Пугало (СИ) - Дес Евгений. Страница 15
— Здравствуй, Велиус! Да, ещё один, — кивнул старик, пожимая ладонь. — Совсем молодёжь не та пошла — постоянно норовят убить, стоит переписать завещание. Один отравит, второй зарежет, последний, правда, поступил оригинально, попытавшись сжечь.
— Да, хорошего последователя найти в наши дни ой как тяжело, — кивнул граф.
— Велиус, кто это с тобой? Нашел нового слугу? — усмехнулся артист.
— Нет. Аах, — обратился вампир к пугалу, — пожалуйста, сними маску.
Пугало молча выполнило просьбу. Лицо его улыбалось, а глаза слегка прищурились — представление понравилось пугалу. Маэстро делал аккуратные, точные разрезы — всё точно так, как оно любит. Вот только сам маэстро этой улыбки не оценил. Отшатнувшись, он вопросительно выгнул бровь:
— Велиус, ты что за маньяка ко мне привёл?!
— Элрик, знакомься. Это — Аах, пугало. Аах, а это — Элрик, мой старый друг. Про него я тебе и говорил.
— Здравствуйте, маэстро, — улыбка стала ещё шире, а из пасти показались зубы.
— Какого «симпатичного» клиента ты ко мне, однако, привёл, — передёрнул плечами мастер, взяв наконец себя в руки.
— Симпатичный? — удивился Аах.
— Да. Лицо запоминающееся. Раз увидишь — до конца жизни помнить будешь, — ответил Элрик, а затем продолжил: — Идёмте ко мне, что здесь стоять.
Проведя гостей по коридорам театра, чародей привёл их в свою гримёрку. В глаза сразу бросался разбросанный повсюду инвентарь, чуть приглушенный свет магических огней, а в одном из углов лежало огромное скопление колюще-режущих предметов, они добавляли этому месту особого антуража.
— Велиус, так с чем вы ко мне пришли?
— Помнишь, несколько лет назад у меня работал садовник?
— Ну… допустим. Необычный человек был. Добрый очень.
— Вот именно его Аах и разыскивает. Попробуешь выяснить, где он?
— Да чего пробовать? После того, как ты его выгнал, он сам приходил ко мне, просил крова. Поработал уборщиком пару дней, ну я его и направил к лучшей жизни на север, за проклятые земли. Слышал, что там живёт некий очень добрый дух, помогающий людям. Вот у кого ему будет хорошо, так это у него.
— Но на всякий случай стоит проверить заклинанием. У нас с Аахом уговор.
— Да? — прищурился мастер, осмотрев пугало. Он догадывался, какой договор мог заключить граф с этим существом, но решил промолчать. — Хорошо.
Мастер начал что-то искать в своих вещах, граф просто отошёл в сторону, чтобы не мешать, а пугало подошло к сложенным аккуратно под стеной картинам, очень хорошо нарисованным. На одной было изображено прекрасное поле на рассвете, на другой — дом в лесу, а на третьей — небо. Все они цепляли пугало, так как было в них что-то такое… манящее. Словно художник использовал для красок собственные чувства.
— Красивые картины, — озвучило оно свои мысли, перебирая стопку.
— Я знаю, — ответил мастер, — купил их как память у одного знакомого художника. Хороший человек был. Здесь и работал. Кстати, Велиус, посмотри на них. Это просто шедевры.
— Да? С чего ты заинтересовался искусством?
— Ты сначала посмотри, а потом говори, — отозвался чародей, вынув из сундука карту.
Разложив её на столе, колдун заговорил какую-то абракадабру. Вампир присоединился к пугалу, принявшись рассматривать картины. Некоторые из них вампиру действительно приглянулись, в частности одна из них — где был изображен его замок. Целый. Мастер явно рисовал с руин, так как некоторые детали не соответствовали действительности, но художник постарался изобразить крепость как можно лучше, за что получил уважение графа.
— Беру слова назад. Действительно интересные работы. Кто художник? — обратился вампир к чародею, когда тот перестал шептать заклинание.
— Да так, один человек.
— Я могу с ним встретиться?
— Если только на том свете, — усмехнулся Элрик.
— Почему? — вмешалось пугало.
— Он бросился с крыши.
Пугало с вампиром переглянулись и Аах продолжил расспросы:
— А почему он бросился с крыши?
— Не знаю. Ходят слухи, что из-за девушки, но я не вдавался в подробности. Однако его последняя работа нарисована кровью. Страшная картина, честно вам скажу. Но завораживающая.
