в темноте.

— Конечно, я не должен был отказываться от тебя, — сказал он уже тише и спокойнее. — Но подвергать тебя и Дору всем опасностям путешествия сюда, чтобы потом все равно отказать…

Он снова не закончил предложение и отвернулся к окну — но Марика уже не хотела злиться. Она внезапно почувствовала смертельную усталость, и ей хотелось одного — поскорее убраться отсюда. Оказаться как можно дальше.

— И что теперь? — спросила она безразлично.

— Теперь я наконец знаю, что ты учишься здесь, — хмыкнул Ирги, но тут же добавил уже серьезнее, повернув к Марике свой резкий профиль:

— Ты очень смелая, что решилась на такое. Это было безумием — но ты все равно молодец.

— Ну, все равно все закончилось, — пожала плечами Марика. Сейчас ей и впрямь было все равно.

— О чем ты говоришь?

— Теперь все знают, что я девочка. Значит, я больше не могу здесь учиться.

— С чего ты взяла?

Марика непонимающе уставилась на Ирги.

— Но ведь ты сам сказал, что не смог бы их уговорить…

— Я не смог бы уговорить их принять тебя, Моар. Но теперь, когда все они знают, какой ты маг, никто из них не захочет тебя исключать. Тит, между прочим, очень хвалил тебя, — добавил Ирги с улыбкой.

— Мастер Тит? — недоверчиво переспросила Марика.

— Он самый.

— Зачем же тогда меня привели сюда? Если не собирались меня исключать?

— Я всего лишь хотел узнать у тебя, в каком статусе ты предпочла бы остаться. Быть и дальше мальчиком — или открыть всей школе правду.

Марика ничего не ответила. Она не знала ответа — как не знала вообще, хочет ли тут остаться.

— У меня есть вопрос, — сказала она наконец.