Покоренная любовью - Энок Сюзанна. Страница 13

Чудовищно быть полнокровной женщиной и ощущать, как тебя притягивает хорошо сложенный мужчина, каким бы помпезным и ни на что не способным, с ее точки зрения, он ни был. Мэдди помедлила, повозившись с поводьями Милашки, прежде чем вновь взглянуть на маркиза и сухо улыбнуться.

– Благодарю вас, милорд.

– Не стоит благодарности.

Маркиз вскочил на Аристотеля и, помахав рукой фермерам, которые сделали перерыв, чтобы обсудить этого джентльмена между собой, поехал впереди Мэдди обратно в Лэнгли. Девушка смотрела ему в спину. Она больше не могла притворяться: он принял ее игру и заставлял почувствовать вину за то, что она высмеивает его. Вот почему он так мил со всеми. Это не сработает, потому что она знала, чем на самом деле обусловлена его доброта. Ей следует пересмотреть и усовершенствовать свою стратегию.

Вернувшись в Лэнгли, Мэдди переоделась в желтое муслиновое платье, вышитое белыми веточками. Уже два года назад его вряд ли можно было назвать модным, теперь же оно казалось безнадежно устаревшим, но Фаулеры наверняка этого не заметят. А поражать ей было некого.

Уэрфилд предложил поехать в дядином экипаже. Не желая, чтобы маркиз в очередной раз подсаживал ее, Мэдди заторопилась к конюшне, где их ждал Уолтер с готовым экипажем. Кучер помог ей взобраться на узкое сиденье.

– Должен заметить, мисс Мэдди, что совсем неплохо, когда в Сомерсете появляются джентльмены, к тому же представители знатного сословия. Маркиз обещал не сообщать старине Георгу, что я здесь, – признался кучер.

Мэдди кивнула:

– Не сомневаюсь, он первым встанет рядом с тобой в зале суда, если ты решишь занять приготовленное тебе там место.

– Благодарю за доверие, мисс Уиллитс, – послышался позади раздраженный голос маркиза, – Именно так я и поступлю.

Пропади он пропадом! Что за манера подкрадываться в самый неподходящий момент? И почему от его голоса у нее так учащается пульс?

– Я глубоко верю… – начала Мэдди, пока он усаживался рядом с ней, и замолчала. Она думала, что маркиз наденет официальный черный костюм, и даже приготовила фразу на этот случай. Девушка никак не ожидала ни простого серого дневного камзола и лосин из оленьей кожи, заправленных в испорченные грязью высокие сапоги, ни очаровательной улыбки, от которой ее бросило в жар.

– Глубоко верите в… – напомнил он.

– В аристократию, – закончила она.

Маркиз удивленно хмыкнул, принимая вожжи из рук Уолтера.

– Это меня удивляет!

– Почему?

Куин взмахнул вожжами, и пара прекрасно подобранных гнедых тронулась легкой рысью.

– Время от времени я чувствую в вашем тоне сарказм.

– Вы ошибаетесь, милорд, – быстро отозвалась Мэдди, умело изобразив изумление. – Уверяю вас, мне это и в голову никогда бы не пришло, милорд! Кто я такая, чтобы критиковать маркиза Уэрфилда?

– Действительно, кто вы на самом деле, мисс Уиллитс?

Сначала девушка подумала, что он согласен с ее нарочитой приниженностью, и открыла было рот, чтобы сделать резкое замечание, но вовремя заметила, что его вопрос вызван обыкновенным любопытством.

– Я компаньонка вашего дяди, – проговорила Мэдди, проглотив крайне оскорбительное замечание, готовое сорваться у нее с языка.

– Да, вы служите у него четыре года. А чем вы занимались до этого?

Мэдди обескураженно уставилась на него.

– Как, вы помните…

– Вы прекрасно знаете о том, какое впечатление производите, – сухо заметил Куин.

Она сглотнула слюну, и все оскорбления, приготовленные на эту поездку, мгновенно улетучились. Черт бы побрал Уэрфилда с его комплиментами! Мэдди тряхнула головой. Она не знала, как на них реагировать: надо контратаковать – немедленно, прежде чем он поймет, что выиграл очко.

– Почему вы обременяете себя лестью?

– Разве это лесть?

– Это лесть – проявлять интерес ради пустой вежливости.

– А, – кивнул он. – Значит, я просто вежлив?

– Разумеется.

– Понятно.