— Что-то я не вижу здесь кровавых картин, — заметил граф, перебирая картины.
— У меня её и нет, но я её видел. Такое впечатление, словно бы он вложил в неё не просто чувства, а душу. Картину, к слову, приобрела та самая девушка, выторговав у меня за баснословные деньги.
— Да ладно? — воскликнул граф.
— Сам в шоке.
— Значит, он умер от счастья? — неожиданно спросило пугало.
— Что? — удивлённо в один голос воскликнули вампир и чародей.
— При чем здесь счастье? — уточнил Элрик.
— Когда он рисовал картины, он был счастлив. Я чувствую это. Но потом… что-то случилось. Я не понимаю, Велиус. Мне сложно понять, почему люди убивают друг друга, и мне совершенно непонятно, зачем человек убивает сам себя? Это же нелогично!
— Потому, Аах, что некоторые люди забирают у других людей то, без чего они не могут жить.
— Любовь?
— Иногда — любовь, иногда — сердце, а иногда — даже душу.
— Разве стоит из-за этого убивать себя? Нужно ведь убить того, кто забрал, — и чуть подумав, Аах добавил: — Если только он уже не мёртв.
Чародей расхохотался. Граф же вздохнул и попытался объяснить:
— Тут всё не так просто. Иногда человек не может убить, просто потому, что слаб. Иногда — потому, что любит.
— Я… наверное, понимаю, что вы имеете в виду.
— Не понимаешь. Чтобы это понять, нужно обладать сердцем. А у тебя его нет.
— Но у меня есть душа.
— Душа не значит добродушие, — вмешался чародей. — К тебе, по крайней мере, это точно не относится.
— Почему?
— Когда-нибудь ты поймёшь это сам. Элрик, ты выяснил, где человек? — поторопил граф старика.
— Нет, — закурил чародей трубку. — Несколько раз попытался, но тщетно.
— Видимо, слишком много прошло времени, — заключил вампир.
— В любом случае, чтобы пройти по его следам, нужно идти на север, в лес. Отыщи там Знахаря, возможно, он подскажет. Должен, по крайней мере.
— Хорошо, — кивнуло пугало. — Ваша очередь. О чём вы хотели попросить?
— Я хотел попросить тебя, Аах, уйти. Уйти и не возвращаться. Никогда.
— Почему?
— В городе и так нечисти больше, чем блох на собаке. Не хватало, чтобы ещё одна здесь корни пустила.
— Но я не собирался здесь оставаться.
— Вот и отлично. А теперь ступай.
После этих слов пугало, развернувшись, прошло к выходу и покинуло комнату, оставив пару наедине.
Чародей прервал тишину:
— Велиус, я тебя не понимаю. Ты ведь не отличаешься добротой, так с чего вдруг решил ему помочь? И не надо мне тут рассказывать о нечисти! Я тебя знаю слишком хорошо.
— Я не ему помогаю, Элрик. Я помогаю себе.
— Неужели древний могущественный вампир испугался конкурента? — улыбнулся чародей.
— Когда этот «конкурент» может вспороть тебе глотку просто потому, что неправильно тебя понял, это напрягает. Не хочу, чтобы он мешал моему замыслу.
— Жаль. А ведь мне он понравился….
А пугало между тем не торопясь покидало город. Поглядывая на людей, Аах иногда с удивлением подмечал, как странно те себя ведут. При встрече говорят странные «Здравствуйте» или «Привет», а прощаясь — «До свидания» или «Пока». Умом-то пугало понимало, что означают эти слова, но оно не понимало, зачем их произносят, ведь это были какие-то глупости по его разумению. А вот то, что люди, произнося их, улыбаются, пугалу понравилось. Улыбаться он любил всегда. Покинув наконец город, Аах направился на север в лес по дорожке, протоптанной людьми.
Целые сутки пугало шло по протоптанной людьми дороге через лес. Вдруг оно почувствовало человека. Одинокий живой человек где-то впереди. Заинтересовавшись, пугало ускорило шаг и быстро зашагало по направлению к человеку. Не прошло и десяти минут, как Аах вышел к объекту интереса. Им оказался мужчина сорока пяти — пятидесяти лет, в старой, неоднократно латаной одежде. Охотничий плащ, сапоги, завязанный на голове пучок волос. Мужчина стоял на одном колене, склонившись над землей, и увлеченно чем-то занимался.