Маркиз замолчал, и Мэдди подумала, что полностью смутила его своей ослепительной логикой. Нарочито игнорируя своего спутника, девушка сделала вид, будто любуется полевыми цветами, распускающимися вдоль дороги, и наслаждается щебетанием ласточек и пением малиновок, строящих гнезда среди деревьев с набухшими почками.

– Так вы не ответили на мой вопрос…

Мэдди на мгновение закрыла глаза.

– На какой, милорд?

– Чем вы занимались до того, как поступили на службу к моему дяде?

– Я… работала гувернанткой в нескольких домах, – неторопливо сообщила она, размышляя, почему ей так не хочется лгать, ведь она ничем ему не обязана.

– Где?

– Вы собираетесь проверить мои рекомендательные письма, милорд?

Он снова бросил косой взгляд на свою спутницу.

– Нет, разумеется.

Мэдди указала на дорогу к западу, покрытую грязными после дождя колдобинами.

– Туда, милорд, нам осталось около полумили.

Уэрфилд повернул экипаж в указанном направлении.

– Знаете, – тихо начал он, – я восхищен вашими реорганизациями здесь, в Лэнгли. Я приехал только потому, что этого хотел мой отец. Я не собираюсь увольнять вас со службы.

Мэдди слышала обещания обеспечить ей неприкосновенность и раньше.

– Благодарю вас за ваши гарантии, милорд, – холодно сказала девушка, – но я в них не нуждаюсь.

– Почему?

Она повернулась к нему.

– Не вы нанимали меня, милорд.

Он встретился с ней взглядом, затем сжал губы и сосредоточился на дороге.

– Справедливо! Благодарю, что поставили меня на место, мисс Уиллитс.

Мэдди решила закрепить свое преимущество.

– Не за что…

– О Боже! – пробормотал Куин.

– В чем дело?

Когда они обогнули живую изгородь, служившую разделительной полосой, она увидела, чем вызвано восклицание маркиза. Все слуги и домочадцы Фаулеров, столь же многочисленные, как и в Лэнгли, выстроились по стойке смирно вдоль ступеней, ведущих к входным дверям. В горле у Мэдди запершило от смеха, и он вырвался у нее, прежде чем она сумела его удержать.

– Вы смеетесь, мисс Уиллитс?

Она приложила ладонь ко рту и закашлялась.

– Нет, милорд, – сумела выговорить она. – Это было бы неуместно.

Он нахмурился.

– Полностью с вами согласен.

Мэдди с энтузиазмом улыбнулась дворецкому Фаулеров, когда тот подошел, чтобы помочь ей спуститься на землю.

– Благодарю, Мейсон.

– Мисс Мэдди.

Уэрфилд приблизился к ней с ее стороны коляски, и девушка повела его к семейству Фаулеров, стоявших перед вереницей челяди.

– Милорд, позвольте мне представить вам мистера и миссис Фаулер. Мистер и миссис Фаулер – маркиз Уэрфилд.

Высокий Джеймс Фаулер почти сложился вдвое в поклоне, его обычно кислое выражение лица сменилось тревожной улыбкой. Рядом с ним Джейн Фаулер так низко присела в реверансе, что Салли вынуждена была помочь ей подняться.

– Милорд, – благоговейно выдохнули оба супруга.

– Это большая честь для нас видеть вас в Ренден-Холле, – с придыханием продолжила миссис Фаулер. – Полагаю, вы уже встречали наших дорогих дочерей – Лидию и Салли?

– Да, имел честь. – Маркиз сделал шаг вперед, чтобы пожать руку мистеру Фаулеру. – У вас чудесная семья.

– Благодарю вас, милорд. – Мистер Фаулер указал на дом. – Позвольте показать вам наше жилище.

Мэдди, обрадованная тем, что о ней забыли, направилась вслед за Фаулерами и лордом Уэрфилдом, шествовавшими мимо свиты слуг. Они почти достигли входной двери, когда маркиз демонстративно повернулся и приблизился к Мэдди.

– Не могу допустить, чтобы вы потерялись, мисс Уиллитс. – Он крепко ухватил ее под руку и прижал локоть девушки к своему боку.

– Я прекрасно ориентируюсь, – пробормотала она, безуспешно пытаясь освободить руку, и поразилась его железной хватке.

– Именно этого я и боюсь, – тихо ответил он, кивая ошарашенным горничным и лакеям.

– Это путь в столовую, милорд, – торжественно объявила миссис Фаулер, сметая слуг со своего пути и выталкивая дочерей вперед. – Миссис Пламмер сегодня превзошла себя. Вы вдохновили ее.